– Ну, вот! – обратился я к Полнику. – Барабаны последнего суда!
Я пробежал по коридору и первым проник в комнату. Полник вбежал следом. Отовсюду слышался топот ног, и я даже пожалел, что среди бегущих нет Мэрфи, чтобы принять на попечение третий труп.
Тут я услышал нежный голосок, напевающий:
– Спи малютка… спи спокойно…
Я сразу замер и посмотрел вниз. Дыхание Полника за моей спиной напоминало удары кузнечного молота.
Мисс Томплинсон стояла на коленях, держа в своих объятиях Августа Дикса, и нежно покачивала его.
Мистер Дикс не протестовал, он просто не мог протестовать, потому что в его левом виске красовалась, окруженная следами пороха, дыра, а его правая рука, безжизненно свисающая вниз, все еще держала пистолет.
Мисс Томплинсон посмотрела на меня испепеляющим взглядом. Затем она отвернулась и продолжила песню, еще сильнее прижимая к себе голову, которой теперь все было безразлично.
– Самоубийство! – закричал Полник.
Вскоре в комнате собрались все прибывшие с Лоэрсом. Там был абсолютно невыразительный Ханлон, любопытная Кэролайн, Пирс, с полным ужаса взглядом, и мисс Баннистер, которая, казалось, сочувствовала горю мисс Томплинсон.
– Выходит, лейтенант, – обратилась ко мне мисс Баннистер, – я ошиблась. Это был действительно один из мужчин.
Я ничего не ответил.
– Ну, же! – заявил Лоэрс. – Сделайте хоть что-нибудь! И для начала отнимите у этой женщины труп.
Мисс Томплинсон так свирепо глянула на него, что он невольно отступил.
– Никто до него не дотронется! – прохрипела она жутким голосом. – Никто кроме меня! Он мой и всегда будет моим! И все остальное ложь! Грязная ложь!
Ее ненавидящий взгляд переметнулся на меня.
– Это все вы сфабриковали! Вы, лейтенант! Вы придумали все эти подлости о моем маленьком сокровище и о других девушках!
Она любовно обняла голову Дикса и принялась раскачиваться взад и вперед.
– Да, да, мое сокровище, тебе никто не сделает бо-бо. Никто!
– Уиллер, – произнес Лоэрс с отвращением на лице, – сделайте же что-нибудь!
Я ничего не сделал, но ответил безразличным топом:
– О! Как я счастлив, что вы здесь, шериф! Необходимо подтвердить наличие трупа, пока доктор Мэрфи не станет забавляться тем, что заставит его исчезнуть.
Ханлон расхохотался, но сразу же посерьезнел, ощутив на себе взгляд маленьких глаз Лоэрса.
Я сделал шаг по направлению к мисс Томплинсон, и она в ответ оскалила зубы, точно собиралась укусить.
– Нет! Вы не дотронетесь до него!
– Почему? Все кончено, Лиззи… идите, Лиззи Борден.
Она издала чудовищный вопль и рывком вскочила на ноги, забыв про тело возлюбленного. Голова Дикса выскользнула из ее рук и ударилась об пол с деревянным стуком. Револьвер выпал из его инертных пальцев, заскользил по натертому паркету и остановился, коснувшись края половика.
Мисс Томплинсон надвигалась на меня как коршун, вытянув вперед руки и растопырив пальцы, словно когти.
– Это правда, не так ли, Лиззи! – прошептал я. – Это правда, то, что они обе рассказывали, маленькая Крег и маленькая Риттер. – Я сурово нахмурился. – Вы не хотели им верить? Так?
– Они лгали, – заскрежетала она. – Они рассказывали пакости про моего цыпленка. Когда я предостерегала их, чтобы они перестали врать, когда я им сказала, что с ними случится, если они будут продолжать свое свинство, они стали называть меня Лиззи Борден!
Я равнодушно проговорил:
– Вполне естественно, что вы захотели заставить их замолчать.
– Это было необходимо. Я совершенно не могла слушать их гнусное вранье. Август был неспособен защищаться от их нападок.
Внезапно ее лицо осветила улыбка, улыбка маленького ребенка, получившего любимое лакомство.
– Я знала, что в комнате Пирса были ножи, и я устроила так, что вошла с ним в его комнату. Он чем-то отвлекся, и я спрятала ножи на себе. Спрятала наверху, в чулке… – она покраснела. – Извините меня, я не должна была этого говорить в присутствии мужчин… Когда свет погас первый раз, я заколебалась и не смогла этим воспользоваться. Но во второй раз я не растерялась.
– А иллюзионист?
– Этот-то? – презрительно протянула она. – Я знаю идиотский номер с гильотиной, которая никого не режет, и с ножами, которые как будто вонзаются в спины людей.
– По всей вероятности, один из этих ножей вы позаимствовали у него?
– Да, лейтенант, – охотно ответила она, превратившись в маленькую девочку, старательно отвечающую урок. – Я взяла один у его помощника, затем подошла к фокуснику в коридоре и оглушила его. – Тут она засмеялась. – Профессиональная спортсменка должна быть на высоте во всех ситуациях… Потом я отнесла Мефисто в гимнастический зал.
Я вспомнил, с какой легкостью мисс Томплинсон несла директрису в ее кабинет, когда та потеряла сознание.
– А потом я вставила ему фальшивый нож в спину. Его нашли. А я позвонила маленькому смешному легавому в очках и грубым голосом сказала, что я лейтенант Уиллер. Я думаю, что удачно сымитировала ваш голос, потому что он мне поверил.
Тут она снова захихикала.
– А потом?
– Потом, – она посмотрела на меня, моргая глазами, – в некоторой степени ребячество. Понимая, что полиция, решив, что иллюзионист мертв, растеряется и будет вертеться вокруг него… Я спокойно отправилась сводить счеты с Нэнси Риттер. Хитро задумано?
– Да, вы умная женщина. А потом вы вернулись в гимнастический зал, так?
– Только для того, чтобы посмотреть, как там дела. Никто не удивился бы, увидев меня там, ведь я преподаватель физической культуры. Должна вам заявить, что я твердо верю старому правилу, которое гласит, что холодная ванна с физическими упражнениями каждое утро – самое лучшее средство для здоровья. И еще я должна сказать…
Я попытался прервать этот словесный понос.
– Понимаю. А что же случилось в гимнастическом зале?
– Все ушли, оставив бедного Мефисто на коне, – она опять засмеялась. – Я подумала, что могу подшутить над полицией еще лучше. Сняв Мефисто с коня, я запихала его в большой сундук и закрыла крышку.
Она посмотрела вокруг себя, чтобы убедиться в эффекте сказанного, и так как никто не стал аплодировать, сразу увяла.
– Отлично придумано. А как же с Августом? – Бросив взгляд на труп, я уточнил: – Вы хотите, чтобы все поверили, будто он свел счеты с жизнью? Я прав?
– Я думала об этом, – доверительно ответила она, – но теперь, по-моему, это бесполезно утверждать. А бы как думаете?
– Я тоже так думаю.
– Нет! – Она энергично качнула головой. – Не стоит!
– А как насчет шантажа? Он ведь принес вам хорошенькую сумму?
– Пятнадцать тысяч долларов, – гордо сообщила она. – Нам они очень были нужны, раз мы собирались пожениться, Август и я.
– Разумеется… Насколько мне известно, вы ведь никогда не были в Балтиморе?
– Нет, никогда. И я очень жалею, потому что Балтимор – прекрасное место. Совершенно потрясающее!
– Значит, это ваша сообщница рассказала вам о неприятности, происшедшей с мисс Баннистер в Балтиморе?
– Да… Это она дала мне вырезки из газет, чтобы мисс Баннистер поняла, насколько это серьезно. Я была честна с ней – она получила ровно половину: пятнадцать тысяч долларов.
– Вы должны поприветствовать ее, раз она пришла повидать вас.
– Хорошая мысль, лейтенант.
Мисс Томплинсон поблагодарила меня взглядом и затем принялась беспокойно рассматривать людей, застывших возле двери. Внезапно улыбка облегчения появилась на ее лице.
– Хэлло, Кэролайн! Я совсем не вижу тебя. Можно подумать, что ты прячешься за спиной мистера Пирса.
Я почувствовал, что с меня хватит.
– Ладно, – сказал я, беря ее за руку, – теперь мы можем отправиться в путь, мисс Томплинсон.
Она отступила.
– Не дотрагивайтесь до меня, – холодно проронила она. – Август этого не вынесет. Он мой жених и он очень ревнив. Он никогда не позволит себе даже бросить взгляд на какую-нибудь девушку, и требует того же от меня. И я не обману его! – Она со смехом и любовью посмотрела на труп. – Август! Взгляните на него, он как ребенок валяется на полу. Дойдем, Август, пойдем. – Из ее глотки вырвались рыдания, мисс Томплинсон повернулась и оказалась точно напротив меня. – Он умер! – дико заорала она. – Вы смеялись надо мной! Он давно уже умер. Вы все испортили!
Она бросилась на меня словно хищник. Пальцы ее были направлены вперед и целились в мои глаза. Вовремя подскочивший сержант Полник ударил ребром ладони по ее шейке. Успокаивающий, простенький прием… И он же поймал ее по дороге на паркет.
Я только что рассказал всю историю от начала до конца, и в горле у меня пересохло. Лоэрс смотрел на меня, удивленно покачивая головой.
– Тебе невероятно везет, Уиллер. Без этого…
– Недавно я говорил сержанту Полнику, что мы слишком привыкаем к полицейскому ремеслу. Рутина поглощает нас, и мы частенько не в состоянии понять простые вещи. Так и случилось со мной в начале расследования. Так вот, наткнувшись на историю с шантажом, я автоматически решил, что это и является явной или скрытой причиной обоих преступлений. Я позабыл про чувства, элементарные человеческие чувства, как, например, ревность женщины, переполненной комплексами и настолько неустойчивой, что достаточно было малейшего толчка со стороны, чтобы вывести ее из равновесия и заставить пойти на крайность.
