— Хорошо, Беннет.
— Отлично. Кто подбросит монету?
— Разбудим Хенни. Пускай он.
Через несколько минут заспанный Хенни подбросил вверх маленький центовик. Я проиграл. Мы торжественно пожали друг другу руки, и я ушел. А затем уехал из города искать свою долю. С тех пор я и близко не был возле Нью-Йорка...
— Хенни, вы не помните, как однажды подбрасывали монету? — как бы невзначай спросил я.
Он усиленно заморгал, но ничего не вспомнил.
Пожелав ему всего хорошего, я вышел из клуба, остановил на углу такси и дал шоферу адрес Беттена...
На стенах, в дополнение к Ван Гогу, был повешен Пикассо, хотя он мало гармонировал с темными, приглушенными тонами голландца.
Беттен сидел в мягком кресле. При моем появлении он повернул голову, но вошедшая вслед за мной горничная быстро проговорила:
— Он не дал возможности доложить, мистер Беттен.
Вильс кивнул, горничная улыбнулась мне и исчезла.
— Беттен, не трать деньги, которые тебе еще не принадлежат.
— Я и не трачу, а пока только рассчитываю на них. — Он подождал, пока я усядусь и спросил:
— Что у тебя на уме?
— Беннет.
— Ах, да.
— Не знаешь, был ли у него сейф или шкатулка в каком-нибудь банке?
В уголках губ Беттена заиграла саркастическая улыбка.
— Все еще ищешь, Дип?
— А ты сам не готов рыть землю, чтобы найти золото?
— Тем же самым путем ты найдешь свинец.
— Не будь столь загадочным, Беттен.
Улыбка исчезла с его физиономии.
— Подобного намерения у меня нет.
— Давай говорить начистоту.
Он махнул рукой.
— Намекал ли тебе Беннет, что все свои сделки он держит в голове?
— Никогда.
— Ты был только советником?
— Исключительно. К его незаконным операциям, если такие были, я не имел никакого отношения.
— Ты, разумеется, знал, как он проводит свои операции?
Беттен облокотился о стол.
— Давай не будем столь категоричными. Конечно, я пришел к некоторым выводам, но уверен, что и ты многое понял.
— Это не трудно. Все об этом говорят.
— Хорошо, но подобные вопросы обсуждаются в спокойной обстановке, между близкими людьми и при гарантии, что их не подслушивают.
— Полагаешь, что в данный момент подобных условий нет?
— Не в том дело, Дип. Нет самого главного — темы для беседы.
— Опять загадки.
— Вовсе нет. Повторяю, я был поверенным только в легальном бизнесе и готов беседовать с тобой о нем. Но о других делах, если такие имели место, я не осведомлен.
— Был ли у него человек, имевший доступ к документам, которые не проходили через наши руки?
— Не знаю... И вообще, мне кажется, Беннет был не из таких.
— Это почему же?
— Видишь ли, он во многом смотрел не вперед, а назад, как бы застывал на одной точке.
— Беннет? Что ты говоришь, Вильс?
— Ты был очень близок к Беннету и поэтому не смог подметить эту его черту.
— Любопытно. Продолжай.
— Беннет смотрел на мир каким-то юношеским взглядом. Вот ты видел его дом, и, наверно, заметил, насколько он был привязан к прошлому. За эти годы его вкусы нисколько не изменились. И странно уживались в нем со склонностью к криминальным делам.
— Так. Возможно, Вильс, в твоих рассуждениях и есть доля истины, хотя это не приближает меня к цели.
Но думал я иначе. Замечания Беттена относительно некоторых черт характера босса полностью совпадали с тем, что я видел в доме и клубе, со всем, что так прочно привязывало Беннета к прошлому. Не осознавая еще всей важности этой догадки, я почувствовал, что сделан важный шаг вперед.
Задребезжал телефон. Беттен снял трубку и передал ее мне.
Это был Кэт. Он сообщил, что еще не разыскал Лео Джеймса, но побывал пока не во всех местах. Впереди его идут по следу парней копы, но в «Вестхемптоне» ему удалось их переиграть. Показав парочку банкнот, он пришел к соглашению с тамошним клерком, заядлым ненавистником копов, который пообещал припомнить номер телефона, по которому Мори Ривс связался с неизвестным. Клерк утверждал, что это не трудно, так как номер содержит в себе знакомую рифму, и он непременно ее вспомнит. Тем временем Чарли Виц ищет врача, к которому мог обратиться раненый Лео Джеймс.
Выслушав Кэта, я повесил трубку и повернулся к Беттену.
— Предположим, ты сам додумаешься, где могут находиться документы Беннета, что тогда?
— Незамедлительно сообщу тебе. Я убежден, что для меня выгоднее не иметь тебя за спиной с револьвером, чем пользоваться сомнительными преимуществами от владения какими-то документами. В конце концов, Дип, жизнь намного дороже любых денег.
— Превосходная мысль. Так всегда и поступай, Беттен.
— Это мое кредо.
— Какие у тебя планы на ближайшее время?
— Ничего такого, что я не смог бы отложить.
— Предполагаю, вскоре ты мне понадобишься.
Я встал и прошелся по его кабинету, разглядывая картины. Потом не спеша подошел к двери и, обернувшись, сказал:
— Беттен, прошу тебя оставаться некоторое время в этом удобном кресле. Хорошо?
— Что ж, хорошо. Я буду ждать, Дип...
Я нашел в кармане листок бумаги, на котором Элен записала мне номер своего телефона, и позвонил ей из будки, как только покинул контору Беттена. Она сказала, что обрадуется, если я ее навещу. Элен жила на Семнадцатой авеню, и я сказал, что буду у нее минут через двадцать и хорошо бы приготовить что-нибудь поесть.
Она встречала меня у дверей. Халатик из черного бархата выгодно подчеркивал цвет ее лица. Сейчас Элен была более чем прекрасна, и несколько мгновений я молча созерцал ее, не зная, что сказать.
— Проходи. — Она улыбнулась.
Стоя посреди комнаты, я никак не мог собраться с мыслями, и зачарованно смотрел на нее.
— Хотела бы я знать, Дип...
— Что именно?
— Почему ты так на меня смотришь?
— У тебя... У тебя красивый халатик.
— Только и всего? Но ведь и платье не хуже. Вот, пожалуйста... — Она распахнула халат. Под ним оказалось прелестное платье из голубого шелка. Нравится?
Я почувствовал сухость во рту.
— Черт возьми! Элен, никогда больше этого не делай.
Она подошла ближе. Ее горячие ладони прижались к моим щекам.
— Но почему, Дип?
Она взглянула мне в глаза и я почувствовал ее желание... У меня было много женщин, но среди них не встречалась подобная Элен. Однако я не воспользовался удобным случаем и слегка отодвинул ее от себя.
— Дип...
— Ты ведь говорила, что я — отрава. Сильный и опасный яд...
— Это не так.
Овладев собой, я отступил на шаг.
— Скоро кое-что случится, Элен, и ты будешь рада этому.
Она поняла, что я имею в виду, и опустила голову. Через секунду я заметил на ее щеках слезинки, — Ты думаешь, я хочу увидеть, как тебя убивают?
— Вот именно.
— И ты, с твоим умом и проницательностью, мог поверить?
— Не знаю. Актриса ты неплохая, а я недостаточно опытный критик.
Порой я совершенно не понимаю, что у тебя на уме.
Элен подняла голову и взглянула на меня.
— Нет, Дип. Тебе меня не обмануть. Ты хорошо знаешь, что я чувствую, и я знаю, что чувствуешь ты. Могу я говорить прямо?
Я кивнул.
— Я люблю тебя, Дип.
Она сказала это спокойно, убежденно. И теперь стояла, разглядывая меня. Я же смог только улыбнуться: не имело смысла говорить о том, что и без слов было очевидно.
— Интересно, всегда ли это происходит так, Элен?
— Не знаю. Со мной такого еще не случалось.
— Мы еще поговорим об этом. Потом...
— А будет ли это «потом», Дип?
— То есть?
— Ты гоняешься за убийцами, а они гоняются за тобой. Все может случиться...
Откинув полу пиджака, я показал ей рукоятку револьвера.
— Еще неизвестно — я их или они меня.
— О, Дип... только не последнее.
— И я на это рассчитываю.
Руки Элен обвили мою шею и на сей раз у меня не было мысли оттолкнуть ее. Совсем наоборот.
— Очень удобная ситуация, Дип, — сказала она, на секунду оторвав свои губы от моих.
— Да.
— Но это произойдет позже?
— Намного раньше.
— Так... Ты пришел в гости?
— Конечно.
— Почему же до сих пор в шляпе?
— Это поправимо, дорогая.
— Хочешь что-нибудь съесть?
— Да. Тебя...
— Ты кровожаден...
Успокаивающая домашняя обстановка вконец размагнитила меня, и я на какое-то время забыл об опасности. Мы сидели с Элен друг против друга и припоминали события минувших дней. Она поинтересовалась, почему я до сих пор не женился, и я ответил, что не было времени, а кроме того, мне до сих пор не встречалась настоящая женщина.
— Элен... что заставило тебя повернуть обратно?
— То есть?
— Подружиться с такой свиньей, как Собел?
Она поднялась и налила себе еще чашку кофе.
— Даже и не знаю, как тебе это объяснить...
— Если не хочешь, можешь не говорить.
— Это совсем не то, о чем ты мог подумать.
— Послушай, Элен. Я никогда не лез в твои дела и не намерен этого делать и впредь. Мы с тобой не виделись двадцать лет и единственное, что меня интересует, так это будущее.
