– Очень плохо! Надо было вбить ее проклятые зубы ей в глотку, но ты ведь уже знаешь меня… Я мягок в обращении с женщинами, хотя в социальном плане, может быть, стою даже ниже содержателя борделя. А тебя не беспокоит, что твое социальное положение тоже может пошатнуться?
– Вы живете за счет замужних женщин, а Рейнер – за счет женатых мужчин. – Я пожал плечами. – Полагаю, единственное различие между вами в том, что он не избивает чужих жен.
– Какой вы симпатичный негодяй! Я ведь уже, кажется, говорил вам это, Дэнни? – Он поднял свой стакан и одним судорожным глотком опрокинул его. – Это была интересная ночь. Вы, словно фокусник, вытащили очень много забавных вещей из шляпы, но все же большого жирного кролика вам достать оттуда не удалось, верно?
– Ну, впереди еще есть время, – спокойно заметил я.
– Не намерен оставаться здесь слишком долго. В моем почтовом ящике меня, может быть, снова ждет пакет с бриллиантами!
– Скажите мне кое-что, – попросил я. – Вы и Аманда… Какие у вас отношения?
– Ничего серьезного, – проворчал он.
– Но ведь в Мексике что-то было? – настаивал я.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я просто намерен внести некоторую ясность в ситуацию, вот и все, – ответил я вполне искренне. – В Мексике она решила, что ваши отношения основаны на том, что вы считаете ее прекрасным чувственным существом, а вы думали, что она вполне понимает, будто должна выполнять некое финансовое соглашение?
– Да. Дело в том, – он подлил себе в стакан, – что она приняла наши отношения за любовь. Она меня просто обманывала!
– Но в какой-то момент ведь все должно было как-то проясниться?
– В день после смерти Чарли, я, как, если вы помните, уже рассказывал, провел большую часть вечера в ее комнате.
– Помню. Ну и как она приняла ваше признание?
Он энергично потер рукой свой лоб.
– По правде говоря, сейчас я уже не очень помню. В моем бизнесе «последнее прости» происходит по-разному и часто очень спокойно. В большинстве случаев не имеет значения, как я разыгрываю финал, потому что сделка так или иначе завершается. Или смываюсь я, или уходит она. Но финал всегда один и тот же.
– Но ведь здесь было иначе? – улыбнулся я. – Вы думали, что получите что-то, но не получили.
– Вероятно, вы считаете, что она пострадавшая сторона. – Вывод прозвучал обиженно. – Я был уверен, что изучил все трюки, которые выкидывают дамы в подобном бизнесе, но Аманда научила меня нескольким новым. Я был вне себя в тот вечер в Мексике и размахивал кулаками, нередко попадая совсем рядом с ее акульими зубами.
– И она, вероятно, пришла в ярость?
– Обычное царапанье когтями, кусание! Эта девка, знаете ли, как пантера. Она вся состоит из мускулов и сухожилий. Не удивлюсь, что старина Лайсендер Пикок предпочел быстрее избавиться от нее после того, как они поженились. Ведь она одним ударом могла забросить его в море! – Росс нахмурился. – Да! Вспомнил! В тот вечер случилось еще кое-что… Вертится что-то в голове, но никак не могу вспомнить, что именно.
– Эдуард Уоринг? – предположил я.
– Точно! – Он прищелкнул пальцами. – Вы умнее, чем хотите казаться, Дэнни. Это произошло в самом конце того печального вечера, когда я выходил из комнаты Аманды. Она провожала меня очередной тирадой о том, какой я негодяй и что я, должно быть, не в своем уме, думая, что она будет платить мужчине за внимание, которое он ей оказывает. Ну, я отбился от всех этих нападок, переадресовав их ей. Это ее окончательно вывело из себя. В этом доме, прокричала она, есть человек, который отдаст все за ее к нему доброе расположение, и она собирается немедленно к нему отправиться. Я спросил, кого она, черт побери, имеет в виду, и она назвала имя Уоринга. Я рассмеялся ей в лицо. Через минуту она сорвала с себя всю одежду, набросила тонкий халатик и отправилась прямо к нему в комнату. Но ведь это известный вам мистер Кнут. Вы и сами, Дэнни, испытали его гостеприимство в подвале, не так ли?
– Ведь у вас есть своя теория, Росс, согласно которой существуют два пути сделать так, чтобы части совпали и образовали единое целое, – напомнил я. – Подскажите, каким образом должны совпасть эти?
– О’кей, мне теперь нечего терять! – Он сгреб бутылку с буфета и наполнил свой стакан до краев чистым виски. – Я слушаю. Говорите!
– Эта женщина – борец. Кстати, мы с вами в качестве рефери судили сражение, в котором она участвовала, – сказал я. – Обе они – дикие кошки, но между ними существует серьезная разница. Когда я отпустил Сорчу, она на некоторое время потеряла сознание, но потом пришла в себя. Сражение для нее закончилось. Она вышла из игры. Аманда тоже потеряла сознание, но, придя в себя, готова была продолжать драку. Самым опасным врагом, с ее точки зрения, была в тот момент ваша рука, и поэтому она попыталась вырвать из нее кусок мяса.
– Что вы имеете в виду под словом «попыталась»? – прорычал Росс. – У меня до сих пор в ней дикая боль!
– Уоринг тоже был не из тех, кого можно так просто взять голыми руками, – заметил я. – Мне кажется, его можно было принимать как аспирин. Он так быстро нанес мне удар своим приемом дзюдо, что я сначала вообще ничего не понял. В тот вечер в Мексике он, полагаю, чувствовал себя достаточно раздраженным и одиноким? Надежда на то, чтобы провернуть сделку, вылетела в окно вместе с Чарли. Его ждало только одно – возвращение домой с пустыми руками. И тут к нему влетает Аманда, срывает с себя халат и говорит, что она – его и совершенно бесплатно!
– Драгоценности? – спросил Росс с сомнением.
– Ее шансы получить желаемого третьего мужа тоже, кстати, вылетели в окно вместе с Чарли, – напомнил я. – Она обвиняла Сорчу в том, что та не позволила мужу в свое время помочь ей. А драгоценности – это то, что замечают все женщины, особенно такие, как Аманда, которой пришлось тяжело пробивать себе путь в жизни. Уоринг соглашается, и они крадут их вместе, а сделать это тогда было легче, чем отобрать конфетку у ребенка. Они знают, что после того, как вернутся в Англию, им следует подождать, пока страсти вокруг этого поутихнут и улягутся. Уоринг был счастлив, потому что ему постоянно хотелось развлекаться в подвале. Однако Аманду, очевидно, слишком сильно били, и ей перестало это нравиться.
– Ну и что тогда?
– Внезапно грянул гром. Уоринг узнает, что Сорча Ван Халсден намерена разыскать свои драгоценности и для этой цели она нанимает лучшего – я говорю это без ложной скромности – в Нью-Йорке частного детектива, чтобы тот нашел вора. Драгоценности не представляли для Уоринга никогда никакой ценности. Он использовал их только в качестве бартера за услуги, предоставляемые Амандой. Полагаю, он ударился в панику, а затем пришел к логической мысли, что виновными или невинными могут оказаться все пятеро подозреваемых, причем каждый в равной мере. Вот почему он посылает всем, включая себя и Аманду, по одной вещи. Согласитесь, что это была удивительно неумная идея?
– Нужно было быть таким кретином, как Уоринг, чтобы придумать такое, – согласился Росс.
– В тот вечер, когда я посетил его и попытался на него нажать, он испугался, подумав, что я, может быть, навестил сначала Аманду. И он сунул меня в подвал, а затем вызвал ее. Можете себе представить ее реакцию, когда она узнала, как он поступил с драгоценностями? Все эти длительные и болезненные процедуры в подвале, как выяснилось, проводились задаром! Она была в шоке, но пребывала в нем не столь долго, чтобы не успеть вонзить ему в горло этот нож! Поняв, что он мертв, она, вероятно, бросилась вон из дома, но, после того как немного поостыла, вспомнила, что не взяла изумрудное ожерелье, и вернулась за ним.
– И постучала в дверь? – спросил пренебрежительно Росс. – Если вы возвращаетесь в дом, где, как вам известно, находится тело кого-то, кого вы убили час тому назад, разве вы станете стучать в дверь?!
– А если за это время там что-то произошло?
– Вы правы. – Он расплылся в улыбке. – И Аманда, должно быть, была совершенно ошеломлена, когда вы открыли ей дверь?
– Не больше, чем я, уяснив, что, пока она убивала Уоринга, я находился в подвале его дома. – Мои зубы невольно сжались. – Во всяком случае, Росс, как, по-вашему, все сходится?
– Неплохо придумано, – неохотно признал он, помолчав. – Но как вы все это докажете?
– Да, действительно трудная задача, – согласился я. – Думаю, нужно выждать несколько дней. Может быть, мы вдвоем могли бы на нее нажать?
– У тебя, Дэнни, такой же склад ума, как и у меня, – злой и хитрый. – Росс допил свой стакан. – Отложим пока это. Если мне придет в голову какая-то идея о том, как воздействовать на Аманду, я утром тебе сообщу. Спокойной ночи, Дэнни!
– Спокойной ночи, Росс. Я хочу еще выпить перед сном, чтобы догнать по этой части тебя.
Он пожал плечами:
– Так вот и становятся алкоголиками!
Я взглянул на него:
– Правда? А я считал, что они бывают всегда чьей-либо жертвой.
