— Кажется, все готово. Пора приступать к съемкам. Увидимся позже.
— Обязательно. Должен сказать тебе, Рауль, я рад за тебя — рад, что Эвелин вернулась.
Широкая улыбка превратила его почти в красавца.
— Спасибо. — И он зашагал по площадке, давая на ходу указания.
Кто-то тронул меня за руку, и я обернулся. Это была Элен, ее роскошные волосы отливали на солнце серебром.
— Привет, — сказала она. — Ты еще помнишь меня?
Она была серьезнее, чем обычно, и ее темно-карие глаза смотрели на меня с укором.
— Как я могу забыть? — живо отозвался я. — Как оказалось, я не зря уехал вчера вечером.
Ее глаза расширились.
— Что случилось?
— Ты помнишь, я позвонил от тебя и сломя голову помчался к Шерри. Так она действительно попала в беду. Кто-то отключил ее.
— Что? Отключил? Что ты имеешь в виду?
— Кто-то ударил ее по голове, и она потеряла сознание, а потом преступник стрелял в меня, но никто из нас серьезно не пострадал. — Я сунул руку под пиджак, чтобы похлопать по револьверу, и тут вспомнил, что оставил его Шерри. Я огляделся, почувствовав себя слегка не в своей тарелке, но вокруг было полно народу. Казалось невероятным, что со мной что-то может случиться в таком людном месте. Однако я вспомнил свои размышления о Голливуде. Кто знает, может, мне на голову приземлится космический корабль. Я чуть было не посмотрел на небо.
— Ах, как жаль! — пылко воскликнула Элен и добавила: — Но вообще-то я даже рада, Шелл. Шелл? Посмотри на меня. — Я перевел взгляд на нее. Она снова улыбалась. — Ведь это значит, что тебе действительно необходимо было уехать, не так ли? А я уж чуть было не решила, что ты просто не захотел остаться со мной.
— Боже мой, Элен, что за глупости! Ты прекрасно знаешь, что я хотел остаться, это же было совершенно очевидно.
Она улыбнулась.
— Ты прав, я веду себя глупо. А почему ты не вернулся, Шелл?
Черт бы побрал эту женщину! Хотя Элен была сложена, как красотка из грез сексуального маньяка, и выглядела просто шикарно, она умела очень ловко загнать меня в угол. Мои заметные колебания придали ей новый заряд энергии.
— Я так рада, что ничего серьезного не случилось. Скажи, Шелл, как я выгляжу?
Она была в коричневых брюках и белой блузке. И выглядела просто потрясающе, хотя и казалась ниже ростом из-за невысоких каблуков.
— Ты кинозвезда и выглядишь кинозвездой, — ответил я. — Но этот костюм не для «Девушки из джунглей», не так ли?
Она покачала головой.
— Я свободна до большой сцены, которая будет сниматься сегодня в конце дня. Кинг спрыгнет с дерева и спасет меня.
— Если он опять понесет тебя, перекинув через плечо, я хотел бы посмотреть эту сцену.
На ее губах снова заиграла обольстительная улыбка, они, казалось, были в крови.
— Нет, ничего подобного не будет, но если тебе нравится... — Она не закончила фразу.
— Если мне нравится, тогда что?
Ее лицо снова стало серьезным, и она коротко ответила:
— Ничего.
Мы еще немного поболтали, пока готовилась очередная сцена, потом молча наблюдали за съемками. Съемки длились недолго, и вскоре операторы начали демонтировать свое оборудование.
— И что дальше? — спросил я Элен.
— Они передвинутся на пятьдесят ярдов вправо, чтобы снять несколько сцен в чаще леса, а потом настанет очередь большой сцены.
— Той самой, в которой будешь участвовать ты?
— Да. Но, видимо, ее съемка начнется не ранее четырех часов. — Она хотела добавить еще что-то, но замолчала, а потом сказала, не глядя на меня: — Пожалуй, пока есть время, я пойду к озеру. Там очень мило.
— Где это?
— Примерно в полумиле отсюда, в глубине леса. — Она толково и очень подробно объяснила мне, как туда добраться.
Я удивился:
— Такое симпатичное местечко, странно, что они не сняли его.
— Да, очень симпатичное и совершенно уединенное. Ну что ж, пойдем на новое место съемки?
Следуя за остальными, мы оказались на небольшой прогалине в чаще леса, где рабочие приступили к монтированию оборудования. Здесь было прохладнее. Солнечный свет пробивался сквозь толстые ветви деревьев, сплетавшиеся над нашими головами. Живя в Лос-Анджелесе, я и не догадывался о существовании подобного места. В этих густых зеленых зарослях царили покой и прохлада, и я с удовольствием остался бы здесь на месяц.
Внезапно я кое-что вспомнил — лучше бы это пришло мне в голову намного раньше — и спросил Элен:
— Ты видела сегодняшний номер газеты «Крайер»?
Она покачала головой, взмахнув длинной гривой серебристых волос.
— Нет. Хочешь, я поищу ее?
— Давай поищем вместе.
— Нет, подожди здесь, а я принесу ее, — возразила она и убежала веселая, как школьница на каникулах.
Через пару минут она вернулась с газетой в руках:
— Задание выполнено, сэр.
— Благодарю вас, мэм. — Я развернул газету и нашел колонку «Замочная скважина». В разделе «Попробуйте догадаться» обо мне ничего не было, и я продолжал поиски. Наконец я нашел маленькую заметку-опровержение, подписанную старой ведьмой Фанни Хилман.
* * *
«Шелл Скотт, один из мириада местных детективов, вчера посетил мой офис. Полиции интересно будет узнать, что мистер Скотт намеревается доставить убийцу Зои Таунсенд, о гибели которой я вам рассказала вчера, в мой офис сегодня! По крайней мере, так он мне обещал! Шефу полиции не следует почивать на лаврах!!!»
* * *
— Вот старая стерва, — пробормотал я.
— Что? — встревоженно спросила Элен. Очевидно, я бормотал громче, чем надеялся.
— Извини, я просто размышлял вслух.
Я вручил ей газету, указав на заметку. Элен быстро пробежала ее глазами и повернулась ко мне.
— Неужели ты действительно так сказал?
— Уверяю тебя, Элен, что бы ни написала эта старая коза в своей истерической колонке, это всегда будет ложь. — Я насупился и помолчал, потом заговорил снова: — Честно говоря, это мои слова, и в то же время — не мои. Она добавляет в свою писанину ровно столько правды, чтобы она не была откровенной ложью, но и правдой ее назвать тоже нельзя. Я даже не представлял, что такое возможно. — Все-таки Фанни Хилман по-настоящему достала меня.
Я заскрипел зубами и мысленно представил себе прелестную картинку, как Фанни сбивает скорый поезд или как ее затаптывают дикие лошади. Тут Элен тронула меня за руку.
— Увидимся позже, Шелл. Если... если тебе станет скучно, приходи к озеру. Окликни меня погромче. Я скорее всего буду купаться.
— Хорошо, дорогая. Мы еще увидимся.
Постояв немного рядом со мной, она ушла. Я тоже решил переменить позицию, чтобы оказаться по крайней мере в пятидесяти футах от кинокамер, когда начнутся съемки. Я заметил Кинга — в своем прикиде из леопардовых шкур он беседовал с Раулем; а чуть поодаль — Оскара Своллоу, одетого в кремовый пиджак, бордовую рубашку, застегнутую на все пуговицы, и светло-зеленые брюки. Он беседовал с парочкой очаровательных «туземок», едва прикрытых звериными шкурами. Я направился к ним.
Оскар заметил меня, когда я был уже рядом.
— Скотт, старина, ты тоже решил сняться в кино?
— Только вместе с тобой, старый козел, — грубо оборвал его я. Внезапно вырвавшаяся грубость удивила меня самого. Лицо Оскара на полсекунды расплылось в улыбке, как студень на солнце, затем снова приняло кислую мину.
Он замешкался, ища ответ, затем, видимо, нашел его и метнул бисер перед свиньями:
— Это детектив.
Я даже не подозревал, что название моей профессии может звучать так мерзко. Но этим он не ограничился и продолжил:
— Что привело вас сюда, Скотт? — И после паузы: — Старина...
— Желание побеседовать с вами, Своллоу.
— Конечно, конечно. Всегда к вашим услугам.
Меня тошнит от твоих услуг, подумал я, но сказал:
— Давайте найдем более подходящее для этого местечко.
Две красотки молча слушали наш диалог, переводя глаза с Оскара на меня и обратно. Потянувшись, он похлопал ближайшую из них ниже талии и что-то прошептал ей на ухо; она улыбнулась и кивнула. Своллоу повернулся ко мне, и мы отошли немного в сторону.
Он прислонился спиной к стволу дерева и, опершись на него ногой в замшевом ботинке, спросил:
— Чем могу служить, мистер Скотт?
Я не ожидал услышать от него ничего важного, просто мне было интересно, будет ли он заикаться в разговоре со мной. Я спросил:
— Прежде всего, я хотел бы узнать, где вы были прошлым вечером, Своллоу? Около восьми часов.
Он поднял левую бровь на дюйм выше правой. Вот и все. Наверное, если бы я спросил его, какой сегодня день, он прореагировал бы так же.
— Странно, — медленно проговорил он. — Я был дома, и, если вам угодно знать, чем я занимался, извольте — смотрел телевизор. Разве это важно?
— Я думаю, что это вы в меня стреляли.
