Ознакомительная версия.
— Нервничаешь?
— Опохмеляюсь, — её губы исказил сарказм. — Давай уже, не тяни! Пришёл за Лариску разбираться?
— Да… — опешил Марк Николаевич от такой прямоты. — Не думал, что информация у нас поставлена на таком уровне.
— Какая к чёрту информация! — засмеялась Януш, запрокидывая голову назад. — Все знают, что ты немного не в себе, повсюду тебе убийцы мерещатся. Это после твоей бурной военной молодости. Вот и ко мне с расспросами добрался.
— Тебе есть что мне рассказать?
— Не знаю, это будет зависеть от твоего поведения, красавчик, — она выпрямила ногу под столиком и провела носочком по голени мужчины. Он кашлянул и пересел немного дальше. — Что? — глаза женщины вопросительно округлились, — я не подхожу? Ирка лучше?
— Я не понимаю, о чём ты…
— Брось! Все знают, что вы любовники. А она, дура, думает, что может с помощником спать и в то же время претендовать на хозяина. Когда Лары не стало, она, бедная, так старалась! И всё зря! Влад никогда не примет её после тебя. — Марк Николаевич почувствовал, как испарина приклеивает футболку к спине.
— А тебя? — с удовольствием произнёс он, смотря, как напряглись её скулы. — Тебя, по-моему, он тоже не очень-то стремится видеть рядом с собой?
— Это я не хочу его видеть рядом с собой! Ясно?!
— Неправда. Ты ведь была его любовницей, несмотря на то, что Лариса являлась твоей подругой.
— Ты пришёл, чтобы меня в этом уличить? Пустая затея. Мы все живём в любовной суете: и мы не тех, и нас не те, — пропела Януш и засмеялась, но вдруг спохватилась и гаркнула, — измена карается законом?
— Измена — нет, а лишение жизни — однозначно.
— Это не ко мне.
— А к кому?
— К доктору, Марк. Тебе не мешало бы подлечить нервы, — она смотрела на него с издёвкой, улыбаясь своей находчивости.
— К тому, к которому ты ходишь? — мужчина не без удовольствия наблюдал, как радость покидает её надменное лицо.
— Это не твоё дело! — выкрикнула она. — Убирайся! — Януш вскочила и, указывая рукой на дверь, подбежала к мужчине.
— Хорошо. Я уйду. Только сначала загляну в уборную.
Он резко поднялся и направился через зал к спальне. Женщина последовала за ним:
— Дома отольёшь, здесь тебе не гостиница! Куда ты идёшь?! Туалет есть в коридоре!
— Я в тот не хочу, — бросил он на ходу.
— Это приватная территория!
— Вот туда мне и нужно, — заключил он и ворвался в ванную. Там под ругань взбешённой хозяйки он отодвинул крышку сливного бачка и выловил небольшой пластиковый пакет. «Аноним» не обманул. — Что это? — он жёстко потребовал ответа от Януш.
— Я не… знаю… — поперхнулась она. — Я правда не знаю… А что это? — она побледнела, а в глазах появился страх.
— Ты у меня спрашиваешь? Я только что вынул этот предмет из бачка туалета твоей квартиры, а ты меня спрашиваешь, что это?
— Но… Я не имею понятия…
— А вот я подозреваю, что это именно тот яд, которым была отравлена Лариса.
— Что?! Отравлена? Что ты несёшь? Ты сам всё это подстроил! Сам! — она бросилась на него с кулаками, но он успел перехватить её руки и, развернув, прижал к себе. Она брыкалась и рычала, брызгая слюной, через слёзы выкрикивая ругательства. Мужчина прикрикнул на неё и, сжав ещё сильнее, приподнял и вынес в спальню. Там он бросил её на кровать и грозно потребовал:
— Прекрати истерить! Или ты мне сейчас всё рассказываешь, или я несу улику в милицию!
Виктория растерянно села, огляделась, словно только что проснулась от жуткого сна. В этот момент она смотрелась очень жалко: влажное от слёз лицо в красных разводах от помады, блестящий припухший нос. Войту стало на секунду не по себе, и он почти пожалел о том, что ввязался в это никому не нужное расследование, но Виктория вдруг произнесла:
— Да! Я хотела, чтобы её не стало… — всхлипывала она, постоянно шмыгая носом, — я ходила к бабке…
— Что? К какой бабке? Зачем? — от такого заявления Марк опешил.
— Чтобы избавиться от неё… Порчу наводила… Я её ненавидела! Терпеть не могла! — её голос срывался, переходя в рычание.
— Зачем тогда общалась с ней?
— Тебе этого не понять! Что ты от меня ещё хочешь? Я тебе уже всё сказала. Да, я заказала на неё порчу, и она сработала! Вот такая я тварь! На, смотри! — женщина бросилась к серванту, выдвинула нижний ящик и, запустив руку под аккуратно сложенную одежду, извлекла оттуда старый молитвенник, какой-то деревянный амулет и визитную карточку потомственной ворожки. Она швырнула предметы к ногам Войта и истерически засмеялась, — Хочешь — проверяй! Что уставился? Или боишься, чтобы к тебе порча не пристала?!
— А это что? — Войт указал на пакет с колбой.
— Я не знаю! — выкрикнула Януш. — Спроси у своей Ирки!
— Что?
— Ничего! Она ко мне приходила дня три назад. Интересовалась Виолеттой. Думала, я что-то о ней знаю. Хотела меня завербовать в агенты по борьбе с малолеткой, — это Януш развеселило, вызвав икоту. — Ох и дура! Совсем от Владлена крышу снесло! — вдруг она замолчала, посмотрела на Марка и злобно скривилась, — это ты её подослал? Решили спихнуть свои грехи на меня? Может, дело совсем не в Ларке, а в самом Потоцком? Убирайся! — она так заорала, что у мужчины заложило в ушах.
Он выбежал из квартиры, увлекая за собой колоритные бранные эпитеты. Только в машине получилось вдохнуть полной грудью и немного расслабиться. Вопреки ожиданиям, появилось ощущение ещё более запутанного клубка. Несколько подобных визитов — и ему самому понадобится помощь психолога. Благо дело, одного он уже знает. Он почувствовал, как при воспоминании о психологе по коже пробежала мелкая дрожь, а на душе стало приятно и легко: «Мне определённо нужен психолог!»
Он еле дождался вторника. Татьяна Анатольевна Гарькава была по-летнему свежа и ещё более красива, чем в день их знакомства. Марк Николаевич ощущал внутреннее волнение, словно ученик, которому предстоял ответственный экзамен. Он сидел в уже знакомом кресле и наблюдал, как она прячет очки в чехол, а потом в сумку, что-то записывает в свой блокнот, зашторивает окно, отгораживая беззаботный солнечный день от проблем и, наконец, присаживается в кресло напротив.
— Если честно, я думала, что больше Вас не увижу.
— Простите, что не оправдал ваших надежд.
— Ну, зачем же так, мне льстит Ваше присутствие. Значит, я Вам нужна.
— Да, это правда.
— Ваша покорность пугает, — она улыбнулась одними глазами.
— Меня тоже…
— И Ваша честность, — теперь улыбнулись и губы. — Ладно, так что же Вас привело ко мне? Всё та же Виктория Януш?
— И да, и нет. — Он сделал паузу. Было видно, что мужчина собирается с мыслями. — Что Вы думаете о высказывании: «Можно поменять жену, Родину, религию, но только не страсть, которая родилась ещё в детстве или юношестве. Страсть к чему-либо — это и есть мы. Нет привычек — нет человека»?
— Согласна, — лаконично выдала психолог. — Вы так не думаете?
— Наверное, я не совсем понимаю, о чём идёт речь, — признался мужчина. — Я человек простой и привык отталкиваться от того, что вижу. Получается, что человек зависит от своих привычек, которые определяют его сущность?
— В каком-то смысле именно так и есть. И это неплохо. Даже не так. Это закономерно. Привычки — это то, что мы любим, то, что умеем делать, чем дорожим. С их помощью можно «нарисовать» портрет той или иной личности.
— А если таковых нет?
Татьяна Анатольевна слегка приподняла брови и внимательно посмотрела на Войта:
— Значит, человек их скрывает.
— Так просто?
— Конечно.
— Но, может быть, этот человек просто со всех сторон положительный?
— Но мы же не говорим исключительно о вредных привычках, мы говорим о страсти к чему-либо. Это не одно и то же. А страсть есть у всех. У одних — это футбол, например. Даже будучи загруженным или усталым, футбольный фанат всё равно пойдёт болеть за свою команду. Или, например, бывшая гимнастка, сама того не замечая, садится, выгибая спину, а ступни ног ставит на носок. Любимые с детства запахи перекочёвывают во взрослые парфюмы людей. Мы ищем их не на сознательном, а на подсознательном уровне. Так же дело обстоит с жестами и привычками. Например, левша, которого таки переучили писать правой, время от времени всё равно будет писать левой.
— Что? Левша? — Войта будто ударило током. — Он вспомнил, как довольно давно, еще в самом начале своей карьеры у Потоцкого, они с Осиной зачастили на теннисный корт. Она хорошо играла и практически не уставала, так как могла перекладывать ракетку из руки в руку. Он удивлялся, а она однажды объяснила, что была левшой, поэтому левая рука у неё функционирует не хуже правой. А потом добавила: «Знаешь, как было удобно в универе конспекты писать? Правая устала — беру ручку в левую. Почерк не похож, но кого это волнует? Главное, что понятно!»
Ознакомительная версия.
