— Все-то вы знаете, Бойд, — медленно проговорил Касплин. — Не стоит пересказывать все шаг за шагом — мы с вами не какие-нибудь тугодумы. Я с самого начала намеревался убить Кендалла — он был грубым варваром, который делал из меня посмешище почти во всех своих глупых шуточках. Когда он решил втянуть меня в последнюю из них, я был просто счастлив угодить ему. Одна мысль о том, что он приходит в номер к Донне, даже ненадолго, была невыносимой!
— Поэтому вы пришли к нему домой до того, как вернулась Марго. А потом вызвали полицию, и она прибыла как раз тогда, когда Марго должна была открыть крышку?
— Повезло, — согласился он. — Вообще-то я не был уверен, сколько им потребуется времени. Но позвонить было несложно. — Он взволнованно засмеялся. — Никогда не забуду выражения его лица, когда он уже сидел в коробке и я сказал ему, как я собираюсь его убить. В этой коробке, руки по швам, он был такой беспомощный... После того как все было кончено, я перенес телефон из гостиной на кухню — у него в каждой комнате была розетка. Потом, когда я появился на вечеринке, я пошел в ванную рядом с кухней, оттуда проник на кухню и позвонил.
— А почему Тайболт? — спросил я.
— Он был дурак! Сначала надоедал с собакой — что я с ней сделал? Затем, когда понял, что исчезновение Ники ему не помогло, стал совершенно невыносим. Требовал от меня объяснений по поводу смерти собаки и убийства Кендалла. Потом стал угрожать — если я не помогу ему сблизиться с Донной, он расскажет ей о том, кто убил собаку.
— Пришлось избавиться и от него, — резюмировал я. — Меня интересует еще парочка деталей. Главным вашим врагом был все-таки Эрл Харви — он заставил вас плясать под свою дудку. Поэтому, убивая продюсера, потом баритона, вы прежде всего убивали оперу. Это был удар по Харви, а он даже не догадывался, что это вы!
— Наверное, вы правы, — согласился он. — Но здесь основной причиной была Донна.
— Объясните, — попросил я.
— Великая примадонна поет в третьесортной постановке, в десятиразрядном театре на Второй авеню! — Его даже передернуло. — Я не мог допустить этого, Бойд! Понимаете? Это надо было прекратить любой ценой!
Я закурил и посмотрел на Касплина, размышляя, реален он или составляет часть моих грез наяву.
— Теперь, когда вы знаете все, что вы собираетесь предпринять? — после затянувшегося молчания спросил он.
— Единственное, что я могу сделать, Касплин, — сказал я, — это позвонить лейтенанту Чейзу.
— Я бы не делал этого.
— У меня нет выбора, — не согласился я и потянулся к телефону.
Касплин неожиданно встал, правой рукой сорвал серебряный набалдашник со своей трости — из полого отверстия выскочило тонкое, как рапира, лезвие. Через секунду лезвие оказалось у моего горла.
— Положи трубку, Бойд, — приказал он. — Не вынуждай убивать тебя!
Я оказался в явно невыгодной позиции, пришлось сделать то, что он приказал. Хватило бы легкого движения его руки, чтобы воткнуть рапиру мне в шею.
— Ты сделал одну ошибку, Бойд, — спокойно сказал он. — Ты забыл задать мне еще один вопрос. Не спросил о загадочном орудии убийства, которое так и не нашла полиция.
— Серьезная ошибка, — согласился я. Внезапно хлопнула входная дверь, раздались быстрые шаги. В кабинет вошла Фрэн Джордан с виноватой улыбкой на лице.
— Дэнни... — Увидев нас, она замерла. — Извините, я совсем забыла...
Веки у Касплина дрогнули, голова начала поворачиваться в сторону Фрэн. Я стремительно отдернул свою голову в сторону — тонкое лезвие просвистело в дюйме от моего лица. Времени на раздумья не было, и когда Касплин ринулся ко мне, я схватил его обеими руками за пиджак и швырнул через свое плечо. Он вскрикнул, зазвенело разбитое стекло — и наступила тишина. Я почувствовал холод за спиной и медленно повернулся. Там, где за моим столом должно было быть окно, теперь зияла дыра, окруженная осколками. Я подошел и посмотрел вниз. Шестью этажами ниже вокруг маленькой темной кляксы на тротуаре быстро собирались люди. Я почувствовал нежное прикосновение к руке — Фрэн стояла рядом со мной.
— Все в порядке, Дэнни? — спросила она дрожащим голосом.
— Нормально, дорогая, — сказал я. — Ты пришла вовремя. Что ты забыла, кстати?
— Забыла передать последние слова Марго Линн. Она сказала, что возвращается к себе домой, и если никогда вас не увидит, то будет очень рада.
— Она должна нам тысячу долларов, — сказал я. — Может и нагрубить за такие деньги.
— Наверное, надо позвонить в полицию? — задумчиво произнесла Фрэн.
— Надо, — мрачно согласился я. — Рад, что ты мой свидетель, — лейтенант Чейз будет просто счастлив!
— У вас был трудный день, Дэнни, — нежно сказала Фрэн, и я вдруг почувствовал, как она прижалась ко мне всем своим прекрасным телом. — После того как закончим с полицией, почему бы не пойти ко мне? Обещаю домашний ужин!
— Звучит заманчиво, — сознался я.
— Звонить в полицию сейчас? — спросила она.
— Постарайся, чтобы тебя соединили с Чейзом. Она подошла к телефону. Я вытащил несколько осколков стекла из разбитого окна и осторожно выглянул на улицу. Из-за дождя огни в городе казались нечеткими. Башни-близнецы “Уолдорф Астории” находились к юго-востоку от меня, и жестокая Саломея где-то там, в своем номере. Кажется, мое первое впечатление о ней как о вестнице смерти — валькирии было верным. Кендалл, которого она увела у Марго, мертв. Тайболт, мучить которого доставляло ей удовольствие, мертв. Хелен Милз, измываться над которой ей было так приятно, ушла от нее. Карлик Касплин, мучить которого было, наверное, забавнее всего, тоже мертв. Любопытно, одиноко ли ей сейчас?
Иоканаан — под этим именем выведен в пьесе О. Уайльда и опере Р. Штрауса Иоанн Креститель (Предтеча).
Игра слов: англ. sing — “петь” имеет жаргонное значение — ябедничать, выдавать кого-то.
