Слушая его, Гарри подумал, что это обошлось бы Симпсону в кругленькую сумму, не будь тот связан с ним контрактом.
– Вы хорошо поняли, Рикк? Встретимся в два часа на площадке.
Гарри очень хотелось еще раз поговорить об условиях работы, но он не осмелился и вышел, не сказав ни слова.
За кулисами он встретился с Муни. Тот сидел в кресле и болтал с распорядителем сцены. С того момента, как Муни стал его служащим, Гарри называл его Альфом. Но он всякий раз смущался, и имя застревало у него в горле.
– Можно вас на пару слов, Альф?
– Что случилось, малыш?
Жестом Муни отпустил распорядителя, и Гарри, встав на его место, прислонился к декорации.
– Альф, я не могу вам платить больше из своего кармана. Мне очень жаль, но женитьба многое меняет.
– Так! А тридцать фунтов, которые Клер будет зарабатывать в кабаре? Я думал, вы легко выкрутитесь.
Гарри покраснел.
– То, что будет зарабатывать Клер, не имеет ничего общего с нашими отношениями. Мне нужны деньги, и вам придется довольствоваться теми пятью фунтами, которые вам платят в театре.
– Значит, я должен помирать с голоду? – вежливо спросил Муни. – Клер в курсе?
– Не следует ввязывать Клер в наши отношения. Это касается только вас и меня. Дело в том, старина, что вы делаете слишком мало за те деньги, которые я вам плачу. Симпсон отказал мне в разрешении работать на стороне, и я больше не в состоянии платить вам.
– Конечно, – вздохнул Муни. – Но не забывай, что, если бы не я, вы не получили бы эту работу. Не забывай всего того, что я сделал для тебя, Гарри…
Гарри чувствовал себя очень неловко, и Муни это знал. Он знал также, что достаточно ему поныть еще немного – и он выиграет.
– Ты же не скажешь мне, что будешь жить на пятьдесят фунтов в неделю, а меня заставишь помирать с голоду.
Гарри больше не колебался.
– Вы правы, Альф, – сказал он устало. – Забудьте обо всем, что я вам говорил. Просто меня расстроило то, что Клер будет зарабатывать больше, чем я.
Муни облегченно вздохнул и удобнее устроился в кресле.
– Я тебя понимаю, малыш. Но я делаю достаточно много за эти чертовы пять фунтов, а если бы ты знал, что я говорил только что этому рабочему о тебе! Реклама в твоем положении крайне необходима.
– Да, разумеется… Кстати, Альф, сходите, пожалуйста, за бумагой в магазин.
– Что? Я? – возмущенно воскликнул Муни.
Как Гарри и предвидел, Клер с триумфом выступала в «Двадцать втором клубе». Она выполняла свой номер в маске, и в программе было объявлено: «Карманная воровка в маске».
Только один Гарри знал, почему у нее возникла необходимость скрывать свое лицо. Маска к тому же добавляла элемент таинственности, и члены клуба осаждали метрдотеля, стремясь узнать, такое ли красивое у воровки лицо, как и фигура.
Гарри был удивлен легкостью и непринужденностью Клер, которая ходила между столов, разговаривала с посетителями и опустошала их карманы. Только в конце представления украденные предметы возвращались их владельцам. Разумеется, все были настороже, но Клер всегда удавалось что-то стянуть, и эта дуэль придавала особую остроту ее номеру.
Через месяц после начала выступлений Клер по обыкновению вернулась в час, но вместо того, чтобы бесшумно раздеться, как это она всегда делала, она ворвалась в спальню и разбудила Гарри.
– Милый, проснись! – воскликнула она, усаживаясь на кровать и зажигая свет. – У меня есть новость не-ве-ро-я-тная.
Гарри сел на постели и ошарашенно заморгал.
– А? Что?
– Ты никогда не отгадаешь. Я буду выступать в театре в ревю.
– Что? – воскликнул он внезапно, сразу же проснувшись. – Ты хочешь выступать в театре? А кабаре?
– Разумеется, кроме кабаре. В 20.30 я буду выступать в театре, а потом, в 23.00, в «Двадцать втором клубе». Это очень легко.
– Ну что ж, тем лучше, – сказал Гарри, опускаясь на подушку.
– Это лучше для нас обоих. Теперь-то мы разбогатеем. Я уже подписала контракт на сто пятьдесят фунтов в неделю. Леман мне сказал, что я смогу откладывать по крайней мере тридцать фунтов, не облагаемых налогом. Это замечательно.
Да, конечно, это было замечательно, и Гарри старался поддержать ее энтузиазм, хотя новость его подавляла.
Клер танцевала по комнате такая счастливая, какой он ее никогда не видел. Потом она начала раздеваться.
– Хватит нам этой крысиной норы, – заявила она, натягивая ночную сорочку. – Завтра же поедем смотреть квартиру на Парк-Лейн, о которой нам говорил Аллан. Ее можно снять за пятнадцать фунтов в неделю со всей обстановкой.
– Аллан?
Она называла самого Симпсона по имени. Нечего и говорить. Женщины, очевидно, устраиваются проще, чем мужчины, если они знают, с чего начать. Он работал у Симпсона уже целый год, но даже и не думал о такой фамильярности.
– Потом продадим «Ягуар». Моррис сказал мне сегодня днем, что сможет достать «Кадиллак» за тысячу пятьсот фунтов. И он это сделает! Ты представляешь? Аллан задохнется от зависти.
Она прыгнула на кровать и обняла Гарри. Гарри был расстроен. Снова пропасть между их доходами. Нечего и надеяться нагнать ее. 150 против 15!
Положив голову на плечо Гарри, Клер продолжала:
– Я понимаю тебя, мой милый. Ты злишься, но нужно быть разумным. Ты никогда не брал у меня денег. Сейчас времена изменились. Позволь мне тебя финансировать. Устраивай свое собственное дело и начинай самостоятельную работу. Я уже говорила об этом с Валом. Он мне сказал, что, если ты не возобновишь контракт с Алланом, ты сможешь выполнять ту же работу для театра и Аллан будет вынужден платить тебе больше. Помимо этого, у тебя будут другие заказы.
– Да… Но я могу и не достичь успеха. Симпсон без труда найдет кого-нибудь другого на постоянную зарплату. А сейчас я имею по крайней мере пятнадцать фунтов в неделю.
– Пятнадцать фунтов! – сказала раздраженно Клер. – Если бы ты работал самостоятельно, ты бы зарабатывал сотни.
– Но я рискую вообще ничего не заработать. Нужно, чтобы хотя бы один из нас думал о будущем.
– Ты думаешь о нем слишком много. Мой контракт позволяет нам без хлопот жить по меньшей мере год. Я буду финансировать твою студию в Уэст-Энде. Когда мой номер потеряет успех, ты будешь зарабатывать нам на жизнь. Это разумное решение, как мне кажется.
Конечно же, это было разумно. Однако Гарри очень не хотелось брать деньги у Клер.
– Но есть еще Муни, – сказал он Клер, стараясь найти причины, чтобы отказаться, не рассердив ее. – Если я не возобновлю контракт, он окажется без работы.
– Муни? Я наблюдала за твоим Муни. Он целые дни проводит на сцене, пощипывая танцовщиц за зад. Его нужно уволить. Ты и так слишком долго его содержал.
– Нет, я не могу. – Ее слова потрясли Гарри. – В конце концов, благодаря ему я…
– Глупости. Он даже не знал, что ты его фотографируешь. Позволь мне самой урегулировать это дело. Все, о чем я тебя прошу, это предоставить мне возможность найти для тебя прекрасную студию. Я уверена, что Джонни Рэнд, наша главная звезда, сделает тебе рекламу. Вал тоже поможет. Ты добьешься успеха, я уверена.
В конце концов ей удалось вырвать у него робкое согласие, но этого для нее было вполне достаточно, чтобы начать действовать.
Через несколько дней она сообщила ему, что нашла студию на очень хорошей улице и квартиру на Парк-Лейн. Цены были астрономические, но Клер удалось уговорить Гарри подписать контракт. Студия оказалась именно такой, о какой он всегда мечтал, но цена его ошеломила.
– Ну что такое семнадцать фунтов в неделю?! – воскликнула Клер. – Мы можем себе это позволить. Скоро будешь зарабатывать в десять раз больше.
– Но, кроме того, есть еще и квартира. Ты понимаешь, что нам потребуется больше тридцати фунтов в неделю только на оплату квартиры и студии. С учетом налогов нам это будет стоить почти пятьдесят фунтов. Лучше бы мы остались на старой квартире.
– Ты как старая дева. Гарри, жизнь коротка. Постараемся сделать ее приятной. Не расстраивайся, милый.
Клер буквально бросала деньги на ветер. Она купила «Кадиллак», за который нужно было оплатить двести фунтов в месяц. Тратила большие деньги на одежду и непрерывно устраивала приемы.
Гарри все с большим ужасом думал о своей студии. Благодаря усилиям Клер и поддержке Джонни Рэнда он действительно имел много работы. Но за вычетом платы за помещение и зарплаты Дорис ему оставалось значительно меньше, чем он имел у Симпсона. Муни теперь работал в химчистке. Гарри не присутствовал при разговоре, который имела с ним Клер, но выражение лица старика красноречиво свидетельствовало, что Клер обошлась с ним сурово.
– Ты не прав, малыш, – сказал ему Муни, – решившись сам сделаться хозяином. Но я знаю, что ты не послушаешься меня. Однако если у тебя когда-нибудь случатся неприятности, обращайся ко мне. Единственное, что я умею в жизни, это выкручиваться из неприятностей. Дело, в котором я участвую, неплохо поставлено. Но я всегда натыкаюсь на скупых. За шесть фунтов, которые я получаю, мне приходится заниматься и лавочкой, и тремя работницами. – Он скривился. – Какие они противные, эти девки. Ну, будь здоров. Я знаю, во всем этом твоей вины нет. Клер суровая женщина и пойдет далеко. Когда нет угрызений совести и ничего не боишься, можно добиться многого. Сейчас она тебя любит. Постарайся, чтобы так было и дальше.
