— Пейдж, я не спрашиваю вас, каким Бум-Бум был в постели и не прошу описывать какие-нибудь интимные стороны вашей личной жизни. Я всего лишь хочу знать, где вы были в субботу и виделись ли вы с ним в понедельник... Давайте не будем устраивать сцен. Вы мне симпатичны. Не звонить же мне вашему режиссеру, вашей матери, всем вашим знакомым, чтобы получить информацию? Вот я и спрашиваю непосредственно вас.
На медовых глазах выступили слезы.
— Вы мне тоже нравитесь, Вик. Вы напоминаете мне о Бум-Буме. Но даже он, хоккеист, не был таким агрессивным... В субботу мы плавали на яхте. Вернулись к четырем часам. Мне нужно было успеть на репетицию. Кажется, Бум-Бум остался в Лейк-Блаффе. Впрочем, точно не знаю. А в понедельник вечером мы вместе ужинали. В ресторане «Джипси». С тех пор я его не видела. Теперь вы удовлетворены? Выяснили, что хотели? Или по-прежнему собираетесь звонить моей матери и всем знакомым?
Она встала и вышла из палаты. Голова у меня снова заболела.
Глава 13
Бокал шерри в Вальгалле[11]
В понедельник утром Лотти сняла гипс, объявила, что опухоль спала и все идет хорошо, так что я могу освободиться от оков. После этого мы отправились в ее аккуратную квартирку.
Лотти водит свой зеленый «датсун» очень лихо, пребывая в твердой уверенности, что другие автомобили непременно должны освобождать ей путь. Вмятина на правом крыле и длинная царапина на дверце свидетельствуют о том, насколько это верно. Я сидела в машине, зажмурив глаза. Открыла их лишь на Эдисон-стрит и тут же пожалела об этом: сворачивая направо, к Шеффилд, Лотти как раз «подрезала нос» огромному автобусу.
— Лотти, если ты и дальше собираешься водить машину в таком духе, купи себе самосвал. Тот остолоп, который отправил меня в госпиталь, выбрался из передряги без единой царапины.
Лотти выключила двигатель и выскочила из машины.
— Главное, Вик, — это уверенность в себе. Потеряешь уверенность — и на улицу лучше не выезжать.
Разговаривать с ней было бесполезно, и я сдалась.
По дороге мы заехали ко мне домой, и я захватила чистую одежду, а заодно бутылочку «Блэк лэйбл». Лотти не держит дома виски. Еще я захватила свой «смит-и-вессон», который держу в запертом ящике у себя в спальне. После того как меня пытались размазать по асфальту, я не собиралась гулять по улице безоружной.
Лотти уехала в свою клинику, а я устроилась в гостиной поудобнее и села на телефон. Надо было побеседовать со всеми подозреваемыми. Головная боль прошла, и я уже не испытывала приступов бешенства, но зато целеустремленность значительно окрепла.
С третьей попытки я дозвонилась любезной секретарше в компанию «Полярная звезда». Ничего утешительного она мне не сообщила. «Люселла Визер» доставила груз в Буффало и теперь направляется по озеру Эри к Детройту, чтобы загрузиться там углем. После этого корабль еще некоторое время должен был курсировать по озерам. В Чикаго он вернется лишь в середине июня. Если дело срочное, диспетчер может связать меня с кораблем по радио. Я подумала, что интересующие меня проблемы по радио не выяснишь — нужно поговорить с членами экипажа вживую.
Итак — фиаско номер один. Потом я позвонила в «Юдору Грэйн» и попросила Жанет. Когда та подошла к телефону, принесла мне подобающие случаю соболезнования, выразила удовлетворение темпами моего выздоровления, я спросила, не знает ли она, где живет Филлипс. Намерение у меня было такое: нанести неожиданный визит жене вице-президента и разузнать, во сколько он вернулся домой в день аварии с моей машиной.
Нет, Жанет не знает, где живет Филлипс. Где-то в северной части города. Но если это так важно, она может попробовать выяснить. Очень важно, заверила я ее и оставила номер телефона Лотти.
Ожидая звонка Жанет, я выяснила у Майрона Фэкли телефон Говарда Мэттингли. Интересно, в каком таком странном месте Бум-Бум видел Говарда? Скорее всего где-нибудь в Лейк-Блаффе, когда плавал на яхте вместе с Пейдж в субботу. Так или иначе, надо это выяснить.
Говарда дома не оказалось, но Элси, его бессловесная жена была на месте. Я напомнила ей, что мы встречались раньше, на нескольких хоккейных сборищах. Конечно-конечно, защебетала Элси. Она отлично меня помнит.
— Мой двоюродный брат говорил, что видел вашего мужа двадцать третьего. На озере. Вы были вместе с ним?
Нет, в тот день Говард уехал куда-то один. Дело в том, что она, Элси, беременна и очень быстро устает. Она даже не знает, плавал ли он на яхте. Говард ничего об этом не говорил. Да-да, Говард обязательно мне перезвонит. Элси распрощалась со мной, даже не спросив, почему я задаю ей такие вопросы.
Лотти вернулась домой пообедать. Я приготовила тосты с сардинами, огурцами и помидорами, а Лотти сварила густой венский кофе — без него она не может жить. Если бы я употребляла такое количество кофеина, то по ночам бегала бы по комнатам. Я ограничилась апельсиновым соком и половинкой тоста. Голова все-таки побаливала и аппетита не было.
После обеда позвонила Жанет. Она воспользовалась перерывом, чтобы порыться в личных делах служащих. Филлипс жил в Лейк-Блаффе, на Харбор-роуд. Я рассеянно поблагодарила Жанет, думая уже о другом: что-то слишком часто в этой истории мне попадается Лейк-Блафф. Про него упоминал Грэфалк. Там выросла Пейдж. Филлипс, оказывается, тоже оттуда. К тому же двадцать третьего апреля Бум-Бум и Пейдж плавали там на яхте. Я даже не заметила, что Жанет повесила трубку, — так и сидела, уставившись в пространство.
Положив трубку, я отправилась к себе в комнату и оделась. Предстояла поездка в северный пригород. Шла уже вторая неделя мая, а холода все держались. Мой отец любил говорить, что в Чикаго всего два сезона — зима и август. Стало быть, зима еще не кончилась.
Я надела голубой пиджак от «Шанель», белую блузку и белые шерстяные слаксы. Вид у меня был элегантно-профессиональный. Лотти соорудила для меня перевязь, на которой полагалось держать раненую руку. Я решила, что в машине, так и быть, посижу с перевязью, а подъезжая к дому Филлипсов, сниму ее.
Комната, которую Лотти предоставила в мое распоряжение, обычно выполняла у нее функцию кабинета. Я порылась в письменном столе, выудила оттуда несколько листков бумаги и ручку. Там же я обнаружила небольшую кожаную папку, положила туда свои письменные принадлежности, а заодно и револьвер. Теперь я готова к любой неожиданности.
Страховая компания «Аякс», пока рассматривалось дело о компенсации, предоставила в мое распоряжение автомобиль «шеветт» с невероятно тугим рулем. Я даже подумала — не воспользоваться ли «ягуаром» Бум-Бума, но с одной рукой мне не справиться с рычагом скоростей. Надо будет попросить «Аякс», чтобы вместо «шеветт» мне дали другую машину с более легким управлением. Пока же придется обходиться тем, что есть.
Доехать до Лейк-Блаффа оказалось совсем непросто. Каждый поворот руля отзывался болью в левом плече. Да и мускулы шеи отчаянно ныли. К тому времени, когда я съехала с платного шоссе Трай-Стейт на Сто тридцать седьмую дорогу, у меня ломило всю спину, а чудесная белая блузка вымокла под мышками.
В будний день, в полтретьего дня, Лейк-Блафф выглядел вымершим. Это пригород богачей, находящийся к югу от военно-морской учебной базы на озере Мичиган. В Лейк-Блаффе, конечно, есть и маленькие домики с крошечными участками, но большинство жителей проживает в великолепных усадьбах. Хилое весеннее солнце освещало ухоженные газоны и начинавшие зеленеть аллеи.
Я свернула на Грин-Бэй-роуд и некоторое время поплутала, прежде чем отыскала Харбор-роуд. Как я и думала, Филлипс жил на самом берегу озера. Сначала я проехала здоровенный дом из красного кирпича, вокруг которого раскинулось целое поместье, акров на десять, — сквозь кусты я разглядела несколько теннисных кортов. Летом, когда все вокруг покроется листвой, корты скроются за непроходимой живой изгородью. Еще через три дома я обнаружила обиталище Филлипса.
Его дом выглядел менее шикарно, но местоположение было великолепное. Сразу за домом плескались волны озера Мичиган. Вице-президент «Юдоры Грэйн» жил в двухэтажном деревянном особняке, увенчанном черепичной крышей, которая многим кажется верхом изысканности. Дом был белый, оконные рамы выкрашены в серебристый цвет. На первый взгляд комнат десять, не меньше. Ухаживать за таким внушительным жилищем, конечно, непросто, но энергичная хозяйка может справиться и сама, без прислуги. Если, конечно, не ходит на работу. Возле гаража на три машины стоял темно-синий «Олдсмобил-88» самой последней модели. Должно быть, хозяйка дома.
Я позвонила. Через какое-то время дверь открылась, и я увидела женщину лет сорока: ухоженные волосы, обманчиво-простая приталенная блузка. По-моему, от фирмы «Массандреа». В модном магазине «Чарлз А. Стивенс» такая тянет минимум долларов на двести пятьдесят. Несмотря на будний день и рабочее время, хозяйка была во всеоружии: прическа, косметика, все как полагается. Врасплох такую не застанешь. В ушах — золотые серьги с бриллиантами.
