Я подал джип назад, пересек по диагонали бетонированный прямоугольник парковки, вывернул руль резко направо и выехал на дорогу с противоположной стороны. Я проделал весь этот маневр совершенно спокойно, будто никакого Бихринмана вообще не существовало. Необходимо было создать впечатление, что у нас нет намерения замести следы.
В зеркало заднего обзора я увидел, как он вскочил в свой темно-зеленый седан. Между тем у меня было время развернуться и вписаться с развязки прямо в правый ряд автодороги бесплатного пользования, ведущей на юг. В это время суток на ней было интенсивное движение. С базы ВВС летный состав торопился домой. Мне было совсем не трудно перестроиться пару раз из крайнего левого ряда в крайний правый, затем, резко вывернув руль, съехать на проселочную дорогу, откуда до квартала Лас-Палмас я рассчитывал добраться за полчаса.
Был чудесный вечер, какие частенько выдаются на юго-западе Штатов. На синем бархате неба вспыхивали серебристые звезды, всходила золотистая луна. «Отличная штука жизнь, а смерть — омерзительная бяка!» — подумал я, вглядываясь в зеркало заднего вида. Прекрасно, просто великолепно, мистер Саймон Крейн! Никакого седана на хвосте. Я посмотрел на часы. Было без четверти десять.
— Саймон, ты сногсшибательный водитель, — сказала Джоанна. — У меня нет слов.
— Благодарю вас, мадам! Я еще и не то умею. Могу заставить свой джип на задних колесах вальсировать, но насчет сшибать с ног — это вы зря!
— А в олеандровых зарослях не запутаешься? — спросила она, когда я свернул в тоннель из переплетенных ветвей.
— Не должен бы! — ответил я, сбрасывая скорость. — Приехали!
В саду и дома было темно.
— Дай руку, — сказал я. — Тут недалеко.
В лунном свете мерцали под ногами стекляшки, белесыми пятнами светлели мраморные плиты.
Парадная дверь оказалась распахнутой настежь.
— Майк?! Где ты там? — произнес я вполголоса. — Это я, Саймон. Со мной Джоанна. Ты что, спишь? Просыпайся, встречай гостей.
Ответа не последовало. Я прислушался. Было тихо, как в могиле.
Мы вернулись к джипу. Я достал из-под сиденья электрический фонарь, велел Джоанне ждать меня в машине, а сам пошел обратно.
Заглянув во все закоулки и не обнаружив Майка, я собрался уже уходить, потому как тратить время впустую было по меньшей мере неразумно. Однако решил убедиться, не оставил ли он для меня какого-либо послания.
Посветив фонарем по углам гостиной, я увидел на продавленной кушетке, где Майк лежал утром, клочок газеты, на котором было наспех написано карандашом: «С. Еду к тебе. Там и встретимся. Майк».
Я прихватил обрывок с собой.
— Ну что? — спросила Джоанна, когда я сел за руль.
— Вот, посмотри! — Я протянул ей клочок газеты.
— "С" — это, конечно, ты! — сказала она.
— Это у меня не вызывает сомнений. Однако странно, зачем ему понадобилось ехать ко мне. Вот вопрос. И еще один. Машины у него нет, я живу на отшибе, он что, пешком пошел?
— Ты сказал, что Айелло подарил ему машину.
— Майк ее бросил на дороге в горах.
— А если его что-то напугало? Я хорошо знаю его почерк. Ты взгляни — буквы прыгают, неровные... Может, он торопился? Возможно, вспомнил что-то важное?
— Выясним, — сказал я и запустил двигатель.
Чтобы выехать на дорогу, ведущую к моему дому, потребовалось сорок минут. Когда мы миновали дом Нэнси Лансфорд, я вырубил фары. Если Бихринман сообщил Мадонне, что мы оторвались, тогда мой дом — единственное место, куда они наведаются прежде всего. Звезды сияют, луна светит — можно ехать без габаритных огней!
До дома оставалось километра полтора, когда я обратил внимание, что в окнах нет света. «Молодец Майк!» — похвалил я парня. Сообразил, что иллюминация сейчас нам ни к чему. Да и вообще, одно дело, когда в ночи из окон дома открывается панорама города, сверкающего внизу яркими огнями, и совсем другое дело — когда, наоборот, в кромешной тьме дом сияет, как маяк на неспокойных морских просторах.
Во дворе машины не оказалось.
— Наверно, попросил кого-то подбросить его, — предположил я. — Интересно, кто бы это мог быть?
Я поставил джип возле хозблока. Когда мы шагали по дорожке к крыльцу, я громко позвал:
— Майк, ты где?
Ответа не последовало.
— Джоанна, стой здесь, не ходи за мной! — сказал я и, достав из кармана «беретту», взбежал на крыльцо.
Дверь с сеткой была закрыта, но я услышал гул целого полчища мух. Они висели тучей над каким-то мешком, громоздившимся у самого порога. Я открыл дверь, наклонился и в ужасе отшатнулся.
Передо мной, свернувшись калачиком, лежал мертвый Майк. У него был проломлен череп. Штанины брюк, задравшиеся до колен, были мокрыми от крови. Ноги перебиты. Пальцы рук загнуты к тыльной стороне ладоней.
Несчастный Майк! Какие мучения выпали перед смертью на его долю... Кто? Кто это сделал?
У меня за спиной всхлипнула Джоанна. Я выпрямился, обнял ее, повел прочь.
— Это Майк? — спросила она громким шепотом.
— Да.
— Он мертв?
— Да.
— Господи! Боже мой! Саймон... — Джоанна заплакала.
В доме зазвонил телефон. Кто-то дал два звонка и повесил трубку. Неужели это Нэнси?
Я выбежал на крыльцо. Далеко внизу вспыхивали огни на крыше патрульной полицейской машины. Красный огонь, синий огонь... «У-а, у-а, у-а!» — раздавалось в ночи.
— Джоанна, дорогая, у нас всего пять минут, а возможно, и того меньше. Мужайся! Я на тебя рассчитываю. Одному мне не справиться.
— Да, Саймон, да! Что надо делать? Говори...
Я объяснил, и мы успели.
Патрульная машина с мигалками, с кондиционером — словом, вся из себя навороченная — зарулила во двор и остановилась.
Включив повсюду в доме свет, я вышел на крыльцо. Спустя минуту появилась и Джоанна.
Полицейский врубил дальний свет, а затем и прожектор, мощный луч которого, как клинком, вспорол темноту и, застыв в ограниченном пространстве, уткнулся в меня и Джоанну.
Я прикрыл глаза ладонью.
Через пару минут полицейский выключил прожектор и вышел из машины. Он и десяти метров не прошагал, как я его узнал.
Ко мне пожаловал сам Джо Каттер. Шрамы, украшавшие по его милости мою задницу, заставляли меня то и дело вспоминать недобрым словом этого прохвоста.
Волосатый, под сто килограммов весом, ростом не менее ста семидесяти, он смахивал телосложением на пожарный гидрант, а тяжелый подбородок, широкие кости верхней и нижней челюстей, приплюснутый нос, мясистые губы и глубоко посаженные глаза делали его похожим на бегемота.
— Ну, Саймон, как говорится, все путем, все о'кей, — раззявил он свою пасть, блеснувшую хромированной коронкой. — Где он?
— Не понял! — хмыкнул я. — Ты это о ком?
— Брось прикидываться! — хохотнул Джо Каттер. — Майк Фаррелл, где он?
— Откуда я знаю! У меня здесь что, отель?
Я услышал, как Джоанна, глубоко вздохнув, откашлялась. Но в ее сторону я даже не взглянул.
Джо Каттер сплюнул и, выделяя голосом каждое слово, отчеканил:
— Будешь упорствовать — придется произвести обыск. И запомни, Саймон, я просил по-хорошему!
Он затопал к машине и вернулся с полицейским фонариком на пяти батарейках.
— Ты тут не очень-то распоряжайся! — заявил я, спустившись со ступенек. — Вишь какой быстрый! А ордер на обыск у тебя есть? Или, может, ты уже шерифом заделался? Как-никак, я уже давно не в городе живу...
— И с какой стати вы ведете себя так, будто мы дети и играем в прятки? — усмехнувшись, вступила в перебранку Джоанна.
Джо Каттер, покачав головой, состроил мину, свидетельствующую о том, что его терпению вот-вот наступит конец.
— Ну вот что, Саймон! — сказал он, зажигая фонарик. — Не хочешь по-хорошему — придется по закону. Знаешь прекрасно, что в это время суток ордер на обыск получить практически невозможно. Но если желаешь затеять склоку, я возражать не стану. Обращайся в любые правоохранительные инстанции, можешь подать на меня в суд — мне без разницы. Судье я всегда могу показать ордер на обыск, на котором будет стоять, как ты понимаешь, сегодняшняя дата. А что касается твоего намека, будто я теперь шериф, дело обстоит гораздо проще. У меня в окружном полицейском управлении приятелей хоть отбавляй! Все они подтвердят свидетельскими показаниями, что уполномочили меня провести обыск за пределами города, поскольку дело об убийстве Айелло требует объединенных усилий. Если есть что возразить, прошу!
Пока Джо выдавал эту тираду, он расстегнул кобуру и вытащил свой «магнум-357».
Окинув Каттера взглядом с ног до головы, я заметил:
— Убери эту дуру. Сегодня мы втроем, а не вдвоем, как в тот раз. Так что учти, сегодня у меня есть свидетель.
Каттер снова покачал головой.
— Где труп, я спрашиваю? — спросил он грозно.
— Чей труп? — спросил в свою очередь я и пожал плечами.
— Майка Фаррелла! — уточнил Джо, еще более возвысив голос.
