– Джаннет!
– Простите меня, но я чувствую, что завтра потеряю вас… Когда эта женщина проснется, вы на меня больше и не взглянете… Не прогоняйте меня…
В лунном свете была еле различима обнаженная фигура, сидящая на кровати.
– Джаннет, милая, кто бы осмелился это сделать! – Он бросил одежду на пол и сел рядом с ней на кровать. – А вы уверены, что не будете в этом раскаиваться?
Его руки нежно обняли ее, такую милую и хрупкую.
– Я знаю, что мне должно быть стыдно, – проговорила она, лаская его лицо, – но я люблю вас!
Подарок был столь драгоценен, что Гирланд не мог не принять его.
Французская полиция, выслеживавшая Малиха и Смерка на всех дорогах, было ловко обманута. Они без всяких помех добрались на машине до Миле, где наняли самолет до Туке. А там их уже ждал один из людей Смерка, он на машине доставил их в Гро-де-Камп. Здесь на уединенной вилле их ожидал Пьер, один из глубоко законспирированных агентов Малиха.
– Вилла «Гелиос» практически совершенно неприступна, – заявил он, кладя на стол карту. – К тому же ее, как нам известно, охраняют шесть американских солдат.
Малих в течение нескольких минут сосредоточенно изучал карту, потом встал со своего места, зажег сигарету и прошел несколько раз по комнате.
– Это надо тщательно обдумать, – сказал он. – Лобовая атака, конечно, отпадает. Но я не вижу особых препятствий, которые могли бы помешать нам проникнуть туда с тыла. Вы абсолютно уверены, что к вилле нельзя спуститься с Большого карниза? Нет ли там какой-нибудь козьей тропинки?
– На картах, которыми мы располагаем, ничего нет.
– Но это ведь еще ничего не значит, – возразил Малих. – Тропинка все же может существовать. Немедленно отправляйтесь туда и как следует все проверьте.
– Слушаюсь, – ответил Пьер и вышел.
– Идиот! – прорычал Малих на Смерка. – Это ведь надо было проверить в первую очередь.
– Он еще молокосос, – ответил тот. – И поэтому неопытен. Но ведь нам приходится довольствоваться теми агентами, которых нам присылают.
Первый рейс самолета Париж – Ницца отправлялся в 7.50 и прибывал в Ниццу в 8.55. С самолета сошли американские и французские туристы, среди которых была молодая китаянка с виолончелью в руках. Она без всяких затруднений прошла контроль и вышла на территорию аэропорта, где ее уже ожидал молодой желтолицый человек.
– Привезли? – коротко спросил он.
– Да.
– Тогда поехали. – Он усадил китаянку в машину, сам сел за руль и покатил по направлению к отелю Рубис Куо. В продолжение всего пути он не раскрыл рта, молодая китаянка – тоже. Когда они приехали к отелю, Жемчужина сразу же провела китаянку в ее комнату, окно которой выходило на обрыв.
Саду открыл футляр виолончели. Там лежали винтовка с оптическим прицелом и глушитель. Жожо даже присвистнул от восторга и весь подался вперед, желая получше рассмотреть оружие.
– Вот ваша винтовка, – сказал Саду. – Я выполнил свою часть работы, теперь очередь за вами.
Убийца сложил все части винтовки на кровать и ловко собрал ее, надев на ствол глушитель.
– Великолепная штука, – заявил он, подходя к окну и прицеливаясь. – Все будет кончено в заданное время…
Какое-то необычное движение разбудило Гирланда. Он открыл глаза и прислушался.
– Спи, – прошептала Джаннет, – я возвращаюсь к себе.
– Который час?
– Только что пробило шесть.
Гирланд зевнул и слегка потянулся. Солнечные лучи уже проникли через окно. Джаннет сидела на кровати. Он приподнялся, обнял девушку и поцеловал.
– Еще очень рано, дорогая, не уходи.
Но она решительным движением освободилась, схватила со стула свое платье и быстро надела его.
– Прости меня, Марк… Я не хотела будить тебя.
Гирланд, опустив голову на подушку, с улыбкой следил за ней.
– Почему ты так торопишься, словно опаздываешь на поезд?
– Я провела чудесную ночь… Но она уже, к сожалению, кончилась… и больше никогда не повторится…
– Чудесную, да… – Гирланд был пленен красотой своей подруги. – Но я хочу, чтобы она повторилась.
– Нет, у тебя есть дело и у меня тоже. Мы поступили неразумно.
– Джаннет, – произнес он, когда она уже была в дверях. – Ведь наша миссия будет длиться не вечно. Хочешь, договоримся о свидании на будущее?
– Но ты же говорил, что я в два раза моложе тебя, – ответила она с серьезным видом.
– Но я попробую как-нибудь уладить это, если ты мне поможешь, – он улыбнулся.
– Посмотрим…
– Но и ты не усложняй мою жизнь. – Он поднял брови и изобразил на лице просящее выражение.
– Хорошо. Я надеюсь, американский госпиталь в Нейи не исчезнет в ближайшее время. Меня всегда можно там найти.
Гирланд нашел на столе свои сигареты и закурил. Потом откинулся на подушку и удовлетворенно вздохнул.
«Поистине, это самое лучшее задание, которое мне поручало ЦРУ, – подумал он. – Но это слишком хорошо, чтобы долго продолжаться». Дым от сигареты поднимался к потолку, он смотрел на него и думал о том, сколько времени понадобится ему, чтобы получить от Эрики нужную информацию. Какой смысл таинственных слов о жемчуге? Гирланд чувствовал, что здесь есть какой-то смысл. Существует ли связь между этими словами и новым оружием, якобы изобретенным Кунгом? Конечно, это маловероятно. Оружие смерти трудно отождествить с жемчугом. Он посмотрел на свои часы. Четверть седьмого. Еще очень рано, чтобы вставать. Он снова закрыл глаза и улыбнулся, вспоминая минувшую ночь. «Как странно, – подумал он. – Женщина – поистине загадочное существо. Кто бы мог предположить, что в этой девочке кроется столько страсти…»
Час спустя он все еще дремал, когда кто-то постучал в дверь.
– Войдите, – пробормотал он.
Диало принес ему кофе.
– В котором часу месье будет завтракать? – спросил он.
Гирланд приподнялся и обеспокоенно обвел взглядом комнату, боясь, как бы Джаннет не оставила следов своего пребывания здесь. Но все было в порядке.
– Часов в восемь, – ответил он, потягиваясь. – И что же вы мне предложите?
– Два яйца, великолепная ветчина и форель под голубым соусом.
– Без сомнения, я нахожусь в раю, – произнес Гирланд с улыбкой. – Скажите, Дорн всегда живет на широкую ногу?
– Про какую ногу вы говорите, месье? – удивленно спросил негр.
– О, это не имеет значения. Раз вы не понимаете сути вопроса, значит, все идет нормально. Накройте мне в столовой. Я буду готов через час.
Форель была очень вкусной, и, закончив завтрак, Гирланд развернул газету.
– Для вас пакет, – проговорил появившийся в столовой сержант О'Лари. – Один из наших агентов привез его лично для вас. Он требует расписку.
Гирланд взял объемистую папку, сплошь усеянную сургучными печатями.
– Благодарю, – сказал он. – Хотите кофе?
– Нет, я на службе. Докладываю вам, что человек с собакой выставлен на Большом карнизе.
Сказав это, О'Лари исчез. Гирланд пожал плечами.
«Он надулся, как индюк, – подумал он. – А все из-за того, что я заставил его поставить часового на Большом карнизе. Он, видимо, не понимает, что так мы еще больше обезопасим себя».
Столовым ножом он вскрыл пакет, содержавший толстую стопку бумаг. Это было заказанное им досье Кунга. Рассеянно полистав его, он сложил бумаги в большое бюро, стоявшее в салоне, спустился вниз и постучал в комнату Эрики Ольсен.
Дверь открыла Джаннет. Она снова была в белом халате и встретила Гирланда с холодной вежливостью.
– Как себя чувствует больная? – спросил Гирланд, подмигивая девушке.
– Очень хорошо, – ответила она, не меняя тона. – Она уже проснулась и хочет выйти в сад или на террасу.
Гирланд заглянул в комнату и обнаружил, что Эрика, стоя у окна, рассматривает сверкающее внизу море. На ней было голубое домашнее платье, накануне привезенное ей из Ниццы Джаннет. Услышав шаги, она повернула голову и улыбнулась.
– Хэлло, Марк, – сказала она.
Он поцеловал ей руку и сел рядом. Легкое движение воздуха свидетельствовало о том, что Джаннет вышла из комнаты.
– Как вы себя чувствуете, дорогая?
– Как нельзя лучше, а при виде моря мне даже хочется искупаться. Вы не составите мне компанию?
– Я бы с удовольствием, но, думаю, сегодня еще рано делать это. Не надо подгонять события. Было бы лучше, если бы вы несколько дней воздержались выходить на солнце.
– На солнце! Но я же обожаю его!
– Я в этом не сомневаюсь. Однако доктор утверждает, что память вернется к вам значительно раньше, если вы будете избегать солнечных лучей. Я знаю, что это противоречит вашим желаниям, но вам придется несколько дней побыть в доме. Надеюсь, вы не находите мои требования чрезмерными?
– Конечно, важнее всего для меня поскорее обрести память. Это так странно… я вас совершенно не помню. Я не могу поверить, что вы мой муж. Вы не обманываете меня?
– Я могу доказать это, предъявив свидетельство о браке. – Он положил руки на колени, совершенно искренне рассмеявшись.
