Чепплу было лет сорок пять, он был темнокож и плотно сложен. Выглядел несчастным, словно чем-то обеспокоен или обуян страхом. Веки покраснели, под глазами набухли мешки, уголки рта отвисли. Рукопожатие было вялым и безвольным.
Старик взял со стола листок бумаги и подал мне. Это было письмо, написанное корявыми печатными буквами.
Мартин Чеппл!
Если вы хотите увидеть свою жену в живых, то выполните то, что здесь сказано. Ровно в полночь подойдите к углу Турк-стрит и Ларкин-стрит и положите 5000 долларов 100-долларовыми купюрами под кучу кирпичей у входа на стройку. Если вы этого не сделаете или если обратитесь в полицию, или попытаетесь пометить купюры, то завтра утром получите письмо с сообщением, где найти труп вашей жены.
Это не пустая угроза.
Смерть и К°
Я положил письмо обратно на стол.
– Миссис Чеппл отправилась вчера в театр и не вернулась, – сказал старик. – Это письмо поступило к мистеру Чепплу с утренней почтой.
– Скажите, она отправилась в театр одна? – обратился я к Чепплу.
– Не знаю, – усталым голосом ответил он. – Когда я собирался после обеда в свою контору, она сказала, что пойдет в театр. Но не сказала, с кем и на какой спектакль.
– А с кем она обычно ходила?
Он недоуменно пожал плечами
– Я мог бы назвать вам ее ближайших подруг, хотя это вряд ли поможет. Когда она не вернулась, я обзвонил всех, но безуспешно.
– Есть у вас какие-нибудь предположения?
Он опять недоуменно пожал плечами.
– Есть у вас враги? Может быть, вы или она кого-то обидели? Припомните хорошенько, даже если это было давно или вы считаете обиду пустяковой. Это обычно служит причиной похищения.
– Нет, насколько мне известно, – устало ответил он. – Я уже думал об этом.
– В какой области вы работаете? Чем занимаетесь? – Спросил я.
Он был ошеломлен этим вопросом. Но все же ответил:
– У меня рекламное бюро.
– Как насчет людей, которых вы уволили?
– Единственный, кого я уволил, это Джон Хеккер, но он нашел куда лучшее место у моего конкурента. И мы всегда ладили с ним.
Я бросил взгляд на старика. Он внимательно следил за нашей беседой, хотя и делал вид, что его, руководителя конторы, все это не касается. Я откашлялся и снова обратился к Чепплу:
– Прошу прощения, однако мне придется задать вам несколько... ну скажем, нескромных вопросов. Вы позволите?
Он вздрогнул, как бы зная, о чем пойдет речь, затем кивнул.
– Олл райт.
– Скажите, бывало ли, что ваша жена проводила ночь вне дома?
– Нет; во всяком случае, я всегда знал, где она была. – Он беззвучно пошевелил губами. – Я догадываюсь, о чем вы хотите спросить. Лучше не задавайте вопросов, я постараюсь рассказать сам.
– Да, так будет лучше, – подтвердил я. – Вы, конечно, понимаете, что эти вопросы не доставили бы мне удовольствия.
– Да, понимаю, – согласился Чеппл. Он глубоко вздохнул и заговорил быстрее. – Я никогда не имел повода думать, что она ходит куда-либо тайком от меня. Или что у нее есть поклонники, о которых мне не известно. Именно это вы хотели бы знать, не так ли? – спросил он жалобным тоном.
– Да, благодарю вас. – Затем я обратился к старику, который, очевидно, предпочитал молчать, если ему не задавали вопросов. – А что вы думаете обо всем этом?
Мой шеф вежливо улыбнулся, словно бы все это его не касалось, и проговорил:
– Вы сами знаете теперь все обстоятельства этой истории. Что бы вы посоветовали мистеру Чепплу?
– Разумеется, он должен прежде всего уплатить выкуп, – ответил я. – Это неприятно, но таков единственно возможный способ обращения с похитителями, если хотите спасти жертву. Господа из фирмы «Смерть и К°» не слишком разумно выбрали пустующий участок. Их можно запросто схватить там. – Затем я изменил тон и обратился к Чепплу:
– Вы сможете достать деньги?
– Да.
– А как насчет полиции? – спросил я шефа.
– Нет, нет, никакой полиции, – вмешался Чеппл. – Не хотите же вы смерти моей жены...
Я перебил его:
– Мы обязаны поставить полицию в известность, чтобы она могла вмешаться, как только ваша жена вернется. В лучшем случае мы можем просить полицию подождать до поры до времени. Вы не согласны? – снова обратился я к старику.
Он кивнул и потянулся к телефону.
– Это возможно. Сейчас я приглашу сюда инспектора уголовной полиции Филдинга и кого-нибудь из прокуратуры.
Вскоре появились Филдинг и сотрудник прокуратуры Мак Фи. Вначале они хотели было сосредоточить к полуночи половину полицейских Сан-Франциско вокруг кучи кирпичей на углу Турк-стрит и Ларкин-стрит. Но постепенно нам удалось образумить чиновников: мы доказали с помощью статистики похищений, что если уплатить выкуп, а затем попытаться схватить преступников, то оказывается куда больше шансов спасти жертву.
...В половине двенадцатого Чеппл вышел из своего дома с пятью тысячами долларов, обернутыми в серую бумагу. В двадцать минут первого он вернулся. Его тело била дрожь, рубашка насквозь пропотела, в лице не было ни кровинки.
– Деньги положил, – сообщил он. – Но никого не видел. – Я налил ему бокал виски из его собственных запасов.
Почти всю ночь он ходил из угла в угол. Я прикорнул на диване и раз десять слышал сквозь дрему, как он подходил к входной двери, открывал ее и выглядывал на улицу. Сотрудники уголовной полиции Мур и Каллаген улеглись тут же спать. Все мы расположились на ночь в доме Чеппла, чтобы как можно быстрее получить от миссис Чеппл сведения о ее похитителях.
Однако она так и не появилась.
В девять утра заверещал телефон. Звонили Каллагену. Он выслушал, положил трубку и состроил кислую мину:
– За деньгами до сих пор не приходили.
Чеппл вытаращил глаза:
– Значит, за этим местом следили?
– Разумеется, – ответил Каллаген, – но очень осторожно. Мы поставили наблюдателей с полевыми биноклями в зданиях по соседству. Их невозможно обнаружить.
Чеппл обернулся ко мне. Его лицо было охвачено ужасом. В этот момент позвонили в дверь. Чеппл бросился в прихожую и тотчас вернулся, разрывая нетерпеливыми руками конверт.
Нашим взорам предстал еще один листок, испещренный корявыми печатными буквами:
Мартин Чеппл!
Мы получили деньги, но нынче в ночь должны получить от вас еще столько же, в то же время и там же, где вчера. На этот раз мы твердо обещаем отпустить вашу жену живой. Если вы сообщите хоть одно слово полиции, то знаете, чем это грозит.
Смерть и К°
– Черт подери! – прорычал Каллаген.
– Эти наблюдатели совсем ослепли! – заметил Мур.
Я взглянул на почтовый штемпель. Письмо было отправлено рано утром.
– Что вы собираетесь делать? – спросил я Чеппла.
– Я готов отдать все до последнего цента, лишь бы жена вернулась целой и невредимой.
...За полчаса до полуночи Чеппл опять понес пять тысяч. Вернувшись, он сообщил:
– Вчерашние деньги исчезли.
Эта ночь прошла так же, как предыдущая. С единственной разницей: надежда Чеппла на возвращение жены стала куда слабее. И хотя никто не говорил об этом, все были уверены, что наутро придет письмо с требованием очередных пяти тысяч.
И письмо действительно пришло:
Мартин Чеппл!
Мы предупреждали: полицию не впутывать. Вы не послушались. Теперь направьте полицию в 303-й номер отеля на Пост-стрит, 895. Там вы найдете обещанный нами труп.
Смерть и К°
Каллаген бросился к телефону. Я положил руку на плечо Чеппла, ибо он шатался и, казалось, вот-вот упадет. Однако он взял себя в руки и со злостью повернулся ко мне:
– Вы убили ее!
– Заткнитесь! – оборвал его Мур. – Нужно идти.
Мур, Чеппл и я сели в машину Чеппла, которая обе эти ночи стояла возле дома. В последний момент к нам присоединился и Каллаген.
Путь до Пост-стрит занял не более десяти минут. Еще две минуты ушли на поиски хозяйки и получение ключей. Затем мы поднялись в 303-й номер.
На полу в гостиной лежала на спине стройная женщина с рыжими кудрями. Она была мертва уже давно, это было видно даже по цвету лица. Коричневый купальный халат явно мужского типа был задран, из-под него виднелось розовое белье. На ней были чулки: одна из ночных туфель держалась на ноге, другая валялась рядом.
На лице, на шее и на других видимых частях тела были большие синяки. Глаза были навыкате, язык выпал изо рта. Над ней надругались и затем удушили.
Вскоре появились чины уголовной полиции и полицейские в форме. Мы приступили к обычному расследованию.
Хозяйка показала, что этот номер снимал мужчина по имени Гаррисон М. Рокфилд. Она описала его: лет тридцати пяти, ростом метр восемьдесят, худощав, по виду килограммов на семьдесят, блондин с голубыми или серыми глазами. Весьма любезен, хорошо одевался. Месяца три жил здесь в одиночестве. Утверждала, что не знает его друзей; ни разу не видела и миссис Чеппл. Последние три дня не видела также мистера Рокфилда, но в этом не было ничего необычного: порой она не видела некоторых своих постояльцев неделями.
