– У меня есть один фильм… – продолжал Манджино.
Берра поморщился:
– Что?
– Фильм. На видеокассете. Я подброшу ее тебе на стойку консьержа. Но предупреждаю, кино довольное жесткое. Когда будешь смотреть, лучше сядь.
Берра прищурился.
– Ты и она? – испуганно спросил он.
– Хуже, – ответил Манджино. – Гораздо хуже. Вряд ли ты захочешь, чтобы такой фильм с ее участием пошел гулять по городу. Особенно в тех кругах, в которых мы вращаемся.
– Не понимаю, – оторопел Берра.
– А ты посмотри, и сразу все поймешь, – посоветовал Манджино.
Берра потряс головой:
– Мне-то что за дело?
Манджино рассмеялся.
– Во-первых, пострадает твоя репутация. Уже сейчас над тобой все потешаются из-за того, что ты дал какому-то парикмахеру пятьдесят восемь кусков. Представь, что будет, когда станет известно, что твоя девчонка снимается в порнофильмах.
Голова у Берры откинулась назад.
– В порнофильмах?!
– Лианна обхаживает малолеток, – сказал Манджино. – Уделала, можно сказать, всех местных студентов.
Берра на секунду отодвинул трубку от лица. Когда он снова прижал ее к уху, Манджино спросил:
– Ларри, ты меня слышишь?
– Да, слышу, – ответил Берра.
– Кино с ее участием стоит дорого.
– Сколько?
– Сто кусков, – отчеканил Манджино. – И половину нужно выплатить немедленно. Я, конечно, могу переговорить с нужными людьми и добиться скидки, но все равно тебе это будет дорого стоить. Здешние заправилы работают быстро. Им нужен оборот. Они требуют компенсации. Для начала передай пятьдесят кусков твоему другу Бенни. Он знает, что делать.
Берра набрал в грудь побольше воздуха.
– Бенни тоже в курсе? – спросил он, задыхаясь.
– В курсе чего, Ларри? – притворно удивился Манджино. – У тебя просто паранойя. Мы все стараемся тебе помочь. Не кати на нас бочку.
Берра снова замолчал.
– Ларри!
– Да.
– Доставай деньги, и побыстрее!
Очнувшись, Лианна поняла, что она находится в номере мотеля. Обстановка показалась ей смутно знакомой. Она была голая, если не считать трусиков-танга, надетых наизнанку. Одежда валялась за спинкой стула.
Она не сразу пришла в себя. Стоило ей пошевелиться, и ее пронзила резкая боль внизу живота и в прямой кишке. Она с трудом добралась до ванной и долго стояла под душем. Вытершись, Лианна заметила, что все полотенце в крови.
Она посмотрелась в зеркало и заплакала, но вдруг вспомнила о диктофоне и карточке с телефоном Джорджа Уилсона. Заглянула в сумочку, нашла диктофон и карточку. Вытащила карточку и увидела, что сзади что-то написано.
«Классный заход, сучка».
Лианна ахнула, а потом издала душераздирающий вопль.
Когда Майкл Макдоналд зашел в кабинет комиссара Роберта Даунса, тот разглядывал снимки, на которых была изображена сцена ареста Джека Фамы. День выдался для Даунса трудным. Накануне ночью в пяти районах Нью-Йорка произошло пять убийств.
Даунс жестом указал на стулья, стоящие перед его столом. Макдоналд выбрал тот, что справа. Даунс через стол протянул Макдоналду фотографии. Макдоналд прищурился, чтобы было лучше видно.
– Павлик и Денафриа, – сказал Даунс. – Два наших героя. Тот, кто заталкивает преступника в машину, – Павлик. Так толкнул арестованного, что тот рассадил лоб о крышу машины. Ему наложили семь швов.
Макдоналд внимательнее рассмотрел снимок:
– Откуда они у тебя?
– От наших друзей из ФБР, – ответил Даунс. – У них там повсюду установлены камеры.
– Арестованный подал жалобу? – спросил Макдоналд и тут же ответил себе сам: – Вряд ли, раз он работает на федералов.
Даунс покачал головой:
– Нет, арестованный никакой жалобы не подавал. Как я уже сказал, снимки мне прислали из ФБР. Либо у агента, который с ним работает, зуб на наших ребят, либо он действует просто из принципа. Но знай, я не позволю раздуть скандал, что бы ни говорили мне ты и твой начальник.
Макдоналд снова прищурился:
– Что ты имеешь в виду?
– Хочу напомнить, что ты мой должник, – продолжал Даунс. – Пришла пора возвращать долги. Я требую, чтобы обоих немедленно отправили в отставку. До того, как разразится скандал и обо всем узнает пресса.
Макдоналд вскинул голову:
– Обоих? Но ведь это будет возврат долга в двойном размере. Я и насчет одного из них не уверен…
– А ты постарайся, – подсказал Даунс. – Я тебе помогу.
Макдоналд глубоко вздохнул.
– Я согласен уволить только одного, – глубокомысленно изрек он. – Но не обоих сразу. – Он показал на снимки. – Кстати, тут не видно, чтобы Денафриа плохо обращался с задержанным.
Даунс готов был испепелить Макдоналда взглядом, но Макдоналд делал вид, будто ничего не замечает.
– Одного, – повторил он. – Но не обоих.
– Ладно, – произнес Даунс после паузы. – Павлика. Пусть пишет заявление об отставке.
– А как быть с его компенсацией? – спросил Макдоналд.
– Все устроим, – заверил Даунс. – Получит все, что причитается при досрочной отставке, кроме доплаты за ненормированный рабочий день. И никаких премий! И пусть забудет о повышенной пенсии и прочих привилегиях.
– Несправедливо, – заметил Макдоналд.
– Жизнь вообще несправедливая штука, – ответил Даунс. – Особенно когда часто теряешь контроль над собой.
– Может, все-таки оформим ему доплату за ненормированный рабочий день, но в половинном размере? – предложил Макдоналд.
– Нет, – отрезал Даунс. – Пусть временно посидит на голой зарплате, без всяких доплат. А мы пока проведем служебное расследование.
Макдоналд кивнул. Даунс отодвинул стул от стола.
– Дальше, – продолжал Даунс, – все будет только хуже. Скандалы будут учащаться. Он неуправляем. Должен был понимать, что за тем кварталом ведется видеонаблюдение, раз там постоянно собираются мафиози!
– А если он не захочет уходить по собственному желанию? – усомнился Макдоналд.
– Заставь, – сказал Даунс. – Скажи, что ему светит тюрьма за избиение Тимоти Уоллера. Объясни, что он подает коллегам дурной пример. Растолкуй, как хотят власти города, чтобы он вышел в отставку.
– Возможно, результат будет прямо противоположным, – возразил Макдоналд. – То он герой, которого награждают и расхваливают, и вот, всего через месяц, тот же самый герой дал волю рукам – и его увольняют. За что? Как мы объясним это журналистам?
– Стресс, – ответил Даунс ровным голосом. – Так и не оправился от потрясения после того, как нашел труп мальчика. И нашел еще одного ребенка, которого, к счастью, удалось спасти. Он не выдержал постоянного столкновения с отбросами общества, с бандитами, с мафиози. Выбирай, что хочешь.
Макдоналд взял фотографии.
– А с ними что делать? – спросил он.
– Если понадобится, надави с их помощью на Павлика, – сказал Даунс. – А потом используй по назначению.
– То есть сжечь их, – догадался Макдоналд.
– Поджарь на них сосиски, – посоветовал Даунс. – Устройте с вашим боссом пикник.
Павлик и Денафриа заехали на конспиративную квартиру, снятую отделом по борьбе с организованной преступностью в районе Бруклин-Хайтс. Выпив кофе, Павлик пошел в ванную, а Денафриа как раз в этот момент позвонила жена. Денафриа закончил разговор, когда его напарник вышел из ванной.
– Поработай пока без меня, – сказал Денафриа. – Только что звонила жена. Похоже, сынишка сломал руку.
– Конечно, – кивнул Павлик. – Как он вообще?
– Наверное, ничего страшного, но я хочу съездить в больницу.
Павлик показал на дверь:
– Конечно езжай.
– Ты уверен, что справишься? – спросил Денафриа. – Если нет, я поеду в больницу после разговора с Беррой.
– Неужели Берра знает тебя в лицо? – удивился Павлик. – Я ведь могу выдать себя за тебя, разве нет?
– Верно, он не знает меня в лицо. – Денафриа покачал головой. – Мы с ним говорили по телефону меньше минуты. Сначала я договорился о встрече через старика, Витторио. Для Ларри Берры я – это ты.
– Как скажешь, – сказал Павлик.
– Голос у Берры был испуганный, – продолжал Денафриа. – Либо его друзья-мафиози его чем-то шантажируют, либо он попал в неприятности, о которых мы не знаем. Скажем, из-за наркотиков. Или он финансировал другое предприятие, о котором ему даже не рассказали. Кто знает. Может, он боится ареста. Такой, как Берра, способен рехнуться от страха при одной мысли о тюрьме.
Павлик улыбнулся.
Денафриа улыбнулся в ответ.
– Тебе ведь нравится, когда плохие парни получают по заслугам?
– А что? – ответил Павлик, по-прежнему улыбаясь. – Может, все и получится.
– И все-таки постарайся не распускать руки, – посоветовал Денафриа.
– Что, простите? – спросил Павлик. Улыбка на его лице увяла.
