Я сел на одну из кремовых подушек на диване.
Сара опустилась на колени, а затем легла на спину на медвежьей шкуре у моих ног. Черное облегающее платье подчеркивало все изгибы ее маленького тела, ярко выделяясь на фоне белой шкуры.
Снова позирует, подумал я. Какая возбуждающая, ненатуральная, странная и непонятно прекрасная женщина. Она казалась мне бесконечно желанной.
Если бы не выпуклые формы ее тела, Сару можно было бы принять за ребенка. Или женщину из прошлого тысячелетия. Она словно не имела возраста и была вне времени, как грех, — он ведь тоже не имеет возраста и неподвластен времени.
Девушка повернулась на бок, оперлась на локоть и, призывно глядя на меня, ласково позвала.
Я ничего не ответил.
Тогда она высоко задрала край платья и открыла ногу. Да, она ничего не придумала, чтобы разыграть меня и подразнить. Упругое тело было вдавлено, и шрам был виден сквозь облегающий черный чулок. Между верхом чулка и краем платья видна была припухлость, блестевшая, как старая слоновая кость. Девушка опустила руку, и мягкое джерси скользнуло вниз по ее бедру, как ласка любовника — легко и нежно, — и закрыло бледную сверкающую кожу.
Сара потянулась, придвинулась ближе к моим ногам и, казалось, стала обволакивать меня своим удивительным гипнотизирующим очарованием.
Продолжая лежать у моих ног, она положила на мою руку свою горячую и влажную ладонь. Рука ее дрожала.
Она потянула меня к себе.
— Шелл, — прошептала она сквозь зубы, — я хочу поцеловать тебя, Шелл.
Она целовала меня своими маленькими влажными губами. Потом провела кончиком языка по моей нижней губе. Зеленые глаза девушки расширились и казались почти черными. В них огоньками отражался горевший над ними светильник.
— Поцелуй меня, Шелл! Сделай мне больно! — шептала она.
Она укусила меня за нижнюю губу. Сильно. Я не знаю, понравилось ли мне это, но я обхватил ее руками, грубо рванул к себе и раздавил ее губы своими.
* * *
Я зажег свет в комнате, и бедные гуппи испуганно заметались в аквариуме. Я гадко поступил — забыл о рыбках.
— Простите, ребятки, — пробурчал я, прошел в спальню и разделся. Было десять минут второго. Я открыл в душе горячую воду и прыгнул под бьющие струи. И тут, истошно завопив, выскочил назад, будто во мне был реактивный двигатель.
Я вернулся в спальню, оставляя за собой мокрые следы. Встал перед зеркалом, которое отражало меня во весь рост. Через плечо я посмотрел на свою спину. По обе стороны, сверху вниз, от плеча до талии, тянулись четыре свежих борозды — алые, воспаленные следы красных длинных ногтей…
Я выругался сквозь стиснутые зубы:
— Маленькая сучка! Маленькая… сучка!
Телефон звонил не переставая. Постепенно я начал приходить в себя, просыпаться со звоном в ушах. Сначала я пытался зарыть голову в подушки, но проклятый звонок все равно был слышен. Наконец я выбрался из липкого, обволакивающего сна, как человек, выбирающийся из бочки с патокой. Звонок прекратился, а я схватил телефонную трубку возле кровати. В моем ухе зазвучали длинные гудки. Я бросил трубку обратно на рычаг.
Отбросив простыню, я сел. Было жарче, чем летом в аду. Солнечный свет заливал всю комнату. Моя спина черт знает как горела, рубцы неимоверно жгло. В довершение всего я весь обливался потом. И вдруг я все вспомнил…
Некоторое время я с бессмысленной улыбкой оставался сидеть на постели. Воспоминания теснились в моей голове.
Спустив ноги с постели, я схватил телефонную трубку. Четкий женский голос громко произнес мне в ухо:
«В настоящий момент время пять часов одна минута и сорок секунд».
Я взял свои часы с туалетного столика и сверил их с двумя будильниками. Женский голос был прав. Сейчас было больше пяти часов. Я проспал почти шестнадцать часов и все еще чувствовал себя одурманенным, как официант в опиумном притоне.
Накинув халат, я прошел в кухоньку и сварил кофе. На огонь я поставил кастрюльку с кашей. Каша хлюпала — хлюп-хлюп, как ведьмино варево, а я стоял, тупо глядя на нее.
Зазвонил телефон, и я, очнувшись, схватил трубку.
— Мистер Скотт? Это вы, мистер Скотт? Это Келли. Где вы были? Я пытался найти вас.
— Где я был? Я был в постели. А где, черт побери, был ты? — окончательно проснувшись, воскликнул я. — Я думал, что ты, может, уже мертв!
— Я все устроил, — проговорил молодой репортер возбужденно. — Все сработало!
— Что ты устроил? Что сработало? — продолжал восклицать я.
— То, о чем мы с вами говорили, — возбужденно объяснял Томми. — Помните, за ужином? Помните? Не помните?
Голос паренька звучал немного испуганно. Я сразу поежился. Мне стало холодно.
— Малыш, — проговорил я, — Келли, дружок. Нет, ты не сделал этого! Тогда ты был пьян. Я уверен, ты не мог думать всерьез о том, что говорил мне в «Серале».
— Да нет. Я правда все устроил, мистер Скотт, — настаивал Томми. — Тогда я был, наверное, немного пьян и не очень хорошо все помню. Но я посчитал, что мы договорились. В чем дело?
— Ни в чем! — прорычал я. — Ни в чем, вернее, во всем! Ты ничего не путаешь?
— Ну конечно нет. Бог мой, мне нужно с вами поговорить. Я полдня пытаюсь дозвониться до вас! — продолжал твердить свое молодой человек.
— О'кей, о'кей! Я верю тебе, — заторопился я. — Одеваюсь и спускаюсь. Где ты?
— В аптеке Хансена на Голливудском бульваре.
— Можешь мне хоть намекнуть сейчас, о чем речь?
— Не по телефону. Могу только сказать, что капитан Сэмсон был на верном пути. Но я могу рассказать вам намного больше. Лучше спускайтесь скорее и приходите.
— Дай мне пятнадцать минут. Ты вытащил меня из постели.
— Из постели? — Это слово он произнес с отвращением. — Хорошо, я подожду.
Повесив трубку, я тут же отправился в ванную и наспех принял холодный душ. Потом осторожно растерся толстым турецким полотенцем. К спине я старался почти не прикасаться.
Келли. Томми Келли. Отважный юный репортер. Сумасшедший дурачок! Если он будет заниматься такими делами и дальше, мы все рискуем быть убитыми! Мое сердце замерло. Этот идиот действительно влез в историю и подставил кого-то под удар! Подставил под удар?
Ужасная мысль заползла мне в голову. Холод пробежал по спине. Если я все хорошо вспомнил и правильно понял пьяный разговор с Келли, то должны были подставить под удар именно меня!
Что он о себе думает, в конце концов? Это что, уборка мусора? Мальчишка водит компанию с убийцами, будто они представители светского общества! Это колоссально, сказал он. Я еще не слышал его рассказа, но он уже уверен, что это колоссально!
Я быстро достал из шкафа коричневый тропический костюм и мой неизменный кольт. Очень многие предпочитают большую пушку, но мой кольт-спешиэл стреляет пулями диаметром 0,385 дюйма. Такие пули свалят даже слона.
Тут я почувствовал какой-то запах и пошел в кухоньку. Каша давно уже перестала хлюпать. Она ужасно пахла горелым. Я схватил кастрюльку и сунул ее в раковину под сильную струю холодной воды. В течение минуты кастрюлька неистово шипела, а потом я выбросил все в помойное ведро. Таким образом, я был готов идти.
Проходя мимо аквариумов с рыбками, я их поприветствовал:
— Добрый вечер, рыбки!
Они меня не слышали. Гуппи сбились маленькой стайкой у стекла и бились об него носами, ожидая корма. Надо было оставить кашу им, подумал я, а сам взял немного сухих креветок и крабов и бросил их в кольца-кормушки в аквариумах. Рыбы жадно набросились на еду, а мой собственный желудок рычал и бурлил от голода.
Я погасил свет над обоими аквариумами и вышел. Было пять часов двадцать пять минут вечера. И тут, возможно, все и началось.
* * *
Я припарковал машину на углу и вошел в аптеку Хансена. Келли находился около одной из телефонных будок. Я подошел к нему, и первое, что услышал от него, было:
— Хэлло, мистер Скотт! Вы взяли оружие?
— Да, револьвер. Ты думаешь, он понадобится? Он посмотрел на меня в некотором замешательстве.
— Ну, я не знаю. Понимаете… — начал он и замолчал.
— Понимаю, — сказал я и, обратившись к продавцу, заказал тост и кофе. Затем я сел напротив Келли. — Что случилось?
Томми явно нервничал, вид у него был виноватый. Я даже не стал его ругать. Келли вертел в руках карандаш. Наконец, глубоко вздохнув, он выпалил:
— Ну, вы знаете, что я собирался им сказать. Я был там и договорился. Вы же разрешили мне назвать ваше имя. — Он нервно сглотнул и быстро закончил:
— Ну, я так и сделал. Я испугался до смерти, ох как я испугался! Сначала мне все казалось пустяком. Но когда я действительно туда попал, когда это началось, я чуть было не напустил в штаны.
Он смотрел на меня с опаской, будто я собираюсь съесть его живьем.
— Послушай, Келли, — сказал я как можно хладнокровнее, — я не понял и половины того, что ты мне говоришь. Успокойся и начни с самого начала. Изложи мне все по порядку.
