Глава 9
Я растянул свой стакан еще на четверть часа, затем встал и начал крадучись подниматься по лестнице вверх, словно дворецкий, собирающийся нанести внезапный визит горничной верхнего этажа. Подойдя к дверям Дафне, я осторожно постучал.
– Кто там? – недоверчиво спросила она.
– Это я, Дэнни.
– Я почти забыла о твоем существовании! – Ее насмешливый тон должен был нанести смертельный удар легкомысленному Лотарио.[6] – Что, Сорча сегодня исключается из программы? Позволь заметить тебе, Бойд, что касается развлечений в постели, для меня это движение только в одном направлении!
– Поверь и ты мне, Дафне, – смиренно отозвался я, – это может быть вопросом жизни и смерти!
– Что случилось? – Она издала отвратительный вульгарный смешок. – Ты что, сломался между двумя постелями?
– Какие уж тут шутки, – ответил я. – Мне нужна твоя поддержка как помощника детектива, и она мне необходима именно сейчас!
Ответа не последовало. Тогда я сделал новую попытку.
– Пусти меня на несколько минут, – просил я. – Чем дольше я простою здесь, тем больше вероятности, что меня кто-нибудь увидит.
– С этим я согласна, – быстро ответила она. – Лучше не видеть твоей отвратительной физиономии!
В моем мозгу начали складываться жалобные мотивы; я понял, что нужно немедленно менять тактику, ибо честный подход не помогал.
– Почему ты боишься даже увидеть меня и поговорить? – потребовал я ответа.
– Губы, которые прикасались к ее губам, никогда не коснутся моих!
– Мы что, с тобой женаты или нас связывает что-нибудь в этом роде? Дали клятву верности друг другу до следующей среды или до того момента, пока не разъедемся, что произойдет очень скоро? А скольких губ касалась ты за свою сравнительно короткую жизнь, в течение которой вела себя достаточно разгульно?
Я услышал нечто вроде приглушенного хихиканья.
– А что скажешь о себе и этих похотливых пареньках из деревни, которые играли с тобой в жмурки в оранжерее твоего отца? – продолжал я в том же духе. – Это была хорошенькая невинная забава, не так ли? При постоянной температуре в восемьдесят градусов и молодой кровью с температурой выше точки кипения? До того как я встретил тебя, были ли у тебя перерывы между оргиями, достаточные для того, чтобы цветы в оранжерее не засохли?
До того как я встретил тебя, я никогда не знал, откуда взялся Старый моряк.[7] Его звали Ричард, и он начал свою деятельность в качестве учителя одной маленькой, помешанной на сексе школьницы в деревне, называющейся Литл-Уидингэм. Ты вспоминаешь о нем когда-нибудь? Об обреченном вечно бороздить волны?..
– Почему ты не входишь? – Голос ее прозвучал вдруг удивительно близко от моего уха. – Дверь открыта уже пять минут.
Я быстро проскользнул в спальню и прикрыл за собой дверь. И когда затем обернулся, внутри у меня мгновенно все оборвалось. Я увидел ее, стоящую в полный рост, – она рассчитывала именно на такую мою реакцию. На ней был свободный вязаный оранжевый топик, тот, в котором она была утром. Кофточка едва доходила ей до верхней части ног, и я рассчитал, что даже при одном ее глубоком вздохе мне представится картина всего остального.
– Ну? – Она скрестила руки под восхитительно соблазнительной грудью, проявив при этом осторожность и не вздернув кофточки.
– Дом в Мексике, – произнес я вовсе не то, чего она ждала. – Расскажи мне, Дафне, как точно расположены там комнаты?
– Что?! – В глазах ее застыло изумление.
– Спальни наверху? – спрашивал я настойчиво. – Это чрезвычайно важно!
– Ты хочешь сказать, – рот ее оставался открытым в течение нескольких секунд, – что вся эта идиотская чепуха, которую ты нес, стоя за дверью, правда?
– А что же еще? – прорычал я.
– Поразительно! – Ее несколько выпяченная нижняя губа зло изогнулась. – Всего одна ночь с Сорчей и ее обычный спектакль с изумрудами превратили тебя в честного человека?
– Если ты будешь продолжать в том же духе, – холодно произнес я, – еще две минуты… и ты можешь превратиться в достопочтенную… с красной задницей, которой придется всю следующую неделю есть стоя!
– Оставь свои угрозы и это мужское бахвальство, Дэнни!
Она нервно отпрянула от меня, стукнулась коленями о край постели и упала на нее навзничь. Кофточка ее задралась до пупка, и испуганное выражение ее лица свидетельствовало, что она догадывается об этом. Дафне попыталась одернуть кофточку и натянуть ее пониже. При этом она перевернулась на живот. Увидев ее округлые голые ягодицы, я не смог устоять, шлепнул ее несколько раз, и при каждом шлепке, звучавшем как маленький взрыв, я испытывал удовлетворение. При первых двух ударах она неистово закричала, при последующих двух тихо застонала, а последние два приняла совершенно молча.
Я сел сбоку на кровать, достал сигареты и сказал:
– Ну, теперь мы можем поговорить о Мексике?
– Да, Дэнни. – Она села рядом со мной и скромно натянула кофточку ниже пупка. – Я прощаю тебя, – внезапно сказала она.
– Прощаешь – за что?
– Я прощаю тебе Сорчу. – В глазах ее застыло сияющее выражение. – Я прощаю тебе, что ты спал с ней прошлую ночь!
– Ты должна была меня простить, – ответил я, криво усмехаясь. – Ведь это был своего рода гадкий эксперимент, который не должен происходить в жизни мужчины даже раз в жизни. Так, скажи, ты помнишь расположение спален в Мексике, помнишь?
Она положила голову мне на плечо, крепко прижала мою левую руку к своей груди и мечтательно вздохнула.
– Мне нравятся такие властные, деспотичные мужчины, Дэнни, как ты. Последний раз мне всыпал по заднице один из этих деревенских парней, когда мы резвились в оранжерее. Тим?.. Нет, кажется, Джон. У него все время запотевали очки, и он очень хотел сорвать стрелицию.[8] Кажется, это было…
– Наверное, следует повторить? – Я тепло улыбнулся ей. – А если не поможет, просто дам тебе в зубы!
– Мексика? – Она немедленно выпрямилась. – Спальни? Лестница была в северном конце коридора, Дэнни.
– Двери располагались друг против друга?
– Правильно, – кивнула она. – Я вспомнила, что однажды, когда я надевала штанишки и подняла случайно глаза, то увидела, что Росс сидит в своей комнате напротив и пристально наблюдает за моими действиями. – Она нахмурилась. – Ты, вероятно, считаешь, что при своей манере поведения с женщинами Росс повидал достаточно много, но мне всегда казалось, что ко мне он испытывает не чисто профессиональный интерес, а тягу к возможному партнеру в постели. Но я никогда не отвечала ему взаимностью. – Она задумчиво вздохнула. – Он не в моем вкусе. Мой тип – это ты, Дэнни.
Я проигнорировал это сообщение.
– Так скажи наконец, как точно были расположены комнаты?
– Подожди, дай мне подумать. – Она помедлила. – Слева от начала лестницы были комнаты Аманды, Росса и Эдуарда. Справа – Сорчи, Чарли, моя и Марвина.
– Где ты была в тот момент, когда Чарли выпал из окна?
– В комнате, соседней с его… Я услышала этот внезапный крик и бросилась к двери. И только успела выскочить в коридор, как Сорча буквально упала мне на руки.
– Кто еще был рядом?
– Никого. Во всяком случае, в тот момент. Я держала Сорчу в течение нескольких минут, пытаясь успокоить ее. Потом из комнаты вышли вместе Росс и Аманда, а немного позже Эдуард.
– Кто начал предпринимать какие-то практические действия? Кто, например, позвонил в полицию?
– В полицию позвонил Эдуард, я это четко помню. Росс спустился вниз, чтобы найти тело Чарли. Мы все понимали, что он вряд ли может остаться в живых, принимая во внимание высоту, с которой падал. Но ведь, знаешь, всегда хочется надеяться, даже если надежды уже нет.
– Конечно, – согласился я. – Скажи, а кто-нибудь из вас делал фотографии?
– У мужчин были с собой фотоаппараты, и они снимали довольно много.
– А женщины?
Дафне отрицательно покачала головой:
– Какой женщине нужен фотоаппарат, если у нее есть зеркало?
– Скажи, а какого размера были комнаты?
– Все одинаковые, что довольно странно! Помню, Росс измерил одну, поспорив с Марвином, чтобы доказать, что он прав. Он сказал: пятнадцать на восемнадцать шагов…
– Ну ладно, хватит о Мексике. – Я закурил сигарету, которую мял в пальцах последние пять минут. Мой следующий вопрос основывался исключительно на предположении: – Ты знала, что я должен был приехать в Лондон и где должен был остановиться, не так ли? Откуда ты узнала это?
– Мне позвонила Сорча. Она объяснила все и сказала, что я единственный человек из пятерых, кому она доверяет. И заставила меня пообещать, что я ничего не скажу ни другим, ни тебе.
– Затем она, вполне вероятно, позвонила четверым другим и сказала им то же самое?
– Какой грязный, отвратительный трюк! – возмутилась Дафне.
– Такова жизнь, – заметил я с великолепной небрежностью.
Мои часы показывали час тридцать ночи.
