— Я думаю, что это вы в меня стреляли.
С минуту он молчал: его лицо утратило привычное для него выражение высокомерного цинизма. Наконец он сказал:
— Стрелял в вас? Почему, великий Скотт, почему я должен стрелять в вас?
Мне не понравилось, как он сказал «великий Скотт», но я решил сделать вид, что ничего не заметил.
— Я не был уверен и решил спросить. Возможно, это как-то связано с Зоей Таунсенд.
Он надулся.
— Я думал, вы меня исключили из списка подозреваемых.
— Это было до того, как я узнал в полиции, что она была беременна.
— Ах вот как. — Он покусал верхнюю губу. — И какое это имеет отношение ко мне? — осведомился он менее самоуверенным тоном.
— Не прикидывайтесь, Своллоу, вы прекрасно знаете, что это имеет к вам непосредственное отношение. Мне наплевать на ваш моральный облик, но в свете дальнейшего развития событий для меня важен факт, что Зоя забеременела от вас.
— Минутку, — сказал он, набрав полную грудь воздуха перед монологом. — Я категорически утверждаю, что в вашем заявлении нет ни грана правды. Оно совершенно бездоказательно. Если Зоя была беременна, то она участвовала в этом процессе наравне со своим партнером, не правда ли? И хотя сама мысль о том, чтобы держать на коленях это сопливое чудовище, для меня совершенно невыносима, если бы я был виновен в «положении» Зои, я бы поступил благородно, как это ни смешно. Я бы сохранил ее честь. — Он замолчал, как будто ожидал аплодисментов.
Красиво излагает, подумал я, но все это старо. Я молчал, и он заговорил снова:
— Мне совершенно не важно, верите вы мне или нет, мистер Скотт. Что касается прошлого вечера... — Он подробно изложил содержание телевизионного шоу, которое смотрел, добавив, что, к сожалению, не может доказать правдивость своих слов, потому что был один, но, с другой стороны, нет доказательств и того, что он находился где-то в другом месте. Как раз потому, что он был дома. В заключение он сказал: — Кроме того, вы не должны забывать, что я просто не мог убить Зою. Что касается выстрела в вас, великий Скотт, то я вообще никогда ни во что не стрелял.
Я бы предпочел, чтобы он сказал, что ни в кого не стрелял. Тем не менее он говорил спокойно, без какого-либо напряжения.
— Хорошо, Оскар. Просто мне надо знать, кто стрелял в меня, чтобы прикончить негодяя.
Он одобрительно усмехнулся:
— Надеюсь, вам удастся найти его, Скотт.
— Я тоже надеюсь. У меня к вам еще один вопрос. Вы знаете, что Зоя направлялась к Раулю в четверг вечером? — Он кивнул, и я продолжал: — Перед этим она говорила о своем намерении выдворить вас из Голливуда. Что вы думаете...
Я замолчал. Кажется, Своллоу снова утратил только что обретенное спокойствие. По крайней мере, на несколько мгновений, но быстро пришел в себя и улыбнулся:
— Выдворить меня из города? Какая чушь! С какой стати?
— Я тоже не могу этого понять.
Он надолго замолчал, и я вынужден был в конце концов прервать его молчание:
— Кстати, вы как сценарист не знаете, почему у Зои оказался сценарий «Девушки из джунглей»?
Пожав плечами, он окинул меня надменным взглядом:
— А почему бы ей не иметь сценарий? Их раздают бесплатно. — Он попытался ухмыльнуться, но ухмылка получилась жалкой.
Я молчал, надеясь, что он разговорится, но он просто ждал очередных вопросов. Мы поболтали еще несколько минут, но ничего важного мне так и не удалось выяснить. Наконец я ушел, а он вернулся к своей надувшейся брюнетке. Другая девушка в этот момент участвовала в съемках.
Я дождался окончания съемок и нашел Рауля. Кинг, насупившись, стоял около него.
— Ну, как дела? — спросил я Рауля.
— Привет, Шелл. Все нормально, сейчас будем репетировать сцену с дубом. Пойдем посмотрим, если хочешь.
Кинг хмуро взирал на меня, но я проигнорировал его и, обращаясь к Раулю, весело ответил:
— Спасибо, с удовольствием. Пора поближе познакомиться с делом, в которое я вложил деньги.
— Давно пора, Скотт! — изрек Кинг, очевидно имея в виду мою профессию детектива.
Я оставил замечание Кинга без внимания и вместе с Раулем зашагал к съемочной площадке, которую все здесь называли джунглями. Действительно, этот участок леса был похож на джунгли. Плотники, садовники и другие специалисты студии долго трудились здесь, развешивая «лианы» и прокладывая «звериные тропы». Когда мы проходили по одной из таких троп мимо высокого толстого дерева, Рауль указал на него Кингу, говоря:
— Это второе дерево. Там, наверху, справа от платформы, для тебя приготовлен канат.
Я взглянул наверх. На высоте двадцати футов из досок была прилажена платформа, наподобие тех, которые я сам строил на деревьях в детстве. Мы молча шли дальше, пока Рауль не остановился у подножия огромного дерева, к которому была прислонена деревянная лестница.
— Начинаю лекцию для тебя, Шелл, — сказал он с улыбкой. Потом повернулся к Кингу, а я слушал как завороженный. — Итак, ты удираешь от преследующих тебя огромных обезьян. Взбираешься на это дерево и издаешь тарзаний крик.
Значит, Кингу предстоит вскарабкаться на дерево. Я посчитал перекладины лестницы, их было двенадцать. Не простая задача.
Рауль между тем продолжал:
— Ты слышишь, как они приближаются. Их целый десяток, и тебе с ними не совладать. Кроме того, ты знаешь, что людоеды собираются съесть твою мать. Ты должен успеть спасти ее, прежде чем они приготовят из нее жаркое. Ты попал в сложную переделку.
Мысленно я согласился с ним. Кажется, у группы дел невпроворот.
— Здесь мы сделаем врезку кадров с женщинами. Они услышали твой крик и знают, что спасение близко. Твоя мать в отчаянии взывает к тебе: «Брута!» Дальше в кадре снова ты. Хватаешься за канат и с его помощью перелетаешь на другое дерево, там хватаешься еще за один канат и перелетаешь на другое дерево, там хватаешься еще за один канат и перелетаешь на следующее дерево. В конце концов ты оказываешься на поляне, рядом со столбом, к которому привязана сжигаемая на костре девушка. Понял?
— Понял, — ответил Кинг.
— Сейчас мы установим камеры, чтобы можно было снимать под этим углом. — Рауль указал направление от одного дерева к другому. — Так, чтобы ты выглядел настоящим героем, парящим в воздухе. На самом деле все просто — будешь раскачиваться, как на качелях. Раз, два, и готово.
— Конечно, просто, — подтвердил Кинг.
Они беседовали, стоя лицом к съемочной площадке, а я отошел на несколько футов влево, оглядывая окрестности. Впереди я заметил просвет и дощечку с какой-то надписью, но не успел дойти до нее, потому что Рауль вдруг крикнул:
— Осторожно, Шелл! Там крутой обрыв.
Я поблагодарил его, но все-таки осторожно приблизился к обрыву и заглянул вниз. Рауль не шутил. Примерно в пятнадцати футах за дощечкой скала круто обрывалась вниз, образуя узкое ущелье шириной всего в тридцать футов и вдвое больше в длину, как будто кто-то рассек здесь землю и слегка раздвинул ее края. Когда я подошел к самому краю и заглянул вниз, у меня внезапно закружилась голова.
Глядя на острые верхушки скал внизу, я подумал, что это место словно бы сотворено самой природой, чтобы карать грешников. Возможно, я — один из них. Беспричинный страх охватил меня при мысли, что я здесь совсем один и к тому же безоружен. Я резко повернулся, оглядываясь по сторонам, но не обнаружил никого поблизости. В смятении, преодолевая слабость в коленях, я бросился догонять Рауля с Кингом.
Завидев меня, Кинг снова проворчал:
— Черт возьми, шпик, ты опять здесь? Ползи отсюда в чащу, а еще лучше, прыгни с обрыва.
— Заткнись, Кинг!
— Кажется, мы уже никогда не будем друзьями, — констатировал он с улыбкой.
Повернувшись ко мне, актер угрожающе расправил плечи. Я сделал шаг вперед, глядя прямо ему в глаза, которые оказались на пару дюймов ниже моих.
— Послушай, приятель, — сказал я спокойно. — Настало время поставить тебя на место. Вчера я не превратил твою глупую харю в кровавое месиво только потому, что Дженова считает, будто я хочу сорвать съемки его фильма. Ты бы давно уже ходил на костылях, просто мне не хочется разочаровывать твоих зрителей, хотя я и считаю их идиотами.
Он заморгал, удивленный моей вспышкой, но потом снова ухмыльнулся:
— Почему бы нам не разобраться во всем прямо сейчас, один на один...
— Дуг! — завопил Рауль. — Ради бога, прекрати! Ты что, с ума сошел? И ты тоже, Шелл! Отложите вашу чертову дуэль на следующую неделю. У нас и так хватает проблем.
— Конечно, Рауль. Извини, что я сорвался.
— Быстро же ты остыл! — заржал Кинг.
Я грязно выругался. Дело в том, что Кинг, при всем своем громадном росте, оставался мальчишкой, но выросшим из коротких штанишек. Любую проблему он привык решать с помощью кулаков.
— Ладно, Кинг, — сказал я. — Ты меня напугал. Я просто трусливый заяц. А теперь катись отсюда, пока я не передумал. — Я вновь чуть было не забыл о своих благих намерениях.
