Мата удивленно приподняла брови, широко распахнув свои огромные глаза.
— Я и не знала, что вы философ, Майк.
— О, вы многого обо мне не знаете!
Она выскользнула из кресла и взяла бокал.
— Будете пить?
— Конечно, но лед уже растаял.
Мата одарила меня взглядом бирюзовых глаз и ушла за льдом. Вернувшись из кухни, она приготовила пару коктейлей, холодных и довольно приятных.
Когда я немного выпил, по телу разлилась завораживающая теплота, и меня охватила сладкая дрема: хотелось закрыть глаза и следить за всем ушами, слушая, как в окошко стучит дождь.
Она включила проигрыватель и помещение наполнилось чарующими звуками вальса «Голубой Дунай». Мата снова наполнила бокалы и опустилась на пол у моих ног, положив голову мне на колени.
— Хорошо? — спросила она.
— Замечательно! У меня как раз такое настроение.
— Вы будете...
— Конечно, буду! — я на минутку закрыл глаза. — Иногда я думаю, почему мне раньше не было так приятно, как сейчас.
Она взяла мою руку и прижалась к ней щекой. Мне даже показалось, что она коснулась ладони губами. Наверное, показалось...
— Мальчик еще у вас?
— Да, он в надежных руках. Завтра или послезавтра, за ним придут. Все в порядке.
— Я хочу что-нибудь сделать для вас. Может, мне немного посидеть с ним?
— Для вас он слишком большой. Я нанял для него няню: она старая, но опытная.
— Может, мне погулять с ним, Майк? Я действительно хочу вам помочь.
Я ласково погладил ее волосы и скользнул рукой по щеке, и теперь уже увидел, как она повернула голову и поцеловала мою руку.
— Я думаю, что вы все можете, Мата и мне действительно необходима поддержка. Что-то все перепуталась.
— Может, вы мне что-нибудь расскажите?
— Пожалуй...
И рассказал ей все. Отшатнувшись в кресле, я рассказал ей все с самого начала и до настоящего времени, стараясь ничего не упустить. Но все факты упорно не желали связываться в единую цепь подчиняться простейшей логике. Я даже устал говорить.
— Так с ума можно сойти, если строить всякие предположения, заметила Мата.
— А я наверное уже свихнулся. Черт возьми, от всего этого можно свихнуться даже идиоту! Я никогда не имел дела с маленькими детьми, но когда я прижал к себе сына Декера, то невольно понял, что чувствовал отец, борясь за жизнь ребенка. Но Декер был уверен, что ему не избежать смерти, потому он уже за три дня привел в порядок все свои дела, позаботился о будущем ребенка и решил все денежные вопросы. Ему оставалось только ждать.
Представляю, что он передумал за эти дни!
— Да, ему пришлось не сладко.
— Этого я не знаю и не желаю знать. Декер и Хукер связаны с Тоди Линком, а тот знаком с Луи Гриндлом и Тенном, а Декера прикончил один из парней Гриндла. Вот так образовалась цепочка.
— Я тебе сочувствую, Майк.
— Не стоит.
— Но меня сильно волнует судьба мальчика.
Я не знал что ответить и просто кивнул.
— Вы надеетесь на лучшее?
— Наверное, — я надеялся, что она не будет дальше задавать вопросов.
Мне будет больно вспоминать об этом случае даже через много лет.
— А что дальше? — голос ее еле был слышен. Она мельком взглянула мне в лицо.
Я пожал плечами, не зная, что отвечать.
Она улыбнулась и я улыбнулся ей в ответ.
— Ну, ладно, — засмеялась она. Глаза ее блестели от возбуждения и она тряхнула головой так, что ее волосы рассыпались по плечам золотистым ореолом. — Сегодня я уже решила. Пускай я буду казаться навязчивой, но я заставляю вас захотеть меня, раз я этого хочу!
— Мне нравится эта идея.
Мата грациозно поднялась с пола и, протянув руку, вытащила меня из кресла. Ее пылающие губы обожгли мой рот. Тело ее прижималось ко мне всеми мельчайшими выпуклостями и впадинами тела, обволакивая меня своим теплом и нежностью.
Я обнял ее за плечи и немного отвел ее лицо от своего.
— Зачем, Мата? — спросил я. — Почему я? Вы же не знаете, что я за человек. Я беден и не знаменит, и все время в работе. Зачем я вам?
Она взглянула на меня с непередаваемым выражением, потом вновь обвила меня руками и прижалась.
— Я хочу чувствовать себя женщиной, Майк. И мне наплевать, что вы там болтаете. Вы мне нужны целиком. Вы сильный, и хотя вы не красавец, но наверняка внутри вас дьявол, делающий все таким желанным, а может и грубым, но я уверена — вы можете быть ласковым, когда захотите.
Мои руки соскользнули на талию, потом на бедра и я внезапно отпустил ее, почувствовав, что руки мои дрожат. Обернувшись, я потянулся за бутылкой и бокалом, и пока я наливал себе, щелкнул выключатель и комната погрузилась в полумрак.
Мата щекочуще произнесла за моей спиной:
— Майк, вы никогда не говорили мне, красивая я или просто хорошенькая?
Я повернулся, собираясь сказать, что она самая прекрасная женщина, какую я видел в мире, но она что-то сделала со своим пояском и распахнула платье, которое соскользнуло с одного плеча, и она застыла обнаженная, как древняя богиня, держа руку на лямке — и слова застряла у меня в глотке.
Свет совсем погас и я постаралась побыстрее допить виски, потому что, хотя я ничего и не видел, но по шороху ткани я понял, что Мата избавилась от последней преграды, что скорее ощутить себя женщиной. И она ужу трепетала в моих руках, невидимая, обнаженная и сгорающая от желания. И мы упали, охваченные небывалой страстью, сгорая от нее и обретая в ней невиданную силу, превратившую все вокруг в волшебную сказку.
Когда мы пришли в себя, я понял, что эта мечта, теплая, мягкая, лежащая во тьме со мной и жарко дышащая, принадлежит мне и будет принадлежать и в другие вечера, полные грядущего неописуемого наслаждения, такого же, как только что нами испытанного.
Она была прекрасна до безумия, и также хороша в постели. И она не выходила у меня из головы, пока я ехал домой.
Поднявшись в четверть одиннадцатого, я оделся и принялся готовит завтрак. Это занятие прервал телефонный звонок и телефонистка сообщила, что меня вызывает Майями. Для меня было наслаждением услышать хрипловатый голос Вельды.
— Майк, это ты?
— Привет, малышка, как дела?
— Хорошо, по крайней мере в большей части. Наш парень смылся на самолете, но все его имущество осталось. Сейчас страховая компания проводит инвентаризацию.
— Отлично! Значит нам кое-что перепадет?
— Безусловно, — засмеялась она. — Он же отдал распоряжения. Ты скучаешь по мне?
Я ощутил неловкость, но попытался, чтобы мой голос прозвучал искренне.
— Есть немного...
— Я не имею в виду, как делового партнера.
— Так я и понял, милочка.
— Ну тогда можешь радоваться. Выезжаю сегодня поездом после полудня.
Я нервно забарабанил по столу. Мне не хотелось, чтобы она возвращалась так быстро. Я и так был повязан со всех сторон.
— Может быть останешься? — предложил я ей. — Проследи за этим парнем.
Мы все же должны показать, что честно зарабатываем деньги от страховой компании, а в этом случае они будут доверять нам еще больше в будущем.
Ведь может получиться, что его имущества не хватит, чтобы расплатиться с компанией.
— Но, Майк, полиция Майями сделает все возможное и без нас.
— А куда он направился?
— На Кубу, а там они потеряли его след.
— О'кей. Свяжись с Кубой и поищи его там. Если через неделю ничего нового не выяснится, возвратишься домой.
Вельда умолкла на миг, а потом спросила:
— Майк, у тебя что-то случилось?
— С чего ты взяла?
— Мне так кажется, потому что ты стараешься задержать меня подальше от офиса... и от себя.
— Подожди! — оборвал я ее. — Если бы что-нибудь случилось, я бы тебя предупредил. Я только что встал и еще сонный. Будь хорошей девочкой и проследи за парнем, ладно?
— Договорились. Ты все еще любишь меня?
— А ты сомневаешься?
Вельда усмехнулась и повесила трубку: она поняла. Женщины всегда понимают такие вещи.
Я покончил с завтраком, докурил сигарету и включил горячую воду. Пока я брился, радиокомментатор заявил, что Генеральный прокурор добился новых успехов в борьбе с организованной преступностью в городе. За прошедшую ночь несколько проведенных облав позволили выявить около двадцати пяти человек, занимавшихся противозаконной деятельностью. Комментатор не стал вдаваться в подробности, а просто сказал, что полиция рассчитывает раскрыть боссов мафии в ближайшее время.
Закончив бритье, я открыл дверь и вытащил из ящика газеты, чтобы ознакомиться с последними новостями. На первой странице красовалась фотография арестованных, окруженных нашими замечательными полицейскими, а на развороте были фотографии мест, где букмекеры собирали с желающих поиграть с фортуной.
В статье упоминалось имя Эда Тенна и говорилось, что его адвокаты готовы защищать невинно осужденных, в то же время свидетели что-то мямлили, вероятно опасаясь опознать букмекеров. В конце статьи было написано, что Луи Гриндл со своими молодчиками собирается разоблачить его.
