- Ну-ка давай. Уже интересно!
Турецкий подал Олегу чашку, пригубил из своей и устроился поудобнее в черном офисном кресле.
- Александр Борисович, я лопух! заявил Величко.
- Смело! Чистосердечно! одобрил Турецкий. И возможно, не лишено оснований.
Величко вздохнул и промолвил:
- Помните Кононова, Александр Борисыч? Ну того счетовода из дурацкой этой секты?
- Да, помню.
- Убрали его…
- Та-ак. Каким образом?
- Очень интеллигентно: сверхдоза наркотика в вену. Можно подумать, что сам себя, но я чувствую, что он не из тех людей, что склонны к самоубийству. Правда, эти сектанты опоздали, он многое успел мне рассказать, даже то, из-за чего, собственно, его убили.
- И что же это?
- Понимаете, как только я начал заниматься церковью "Путь истины", не мог отделаться от какой-то двойственности. Вот прихожу, спрашиваю, смотрю вроде нормальная восточная секта, читают там свои сутры, медитируют, в позы йоговские садятся, ну все как у индийских людей. К другим придешь совсем другое, колются, бормочут заклинания, шлемы с электродами на голову надевают. И знаете, что оказалось? В трех сектах-филиалах из пяти наставники приехали не из Японии, а из США. В трех сектах-филиалах из пяти часть собранных денег и ценностей уходила не в Японию, а в Америку. Я поинтересовался там тоже есть филиал, в нем тоже работают японцы, но подходы к молебствиям разные. Скажем так, электронно-психотропная вера больше присуща выходцам из американского филиала. Прослышал я также и то, что в японском центре, где сидит сам верховный учитель Като, зреет намерение отделить американцев, скажем так, от истинной веры…
- Раскол?
- Да, что-то вроде. Когда я на это наткнулся, кому-то стало горячо, потому что пришли ко мне сегодня утром посетители и предложили гонорар за то, что дальше Москвы мое следовательское любопытство не пойдет.
- Это вы взятку так мило называете, Олег?
- По большому счету это, конечно, взятка, но парни обещали, что никакой прокурор не подкопается это будет именно гонорар за хорошую работу.
- И велик ли гонорар?
- Пять тысяч долларов.
- Надо брать, без тени улыбки сказал Турецкий.
- Шутите?
- Серьезно говорю. Если взятка придет легальным каналом, никто не мешает деньги взять, а сделать по-своему.
- Сколько хотите за совет, Александр Борисыч?
- Примерно столько же, сколько за молчание.
Олег хмыкнул:
- Шутите, значит. Вам от Майера привет…
- Что?!
- Мы повидались с ним часа три тому.
- Где он?
- Теперь, наверное, далеко…
- Величко! повысил голос Турецкий. Я вас внимательно слушаю!
- Докладываю. Когда вы выехали по делам, он мне позвонил и сказал, что хочет встретиться и передать информацию. Договорились и встретились в пивнушке на "Бауманской". За пивом он сказал, что сегодня после обеда вылетает в Германию чартерным рейсом в компании… э-э, сейчас… в компании с Лисовским и Аликом.
- За каким чертом он туда поперся?!
- Он сказал, что должен сопровождать груз до логического конца путешествия, потому что не смог выяснить, кто на том конце цепи…
- Это не оперработник, а хулиганствующий подросток! воскликнул в сердцах Турецкий. Подожди! Как же он уедет? Кто его выпустит?
Осторожно поставив на стол пустую чашку и мечтательно глядя в потолок, чтоб не встречаться взглядом с Турецким, Олег молвил:
- А он, когда документы в "секретке" получал, от вашего имени попросил открыть ему визу.
- Та-ак… Турецкий нервно барабанил пальцами по столешнице. И вы, Олег, конечно, это одобряете!
- Во всяком случае, не осуждаю.
- Ну ладно, пусть только вернется! Получит! негромко прорычал Александр Борисович и после небольшой паузы добавил задумчиво: Если, конечно, меня самого раньше не попрут за злоупотребления, по служебному несоответствию…
Я подошел к своему дому по раскисшему от мокрого снега тротуару. Поздний час вкупе со слякотным ненастьем разогнал по квартирам даже хулиганствующих подростков.
Я привык к тому, что они сидят на лестничных площадках, пьют пиво, играют в карты или тискают девчонок. Из всех соседей по площадке я, пожалуй, единственный, кто приходит домой чаще всего после девяти вечера. Поэтому с ними у меня почти приятельские отношения, иногда, если не очень поздно, я останавливаюсь немного поболтать с ними, угоститься пивом. Это им очень нравится. А в обмен на то, что я не гоню их от своей входной двери и не вызываю втихаря милицейский патруль, они громко не матерятся, не оставляют после себя свалку отходов жизнедеятельности молодежной, пока еще законопослушной банды. Иногда я консультирую их по вопросам права, не забывая, конечно, воспитательный момент. Так, когда меня спросили, как можно "закосить" от службы в армии так, чтоб не посадили потом, я вполне правдиво ответил, что самый надежный в юридическом отношении способ поступить в институт…
Правда, лифт ребята считали ничейным, и поэтому стены кабины, не спеша, со скрипом, поднимающей меня наверх, были усеяны пятнами копоти, рисунками и надписями, наглядно доказывающими, что юношеская гиперсексуальность не вымысел досужих последователей доктора Фрейда.
Надписи дело привычное и даже забавное местами, но на сей раз имелась деталь, превращающая поездку в тест на степень брезгливости. Через серый, заплеванный пол тянулась розовато-серая комковатая лужица рвоты. Едва не вляпался, когда входил в кабину на первом этаже, предупредил об этой опасности резкий запах.
Лифт остановился, створки дверей медленно поехали в стороны, открывая взору совершенно темную площадку. Странно, успел подумать я, вроде договаривался с пацанами, чтоб лампочек не били…
Слабое пятно света из кабины протянулось до противоположной, окрашенной в салатовый цвет стены, на которой темнел встроенный железный ящик с электросчетчиками. А рядом с ним человеческая фигура в камуфляже с маской на лице.
Не больше секунды смотрели мы друг на друга. И пока натруженная голова соображала, что за тип и чего ему здесь надо, тело по многодневной привычке стало совершать почти рефлекторные движения к выходу. Но вот эта лужа мерзопакостная! Ноги повернули корпус боком к выходу и немного ближе к боковой стене кабины, чтобы удобнее было переступить лужу. В это мгновение я подумал, что возможно, и скорее всего, этот наемник послан сюда по мою душу. В это же мгновение в руке у боевика что-то щелкнуло, и, просвистев мимо моего лица, в заднюю стену лифтовой кабины воткнулось зловеще поблескивающее лезвие.
Он сделал шаг… и тут же дверь лифта закрылась. Он достиг наружных дверей в два прыжка, но было поздно лифт начал опускаться. Это у него получалось веселее, чем подъем. Сколько их и что делать? Вот два вопроса, от правильного ответа на которые зависит моя бренная жизнь.
Нам разрешено ношение оружия, но я не привык к нему, и вороненая смертоносная машинка так и валяется в сейфе. Сейчас она бы мне пригодилась… спасти, может, и не спасла, стрелок из меня неважный, но зато не чувствовал бы себя жертвенным бараном.
Скорее всего, убийца один. Было бы их больше, кто-нибудь из них для страховки обязательно подсел бы ко мне в лифт. Итак, едет ли он вторым лифтом или бежит по лестнице вприпрыжку, у меня есть пара минут форы. Как использовать их с максимальной пользой? Выскочить из подъезда и добежать до коммерческого магазина, где есть телефон? Надо будет преодолеть открытое пространство двора… Я представил себя петляющим рысью по скользкой грязи. Н-да, конечно, коли жить захочешь, побежишь, будь ты хоть самим генеральным прокурором!… Мягкой болью укололо сердце воспоминание об Ирине с дочкой. Каково им будет узнать, что меня замочили в двух шагах от дома? Нет уж, бегать не стану, но и рубашку на груди рвать не буду: мол, стреляй, сволочь!
Лифт слегка дернулся, останавливаясь на первом этаже. С той стороны из-за дверей доносится громкий гомон. Люди, компания, и, может, навеселе. Хорошо это или плохо?
Дверь открывается на меня смотрят пятеро парней из завсегдатаев лестничной площадки. Некоторое время мы молча смотрим друг на друга.
- Здрасте, Александр Борисыч, нестройным хором здороваются они.
- Быстро посмотрели вокруг себя нет мужика в камуфляже?
- Нет. А вы тоже его видели? Да? загалдели парни, выглядящие жутковато-живописно в своей черной коже, цепях и прочих знаках племенного отличия городских аборигенов.
- Заходите сюда! Только осторожно не наступите!
Чертыхаясь, парни попрыгали в кабину, продолжая возмущенно рассказывать:
- Серый с Антоном сидели на лестнице, что на чердак ведет, нас ждали. А этот приходит, говорит: кыш отсюда! Антон поспокойнее, вы же знаете, а Серый сразу ему в ответ: канай, мол, дядя! Он тогда подошел, как даст Сереге!…
- Куда едем?! спросил я их.
- Как куда?! Мочить будем!…
