— Разумно, — согласился он и пошел назад, к зданию. Прижимаясь к стене здания, мы прокрались к лодке. Теперь ее было видно лучше. Судно, примерно сорок пять футов в длину, повернутое кормой к берегу, подымалось и опускалось на волне рядом с маленьким пирсом. С кормы что-то торчало. Я не мог определить, что именно. Кожаные чехлы время от времени шумно хлопали по деревянной палубе. Над загадочным предметом на корме показались темные очертания головы и плеч.
Глаза русского парня оказались зорче моих.
— В маске, — задышал он мне в ухо. — Что-то наподобие чулка на голове.
Человек в маске стоял, не двигаясь. Мы тоже застыли.
— Вы сумеете попасть в него отсюда? — спросил парень.
— Может быть, но ночь и дождь — не лучшие условия для прицельной стрельбы. Наилучший для нас вариант — подползти как можно ближе и начать стрельбу прежде, чем он засечет нас.
— Разумно, — согласился он.
Открытие было сделано после первого же нашего шага. Человек в лодке что-то проворчал. Парень прыгнул вперед. Но тут я узнал предмет в лодке. И сделал это вовремя, поскольку успел вытянуть ногу и подставить ее юному русскому. Он шлепнулся наземь и распластался на гальке. Я плюхнулся рядом.
Пулемет на корме лодки начал разливать металл над нашими головами.
— К чему такая спешка? — проворчал я. — Давай назад! — И подал пример, откатившись назад к зданию, которое мы только что покинули.
Человек за пулеметом поливал пляж свинцом, но делал это наугад: он, несомненно, ничего не видел в темноте из-за вспышек пулемета.
Оказавшись за углом здания, мы встали.
— Вы спасли мне жизнь своей подножкой, — холодно сказал парень.
— Да. Интересно, они перенесли сюда пулемет с улицы или…
Ответ последовал немедленно.
Отвратительный голос пулемета на улице смешался с треском пулемета в лодке.
— Их два! — воскликнул я. — Не знаете, сколько у них людей?
— Думаю, не больше десяти-двенадцати, — ответил он, — хотя в темноте их нелегко сосчитать. Те, кого я видел, были в масках, как человек в лодке. Похоже, они отключили телефон и свет в первую очередь, а затем разрушили мост. Мы атаковали их, когда они грабили банк, но они поставили пулемет перед банком на машине, а у нас не было необходимого оружия, чтобы воевать на равных.
— Где сейчас островитяне?
— Разбежались, и большинство из них прячется, я думаю, если только генерал Плешков не умудрился снова собрать их.
Я нахмурился и стал размышлять, как действовать дальше. Нельзя двинуть на пулеметы мирных жителей и капиталистов-пенсионеров. Неважно, как они вооружены и кто их возглавляет, с ними ничего не добьешься. Учитывая это, что можно сделать в такой жестокой игре?
— Я предлагаю вам остаться здесь и приглядывать за лодкой, — сказал я. — А сам разведаю обстановку и посмотрю, что делать дальше. Если мне удастся собрать несколько человек, я попытаюсь захватить лодку, вероятно, с другой стороны. Но на это нельзя рассчитывать. Они будут уходить на лодке. Вот на это мы рассчитывать можем и постараемся блокировать их. Если вы ляжете на землю, то сможете наблюдать за лодкой из-за угла здания, не слишком подставляясь под выстрелы. Я бы не стал привлекать внимания до тех пор, пока они не соберутся в лодке. А уж тогда стреляйте сколько влезет.
— Ладно! — сказал он. — Вы, вероятно, найдете большинство островитян за церковью. Добраться туда можно, если пойдете прямо вверх по холму, пока не упретесь в железную изгородь, а потом повернете вправо.
— Хорошо!
Я пошел в указанном направлении. Прежде чем пересечь главную улицу, я остановился, чтобы оглядеться. Все было спокойно. Единственный человек, которого я увидел, лежал, раскинув руки, на тротуаре лицом вниз, недалеко от меня.
Я подполз к нему на четвереньках. Он был мертв. Я не стал осматривать его, а вскочил и побежал на другую сторону улицы.
Благополучно добравшись до дверного проема, я прижался к стене, перевел дух и огляделся. Дождь уже не лил сплошным потоком, а сыпался унылыми мелкими каплями. Главная улица Коффигнела выглядела совершенно необитаемой.
Интересно, начался ли уже отход к лодке? По дороге, быстро двигаясь в направлении банка, я услышал ответ на свой вопрос.
Высоко на холме, почти на вершине утеса, судя по звуку, пулемет снова начал выплескивать потоки свинца.
Сквозь грохот пулемета послышались выстрелы из другого оружия и разрывы одной или двух гранат.
На первом же перекрестке я свернул с центральной улицы и побежал вверх по холму. Навстречу мне бежали люди. Двое из них проскочили мимо, не обратив никакого внимания на мой крик: «Что там происходит?»
Третий, толстый мужчина, остановился, потому что я схватил его. Он с трудом дышал, лицо у него было мертвенно-бледное.
— Они передвинули машину с пулеметом наверх, к нам в тыл, — судорожно выдохнул он, когда я вновь прокричал ему в ухо свой вопрос.
— Что вы делаете здесь без оружия? — спросил я.
— Я… я потерял его.
— Где генерал Плешков?
— Где-то сзади. Он пытается захватить машину, но у него ничего не выйдет. Это самоубийство! Почему не идет помощь?
Пока мы говорили, мимо нас промчались другие люди, сбегая с холма. Я отпустил побледневшего мужчину и остановил еще четверых, которые бежали не так быстро, как остальные.
— Что происходит?
— Они уходят вверх по холму, — ответил мужчина с заостренными чертами лица, небольшими усиками и винтовкой.
— Кому-нибудь удалось выбраться с острова? — спросил я.
— Нет, — проинформировал другой. — Они взорвали мост в первую очередь.
— А если вплавь?
— Не при таком ветре. Молодой Катлан попытался и еле вернулся назад, переломав пару ребер.
— Ветер стих, — заметил я.
Человек с заострившимся лицом отдал винтовку одному из своих спутников и снял пальто.
— Я попробую.
— Хорошо! Поднимайте всех и свяжитесь с морской полицией Сан-Франциско и морской пехотой на Мэр-Айленд. Они помогут, если вы скажете, что у бандитов пулеметы. А еще скажите, что у бандитов есть лодка с вооружением, на которой они собираются уходить. Это лодка Хендрикссона.
Пловец-доброволец ушел.
— Лодка? — хором спросили двое мужчин.
— Да. С пулеметом. Если мы собираемся что-то предпринимать, это нужно делать сейчас, пока мы отрезаем им путь к отступлению. Соберите всех мужчин и все оружие, которое сможете найти. Блокируйте лодку с крыш, если сможете. Когда машина бандитов прибудет на берег, откройте огонь. Лучше это делать из зданий, чем с улицы.
Трое мужчин ушли. Я двинулся вверх, на звук выстрелов. Пулемет строчил с перерывами. Он выплескивал свое «тра-та-та» секунду или около того, затем замолкал на пару секунд. Ответный огонь был слабым, беспорядочным.
Я встретил здесь еще людей и узнал, что генерал с дюжиной человек все еще сражается у автомобиля. Я повторил свой совет по поводу лодки, и люди ушли вниз, чтобы присоединиться к тем троим. Я пошел дальше.
Не успел я пройти и сотни ярдов, как из темноты впереди и позади меня выскочили остатки генеральской дюжины и понеслись вниз по склону. Вслед им летели пули.
Смертному на дороге не было места. Споткнувшись о два лежащих тела и поцарапавшись в нескольких местах, когда перелезал через изгородь, я продолжил свое путешествие наверх по мокрому, мягкому дерну.
Пулемет на холме прекратил грохотать. Пулемет в лодке продолжал работать.
Пулемет впереди вновь открыл стрельбу, но стрелял слишком высоко, чтобы попасть в кого-нибудь на расстоянии вытянутой руки. Он помогал своим парням внизу, держа под обстрелом главную улицу.
Прежде чем я подобрался ближе, он замолк. Я услышал, как взревел двигатель автомобиля. Машина шла мне навстречу.
Я бросился на землю и, откатившись к изгороди, замер, напряженно вглядываясь сквозь ветки кустов. В пистолете у меня было шесть патронов, оставшихся нетронутыми в эту ночь, видевшую уже тонны сожженного пороха.
Увидев колеса автомобиля, я выпустил в них весь свой запас.
Машина не остановилась. Я выскочил из укрытия. Машина внезапно свернула с пустой дороги. Раздался скрежет. Сильный удар. Скрип металла о металл. Звон стекла.
Я помчался на эти звуки.
Из черного месива, в котором чихал мотор, выпрыгнула темная фигура и бросилась бежать по мокрому газону. Я кинулся за ней, надеясь, что оставшимся в машине уже не до погони.
Между мной и убегающим человеком оставалось меньше пятнадцати футов, когда он перемахнул через изгородь. Я не спринтер, но и тот, кого я преследовал, не был им. Ноги скользили по мокрой траве.
Пока я перепрыгивал через изгородь, он споткнулся. Когда мы оба поднялись, между нами осталось не более десяти футов.
Я попытался выстрелить в него, забыв, что обойма у меня пуста. Шесть патронов, завернутые в бумагу, лежали у меня в кармане, но времени заряжать пистолет не было.
