— Вы говорите только о деньгах, — сказала она, — а я сказала, что вы можете иметь все, что бы ни попросили.
Эти слова вывели меня из себя. Я не знаю, откуда эти женщины берут свои идеи.
— Вы все перевернули с ног на голову, — сказал я грубо, поднимаясь при помощи костыля. — Вы думаете, что я — мужчина, а вы — женщина. Это неверно. Я — охотник, а вы — тот, кто бежит передо мной. И здесь нет ничего человеческого. Вы можете с таким же успехом ожидать, что охотничья собака сядет играть в блошки с пойманной ею лисой. Мы просто теряем время. Я думаю, что полиция или морская пехота поднимется сюда и избавит меня от прогулки. Я могу сказать вам, что все ваши сообщники были арестованы, когда я уходил оттуда.
Это известие потрясло ее. Она вскочила и пошатнулась, схватившись за кресло, чтобы не упасть. С ее губ сорвалось восклицание, которого я не понял. Русский, подумал я, но уже в следующий момент понял, что это был итальянский.
— Подними руки! — Это был хриплый голос Флиппо. Флиппо стоял на пороге, держа в руке автоматический пистолет.
Я поднял руки, как мог, не выпуская из-под мышки костыль и одновременно ругая себя за то, что был слишком беззаботен или самоуверен, чтобы держать пистолет в руке во время разговора с девушкой.
Так вот почему она вернулась в дом. Ей казалось, что, если она его освободит, у нас не будет причины думать, что он не участвовал в ограблении, и мы станем искать преступников среди его друзей. Будучи заключенным, он, конечно, смог бы убедить нас в своей невиновности. Она дала ему пистолет, чтобы он мог бежать или, что также было ей на руку, был бы убит при попытке к бегству.
Пока я раздумывал, Флиппо подошел ко мне сзади. Его рука скользнула по моем^ телу, вытащила мой собственный пистолет, пистолет Флиппо и тот, который я забрал у девушки.
— Предлагаю сделку, Флиппо, — сказал я, когда он отошел от меня, став в сторону так, что образовался треугольник, вершинами которого были он, я и девушка. — Ты освобожден условно, на тебе еще висит несколько лет. Я поймал тебя с оружием в руках. Этого более чем достаточно, чтобы засадить тебя обратно в большой дом. Мне известно, что ты не замешан в этом деле Я думаю, что ты был здесь по своему, мелкому делу, но не могу доказать этого, да и не хочу. Уйдешь отсюда один, никого не трогая, и я забуду, что видел тебя.
Он задумался. Легкая морщинка пролегла на его смуглом лбу.
Княжна сделала шаг к нему.
— Ты слышал предложение, которое я только что сделала ему? — спросила она. — Так вот, я делаю то же предложение тебе, если ты убьешь его.
Морщина на его лбу углубилась.
— Выбирай, Флиппо, — сказал я. — Все, что я могу тебе подарить, — это свобода. Княжна же предлагает тебе жирный кусок от доходов в прогоревшем деле с хорошими шансами быть повешенным.
Вспомнив о своем преимуществе передо мной, девушка горячо заговорила по-итальянски, на языке, на котором я знал всего четыре слова. Два из них были ругательными, а два — непристойными. Я произнес все четыре.
Парень сдавался. Будь он лет на десять старше, он бы принял мое предложение и еще поблагодарил бы. Но он был молод, а она — сейчас я подумал об этом — она была красива. Ответ было не трудно угадать.
— Но не убивать его, — сказал он ей по-английски. — Запрем его там, где был я.
Я подозревал, что у Флиппо нет особых предубеждений против убийства. Он, видно, просто посчитал его ненужным, если только не играл со мной, чтобы облегчить себе эту работу.
Девушке не понравилось его предложение. Она снова заговорила по-итальянски. Ее игра выглядела беспроигрышной, но в ней был один недостаток. Она не могла убедить его, что ему удастся легко вывезти добычу. Ей пришлось пустить в ход все свое обаяние, чтобы уломать его. А это значило, что она привлекла его внимание.
Флиппо стоял недалеко от меня.
Княжна подошла к нему ближе. Она пела, декламировала, мурлыкала по-итальянски прямо ему в лицо. Она овладела им. Он пожал плечами. Его лицо говорило «да». Он повернулся…
Я ударил его по котелку заимствованным костылем. Костыль развалился на части. Колени у Флиппо подогнулись, и он упал лицом на ковер, растянувшись во весь рост. Он лежал неподвижно, и только тоненькая струйка медленно выползала из его волос на ковер.
Я сделал шаг и, не удержавшись на ногах, тоже упал. Помогая себе руками и коленом, я добрался до пистолета Флиппо.
Девушка метнулась к двери и уже шагнула за порог, когда я уселся, держа в руке пистолет.
— Стоп! — приказал я.
— Нет, — сказала она, но остановилась. — Я ухожу.
— Вы выйдете, когда я вас арестую.
Она засмеялась. Прелестный смех, негромкий и уверенный.
— Я уйду до того, — произнесла она добродушно. Я покачал головой.
— Как вы меня остановите? — спросила она.
— Я не думаю, что мне придется это делать, — сказал я. — Вы слишком умны, чтобы пытаться убежать, когда я держу вас под прицелом.
Она снова засмеялась своим серебристым смехом.
— Я слишком умна, чтобы остаться, — поправила она меня. — Ваш костыль поломан, и вы беспомощны. Вы не догоните меня. Вы пытаетесь убедить меня, что выстрелите, но я не верю. Вы бы выстрелили, если бы я на вас напала, но я, конечно, не сделаю этого. Вы бы хотели, но не сможете. Вот увидите.
Она повернула голову и, сверкнув темными глазами, сделала шаг к двери.
— Лучше не рассчитывайте на это! — пригрозил я. Вместо ответа она опять очаровательно рассмеялась. И сделала еще шаг.
— Стойте вы, идиотка! — заорал я.
Княжна улыбнулась мне через плечо и не спеша двинулась к дверям. Когда она делала шаг вперед, ее короткая юбка из серой фланели обрисовывала ноги в серых шерстяных чулках до икр.
Капля пота упала на пистолет в моей руке. Поставив правую ногу на порог, княжна невесело усмехнулась.
— Адье! — сказала она нежно. И я выстрелил ей в левую икру.
Она плюхнулась на пол. Ее белое лицо изумленно вытянулось. Она еще не успела почувствовать боли.
Я никогда раньше не стрелял в женщину и чувствовал себя очень странно.
— Вы должны были знать, что я сделаю это! — Мой голос, резкий и безжалостный, казался мне чужим. — Разве я не отнял костыль у калеки?
Перевод: А. Клименко.
Это началось в Бостоне еще в семнадцатом году. На Тремонт-стрит возле отеля «Турейн» мы столкнулись с Лью Махером и остановились поболтать.
Я что-то рассказывал, когда Лью прервал меня:
— Посмотри незаметно на парня в темной кепке.
Я увидел долговязого малого лет приблизительно восемнадцати, с бледным угреватым лицом, угрюмо сжатыми губами, тусклыми карими глазами и бесформенным носом. Он прошел мимо, не обратив на нас внимания, а я сразу углядел, какие у него уши. Они не были похожи на сломанные уши боксера, но их края как-то смешно загибались. Парень повернул на Бойлстон-стрит и скрылся из виду.
— Этот парень станет знаменитостью, если не попадется или если его не пристрелят, — предсказал Лью. — Запомни его имя. Это Кид. Уверен, в недалеком будущем тебе придется ловить его.
— Чем он занимается?
— Вооруженный грабеж. Парень умеет стрелять, и он, по-моему, просто сумасшедший. Его не сдерживает ничто — ни воображение, ни страх перед последствиями. А жаль! Легче ловить осторожных и рассудительных бандитов. Могу поклясться, что Кид участвовал в нескольких ограблениях в Бруклине месяц назад, но доказательств нет. Все же я обещаю накрыть его с поличным.
Лью не сдержал свое обещание. Через месяц его укокошил какой-то домушник в перестрелке на Аудубон-роуд.
Через пару недель после этой встречи я уволился из Бостонского отделения сыскного агентства «Континентал», чтобы попробовать солдатской жизни После войны вернулся в «Континентал», но не в Бостон, а в Чикаго, и через пару лет перевелся в Сан-Франциско.
Итак, почти восемь лет спустя я увидел изогнутые уши Кида в Дримлэнд-ринке.
По пятницам в зале на Стейнер-стрит проходили вечерние бои. Я пропустил несколько схваток. Однажды все же у меня выдался свободный вечер, и я отправился туда. Уселся на твердый деревянный стул недалеко от ринга и стал смотреть, как парни размахивают руками. Прошла почти четверть, когда я заметил впереди, через два ряда, странные и чем-то знакомые уши.
Сразу я его не вспомнил, так как не мог разглядеть лицо владельца, который смотрел, как на ринге Киприани и Банни Коф обмениваются ударами. Я пропустил большую часть поединка, пытаясь вспомнить, где я видел эти уши. Во время краткого перерыва между боями, перед выходом следующей пары, человек повернул голову, чтобы что-то сказать соседу Я увидел лицо и моментально вспомнил его. Кид.
Он не сильно изменился за это время и не превратился в красавца. Только глаза стали более тусклыми, а складки у рта — еще жестче. Его физиономия по-прежнему оставалась такой же бледной и прыщавой, как и восемь лет назад.
