— Хорошо, — согласилась она с дрожью в голосе. — Вы уж меня простите, Бойд, но мои нервы просто на пределе.
— Ничего удивительного, — ответил я. — Можно попросить у вас фонарик?
Она вручила мне фонарик, затем повернулась и едва ли не бегом пустилась обратно к клинике. Я не винил ее за это. Стоило бы поблизости ухнуть филину — и я бы тотчас последовал примеру мисс Уинтур, и даже резвее, чем это сделала она. Включив фонарик, я положил его на землю, а затем опустил лопату, которую нес на плече, и начал копать. Минут через десять я вытащил два куста роз и выкопал яму глубиной около восемнадцати дюймов. Ночь оказалась теплой, как я внезапно выяснил, когда отер капли пота со лба и немного отдохнул. Неплохо бы было закурить сигарету, но мудро решил, что вряд ли курение поможет мне копать. Я поднял лопату и опять принялся за работу.
Яма достигла уже глубины фута в два и пока еще ничем, кроме обилия сырой земли, меня не порадовала, когда случилось... это. Не было ничего, что могло бы послужить мне предостережением — ни малейшего постороннего звука вообще, просто болезненный нажим холодного кружочка стали прямо мне в загривок.
— Вам нет никакой необходимости копать дальше, Бойд, — тихо в самое ухо произнес голос. — Все верно: он здесь, только на фут глубже.
— Разрази меня гром, — воскликнул я, кладя лопату и выпрямляя натруженную спину, — если это не тот самый человек с тысячью голосами!
— И чего бы вам не угомониться раньше и не лезть, куда не просят, так нет же!.. — В голосе прозвучала горечь. — Могли бы запросто положить себе в карман половину от тех злосчастных пятидесяти тысяч и глазом не моргнув, но вам понадобилось доказать, какой вы умный.
— Искушение было велико, — признался я, — но тогда бы на карту оказалась поставленной моя профессиональная репутация.
— Это даже не смешно, — уныло промолвил голос. — Подумайте только, сколько проблем у меня возникло из-за вас!
— Но вы же не пожелали вести честную игру, — возразил я. — Надо же было такое придумать, взывать к моим лучшим чувствам, вешая лапшу на уши о якобы вывихнутой ноге, да еще таким жалобным голосом?
— Зато сейчас буду предельно искренен с вами, Бойд, — прошипел он злобно — Лично мне без разницы — убить вас тут же на месте или позже и не здесь. Но пожалуй, мы вернемся обратно в клинику мирно и тихо через заднюю дверь, которую я предусмотрительно оставил открытой. Только посмейте пикнуть — и вы станете тем же, чем стал и Бэйкер, — ничем иным, как естественным удобрением для тех двух розовых кустов, которые сами же только что выкопали. Вам понятно?
— Я все понял, Чак, но мне бы хотелось, чтобы вы перестали говорить со мной голосом Пола Бэйкера, — заявил я категорически, — меня это сбивает с толку.
— Лучше быть сбитым с толку, чем покойником — Дуло пистолета болезненно уперлось мне в позвоночник. — Ну, начинайте двигаться, Бойд. И если, паче чаяния, нам повстречаются в клинике Лэндел или Джейн Уинтур, не забудьте сделать вид, будто у нас с вами чисто дружеская беседа.
Мы вошли в клинику через заднюю дверь, затем стали пробираться сквозь лабиринт коридоров — и все это время Чарлз Войгт полушепотом давал мне указания, куда идти. Я узнал два поворота под прямым углом направо, которые уже встречал прежде, и наконец мы остановились у двери под номером 17.
— Входите, открыто, — нетерпеливо приказал мне Войгт.
Я толкнул дверь и ступил через порог, затем, повинуясь нажиму пистолетного дула в спину, проследовал прямиком в спальню через маленькую прихожую. Кэрол Драри сидела на краю кровати и курила сигарету.
Ее волосы цвета бурбона в беспорядке рассыпались по плечам, а в глазах возник вызов, когда она глянула на меня из-под полуприкрытых тяжелых век.
— Привет, Дэнни — произнесла она гортанным голосом. — Ты что, и есть тот самый новый здешний мужской суррогат?
На ней были те же самые полинялые джинсы в обтяжку, что и тогда, когда он видел Кэрол последний раз, только вместо клетчатой рубахи — другая, зеленого цвета, однако выставляющая голого тела напоказ ничуть не меньше, чем прежняя. Нижняя губа моей приятельницы чуть выпятилась, когда она, улыбаясь, наблюдала мою очевидную реакцию.
— Привет, Кэрол, — отозвался я. — Твой друг, что за моей спиной, настоял на том, чтобы мы с ним нанесли тебе визит.
Войгт закрыл дверь спальни и прислонился к ней, все еще держа меня на мушке. Некоторым пушка здорово идет — с ней в руке Войгт уже не казался жалким лысым гномом.
— Так кто же убил Бэйкера? — спросил я у него.
Он устало пожал плечами:
— Какое это сейчас имеет значение, Бойд. Все это было бы на мази, если бы эта сволочь Лэндел не нанял вас сдуру расследовать исчезновение историй болезни вместе с Бэйкером.
— А вы хотели, чтобы все выглядело так: был Бэйкер, да сплыл, — предположил я, — поэтому и выкрали эти истории болезни, чтобы создать видимость причины для его исчезновения: ведь кража со взломом должна была указывать на Бэйкера как на потенциального шантажиста. Кстати, где эти истории болезни, Чак?
— Я сжег их в ту же самую ночь, — ровным голосом ответил он.
— И только когда Лэндел нанял меня, вы и предприняли некоторые действия — пришлось-таки! — по части шантажа, чтобы поддержать версию, будто Бэйкер живехонек. — Я криво ухмыльнулся. — Вот это-то меня и смущало. Никогда прежде не встречал шантажиста, который так долго бы тянул резину с вымогательством, и притом никак не мог ни на что решиться.
— Мне крупно не повезло, что вы заметили меня вчера в клинике, — посетовал он. — Лэндел сообщил мне, будто вы уже полтора часа как уехали, поэтому я и вообразил, что мне ничего не угрожает. Какая удача для вас!
— Это произошло бы рано или поздно в любом случае, — заверил я его. — Все указывало на кого-то, тесно связанного с клиникой. Беда в другом: все вокруг заврались так, что хоть святых выноси. Лэндел старался скрыть все, что только можно, а Джейн Уинтур усиленно ему в том помогала. Они лгали по поводу истинных причин, почему Эллен Драри и Беверли Гамильтон стали пациентками клиники, и даже словом не обмолвились, что Кэрол Драри тоже побывала здесь.
— Пол был хорош, — отчужденно высказалась Кэрол. — Почти так же хорош, как и ты, Дэнни. Хотя, если быть откровенной, одна ночь — это еще слишком мало для окончательных выводов.
— Твоя сестра всячески старалась выгородить тебя с той самой секунды, как наткнулась на нас с тобой тогда в квартире, — продолжил я тем временем. — Беверли Гамильтон лгала, чтобы выгородить Найджела Моргана, а Морган — чтобы избежать банкротства. У всех нашлось что скрывать, и никто не желал говорить правду, если была хотя бы малейшая возможность уклониться от этого.
— Ближе к делу, — скрипнул зубами Войгт.
— Тот здоровенный бугай, что оказался на поверку кротким ягненком, — кажется, его звали Пит? — обратился я к Кэрол, игнорируя требование Чака. — Зачем тебе понадобилось тащить его с собой ко мне на квартиру, Кэрол? Ты же знала, что у меня нет историй болезни?
— Пит оказался для меня огромным разочарованием, — печально призналась она. — Я решила, что он достаточно туп, чтобы поверить мне, — так оно и вышло, кстати, — и еще вообразила, будто ему хватит силенок, чтобы хорошенько тебя измордовать. И вот тут-то я дала маху! — Она тяжело вздохнула. — Если бы все вышло по-моему, то он мог бы уложить тебя в ближайшую больницу на пару недель, а после нее ты, возможно, потерял бы всякую охоту продолжать поиски Бэйкера.
— А потом, когда убедилась, что Питу со мной не справиться, решила встать под мои знамена?
— Для этого от меня многого не потребовалось, — медленно улыбнулась она.
— Да, я немало получил удовольствия, пока мы с тобой входили в контакт, — согласился я и взглянул на Войгта:
— Почему вы убили Бэйкера?
— Он не убивал, — небрежно вмешалась Кэрол. — Это я.
— Ты?! — Я уставился на нее с недоверием.
— Это длинная история, Дэнни, — сказала она. — Но если хочешь послушать...
— У нас нет для этого времени, — поспешно прервал Войгт. — Мы должны еще решить, что делать с Бойдом, и...
— А ну, заткнись! — цыкнула она на Войгта, и кожа на его физиономии от бессильной ярости приобрела болезненно-серый оттенок. — Все началось с идеи, осенившей мою многомудрую старшую сестрицу, — начала Кэрол тоном, обещающим долгое повествование. — Она питала глубокую веру в теории Лэндела, пусть даже он так и не излечил ее сучьи наклонности. Потом она подумала: вдруг ему больше повезет с такой простой, без комплексов нимфоманкой, как ее собственная младшая сестра? Я и слушать-то ее особенно не хотела до тех пор, пока Эллен не выдвинула парочку отвратительных альтернатив — как поступит со мной, если я не соглашусь.
Затем в тот день, когда я явилась в клинику, Лэндел обрадовал меня, сообщив, что у меня будет свой персональный мужской суррогат и относительная свобода Врать не стану — мне тут же здорово полегчало. Я имею в виду, что показалось не столь уж трудным выдержать несколько недель в отдельной палате с таким красавцем самцом, как Пол Бэйкер.
