— Да. Это с самого начала была глупейшая игра. Если бы я сразу серьезно отнесся к словам малыша, может, ничего бы и не случилось.
Я коротко передал Сэмсону суть разговора с Келли в ночном клубе.
— Ах, проклятый дурак! — воскликнул он.
— Ладно, Сэм. Что сделано, то сделано. — Мой совсем было оцепеневший мозг постепенно начал работать. — Фил, — сказал я, — мы расстались с ним незадолго до шести вечера. Еще не стемнело. Он должен был сразу же поехать в управление. У Томми не было причин болтаться по городу. По-видимому, они подхватили его где-то на пути к тебе. За ним наверняка был «хвост». Они следили за ним все время.
Капитан немного подумал. Вывод пришел в наши головы одновременно.
— Шелл, если они за ним следили, то должны были видеть и тебя. Значит, наверняка знают, что он тебя проинформировал!
Меня все еще немного подташнивало, но я уже начал злиться. Во мне закипал гнев. Я ощутил, как до боли в челюстях сжимаются от ярости мои зубы.
— Шелл, теперь они станут охотиться за тобой, — предположил Сэмсон. — Я сейчас вышлю к тебе кого-нибудь.
— Не беспокойся, — запротестовал я. — Если вокруг меня будет целая армия полицейских, они будут обходить меня за десять кварталов. А я должен кое-что предпринять. — Я подумал еще об одном. — А что с миссис Келли? Она знает? — осторожно спросил я.
— Откуда она может знать, Шелл? Мы сами только что узнали. Пока ей ничего не известно.
— Я сообщу ей, — пообещал я. — Мне кажется, я должен взять это на себя.
Договорившись с Сэмом о встрече, я положил трубку, достал из футляра свой кольт и сунул его в правый карман пиджака. Из телефонной будки я выходил, уже держа его в руке. Покинув аптеку и вернувшись к «кадиллаку», я положил его на сиденье справа от себя и отъехал от тротуара. Я надеялся, что типы, схватившие Келли, будут меня преследовать. Их следовало убить прямо сейчас. И я в этот момент был готов, хотел и мог это сделать. Может быть, даже жаждал этого.
Я ехал быстро и чувствовал себя довольно неприятно. Испытывал горечь утраты и пылал праведным гневом. Я не обращал особого внимания на дорогу, оставшуюся позади, а больше беспокоился о том, что меня ждет впереди. Как, черт возьми, я скажу его жене? Что я скажу ей?
Я припарковал машину на Нортон-стрит. Место было довольно темное, между двумя фонарями. Оставив револьвер на сиденье, я вошел в вестибюль отеля «Холлоуэй».
Клерк у входа назвал мне номер комнаты, и я поднялся наверх. Постучал в дверь. Маленькая хорошенькая женщина в темном платье из набивной ткани открыла мне ее. Она посмотрела на меня довольно холодно.
— Миссис Келли? — осведомился я.
— Да. В чем дело?
— Я Шелдон Скотт. Можно войти на минутку?
— Конечно, мистер Скотт, пожалуйста. Я вошел и сел на предложенный стул. Женщина присела на кушетку сбоку от меня. Я взглянул на нее и опустил глаза. Честно говоря, я не знал, что сказать. Нельзя же прямо так ляпнуть женщине, что ее муж убит, что он мертв.
Она сказала это сама.
— Что-нибудь случилось? Что-нибудь плохое? — В голосе ее звучало волнение.
— Боюсь, да. Мне очень жаль. Произошел несчастный случай.
Некоторое время она сидела совершенно неподвижно, глядя мне прямо в глаза. Потом шея ее напряглась.
— С Томми? Да? — тихо спросила она. — С ним? Она почти шипела сквозь стиснутые зубы. Я молча кивнул, у меня отнялся язык.
— Ужасно… — прошептала женщина.
Остановившись, она снова посмотрела на меня. А я тем временем с трудом глотал слюну и облизывал губы. На лице женщины постепенно появилось понимание сути произошедшего. Скорее всего, начала работать женская интуиция.
— Он мертв. Томми умер. Томми мертв, — упавшим голосом произнесла она и, все больше бледнея, повторила эти слова несколько раз. Взгляд ее застыл, шея наклонилась, и голова бессильно свесилась набок.
Я подошел к кушетке. Мне показалось, что женщина теряет сознание. Но она сделала усилие и подняла голову. Ее глаза невидящим взглядом уставились на стену, из них покатились слезы. Лицо превратилось в каменную маску. Я сел рядом с ней и начал бормотать какие-то бессмысленные слова утешения, которых она конечно же не слышала. Потом она вздрогнула, глубоко вздохнула и сказала безжизненным голосом:
— Я справлюсь, мистер Скотт. Спасибо, что вы побыли со мной. Теперь мне хочется остаться наедине с маленьким Томми. С моим мальчиком.
Я сказал ей, где она сможет меня найти, если я понадоблюсь и смогу чем-либо помочь. Затем простился и вышел.
Они схватили меня в холле. Они не стали ждать, пока я выйду на улицу, где смогу убежать. Они поступили правильно. Очень разумно и действенно. Как только дверь за мной закрылась, я тотчас же увидел парня у стены. Его руки скрывались в карманах пиджака. И тут же другой парень, которого я едва успел заметить уголком глаза, ткнул меня дулом пистолета под ребра.
— Не открывай пасть, Скотт, — хрипло сказал он и ловко обыскал меня. — Все чисто. Представь себе. Мальчик пуст! — удивленно произнес он.
Парень у стены кивком указал мне на лестницу и выпрямился. Это был массивный экземпляр, однако казался достаточно рыхлым и каким-то неестественно полным, будто у него был не в порядке гипофиз. На мертвенно-бледном лице этого типа злобно светились маленькие красные глазки. Весь его мерзкий облик напомнил мне о куче мучных червей, которую я однажды видел. Мне вспомнилось, как один червь, побольше и пожирнее, вылезал наверх, как царь всей кучи.
Я повернул голову и посмотрел на другого бандита, вооруженного пистолетом. Никогда раньше я не видел ни одного из них. Второй парень был обрит наголо. Его голова едва достигала моего носа. Длинный плотный торс этого типа будто принадлежал гораздо более высокому человеку. Картину дополняли кривые короткие ноги. Все это, вместе взятое, создавало впечатление совершенно деформированной фигуры. Отвратительны были и широко расставленные над крючковатым носом глаза, и толстые красные слюнявые губы.
— Ты сукин сын, убийца! — сквозь зубы сказал я. Сузив глаза, он замахнулся рукой с револьвером, готовый рукояткой ударить меня по лицу.
— Кувшин! — остановил его большой слизняк, стоявший слева от меня. Он произнес это с удивившей меня решительностью. Лицо низкорослого типа скривилось, он опустил револьвер и плюнул мне в физиономию. Этот плевок угодил мне в подбородок и скатился на рубашку. Я утерся руками.
— Сукин сын, убийца, — повторил я. Взглянув мне прямо в глаза, он прохрипел:
— Ох, браток, браток! — и улыбнулся настолько криво, что мне даже показалось, будто у него парализована правая сторона лица. Бандит ткнул ствол револьвера мне в бок, да так сильно, что я невольно замычал. — Вперед! — скомандовал он.
Я двинулся вдоль холла. Жирный парень пропустил нас вперед и двинулся за нами.
Все произошло очень быстро и тихо. Нас никто не видел и никто не слышал. Мы прошли один пролет лестницы, и маленький пробормотал:
— Попрощайся с парнем у входа.
Я кивнул клерку, пожелал ему доброй ночи, и мы вышли на улицу и повернули налево. Я видел свою машину, она блестела совсем близко впереди, а немного позади я заметил длинный черный автомобиль. Эта черная машина, вероятно, принадлежала бандитам. Я весь кипел. Злоба раскаленным потоком заливала мой мозг. Я чувствовал, что мог бы убрать их всего шестью пулями, но мне был нужен мой револьвер, а он лежал на сиденье моего автомобиля. Я не знал, как поступят эти гады с моим «кадиллаком», заберут ли его.
Мы поравнялись с моей машиной, и я быстро шагнул к ней, остановился, а затем решительно двинулся дальше, будто внезапно передумав.
Кувшин схватил меня за руку и ткнул револьвером в спину:
— В чем дело, мальчик? Что ты хотел сделать? Сзади приблизился жирный парень:
— Что ты хочешь, Скотт? Оставишь свою машину здесь?
Они немного пошептались за моей спиной. Я не мог ничего расслышать, но маленький потянул меня назад к «кадиллаку».
— Влезай, братишка. Подними руки и залезай за руль, — скомандовал он.
Я успокоился, держа руки перед собой, и быстро уселся сверху на револьвер, оставленный мною на сиденье.
— Руки на руль, братишка. Скорость двадцать миль в час, — продолжал командовать жирный. — Возвращайся в Уилшир. Чуть превысишь двадцать — и получишь вот это в кишки.
Он направил свой револьвер с длинным стволом прямо мне в бок.
Я запустил мотор и медленно пополз по Нортон-стрит к Уилширу.
— Поверни направо, жми по направлению к Беверли-Хиллз, — рявкнул у меня над ухом маленький бандит.
Я повернул направо. Вплотную за нами двигался большой «линкольн».
— Вы что, собираетесь везти меня на Першинг-сквер, куда отправили Келли? — осведомился я. — К памятнику Моцарта?
— Нет, ты поедешь в другое место, браток. Ты, оказывается, не очень-то и образован. Этот памятник не Моцарту, а Битховену. — Он произнес «Битховен».
