Глава четырнадцатая
В первый раз после более чем недельного перерыва мы с Полой занимались любовью. Утром, когда будильник зазвенел, мы все еще лежали в объятьях друг друга. Вставать не хотелось. Мне было радостно от того, что я снова лежу в постели с женой, как человек. Я понимал, что чуть было не потерял ее насовсем, и мысленно поклялся никогда больше не доводить ситуацию до ручки.
В душ мы пошли вместе. Времени снова заняться любовью у нас не было, но мы целовались и намыливали друг друга, как новобрачные. Хотелось, чтобы впереди был выходной или чтобы можно было позвонить на работу и сказаться больным. Но мы решили просто пораньше вернуться домой, например к семи, и провести вместе весь вечер и всю ночь.
На утро у Полы была назначена встреча, и примерно без четверти семь она ушла. Я не торопясь побрился и оделся. Несмотря на события последних двенадцати часов, я чувствовал прилив сил. Я включил музцентр и поймал станцию, крутившую рок, чего за собой обычно не замечал. Уже много лет по утрам я одевался без всякой музыки.
Я вывел Отиса на прогулку, потом вернулся в квартиру и позавтракал хлопьями с изюмом, кусочком поджаренного хлеба, выпив полстакана апельсинового сока. В восемь я вышел из дома.
В половине девятого, минута в минуту, я стремительно вошел в здание в предвкушении долгого трудового дня. Мне предстояло откоординировать три новых проекта, и я собирался взяться за дело засучив рукава. Я снова чувствовал себя звездой, топ-менеджером — как привык чувствовать себя на своей прежней должности в «Сетевых Стратегиях». Когда я шел по коридору к своему закутку, в моей походке была упругость, уверенность, которой мне не хватало последние месяцы. Я больше не ощущал себя человеком, который только получает деньги. Отныне я был важной частью компании. Ее лицом.
Почти все утро я провел на телефоне с Джимом Тернером и другими людьми из ИСМ-отдела фирмы «Лумис и Колдуэлл», обсуждая детали проекта по переводу их системы в «Линукс». Я договаривался о том, что к двум часам приеду к ним вместе с одним из наших менеджеров и парой ребят-айтишников. Я был так поглощен делами, что почти забыл о полицейском расследовании. Иногда в памяти всплывал обрывок разговора или я вдруг спрашивал себя, успели они уже опросить барменов или нет, но в целом теперь меня это не особенно заботило. Полицейские пришли ко мне по одной-единственной причине: я угрожал Руднику в его кабинете. Доказательств против меня нет, главной версией по-прежнему остается та, которую выдумал Рудник, — о подростке, напавшем на него с ножом. Пусть Бэрроуз сколько угодно хочет прижать меня, ему сложновато будет ее обойти.
В одиннадцать я встретился с Бобом Гольдштейном и двумя руководителями проекта, Алексом Петровски и Полом Эвансом, чтобы обсудить, кто именно из специалистов будет привлечен для намеченных работ. Когда примерно в час совещание закончилось, Боб попросил меня остаться для небольшого разговора с глазу на глаз.
Сидя напротив меня за столом для совещаний, он сказал:
— У меня для вас хорошие новости. Это никак не связано с вашими вчерашними успехами. В нашей компании на основании одного дня решения не принимаются. Но так случилось, что Мэри из отдела персонала вчера подала заявление об уходе…
— Вы шутите.
— Да, для меня это тоже было неожиданностью. Так или иначе, недели через две она нас покинет, и вы сможете перебраться в ее кабинет. По-моему, он даже несколько больше вашего прежнего помещения, так что вам там понравится.
Я вернулся на свое место, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. Может быть, кабинет и правда появился благодаря тому, что Мэри решила уйти, но Боб никогда не дал бы его мне, если бы не вчерашний большой день. Скорее всего, Боб почувствовал, что я вышел из немыслимого затяжного пике, и, если теперь в ближайшее время мне удастся закрыть еще пару китов, он может продвинуть меня в вице-президенты по маркетингу. Главными кандидатурами на это место были мы со Стивом Фергюсоном, но я знал, что Боб никогда не станет продвигать «гоя» вперед «своего брата еврея».
Двухчасовая встреча с Джимом Тернером и его людьми прошла на редкость успешно. Мы обсудили график и конкретные сроки предстоящих работ, а также проблемы совместимости, возникающие в связи с апгрейдом. Когда совещание закончилось, мы с Джимом посидели в его кабинете тет-а-тет, болтая о вещах, не имеющих отношения к работе. Для закрепления отношений можно было бы пригласить его на неделе в бар или в стриптиз-клуб, как это обычно делалось, но я побоялся лишний раз испытывать судьбу. Вместо этого я предложил в ближайшую пару недель сходить на игру «Янкиз». У Боба всегда имелся набор корпоративных абонементов на игры «Янкиз», «Нике» и «Рейнджере», предназначенных для подслащивания сделок. Джим сказал, что он большой поклонник «Янкиз» и что очень рад моему предложению. Мы еще поболтали, потом пожали друг другу руки, и на прощание он сказал: «Мне кажется, все складывается самым удачным образом — лучшего я не мог и желать».
В такси, по дороге назад, я чувствовал, что могу свернуть горы, как всегда бывало после удачной встречи с клиентом, но, добравшись до офиса, я сразу почувствовал, что что-то не так. Обычно, когда я проходил мимо ресепшена, Карен всегда одаривала меня широкой улыбкой. Но сейчас она как-то странно на меня посмотрела. Я поздоровался, и она слегка замялась, как будто мыслями была все еще далеко, потом произнесла: «А, Ричард, привет!»
В коридоре я догнал Хайди, которая коротко сказала: «Боб уже искал тебя». Вместо того чтобы идти к себе, я сразу же отправился в кабинет Боба.
Боб сидел за столом, компьютер был включен. Помня, как на днях я вломился к нему и как он разозлился, я встал у полуоткрытой двери и постучал. Боб взглянул в мою сторону:
— Ричард, садитесь.
От дружеского тона, которым он разговаривал со мной утром, не осталось и следа. Сейчас он говорил со мной так же, как две недели назад, когда стоял вопрос о том, буду ли я здесь работать.
— Что-нибудь случилось? — спросил я, усаживаясь напротив него.
— Надеюсь, нет, — ответил он. — Вы не говорили мне, что вчера к вам приходили из полиции.
Я замешкался на пару секунд, пытаясь собраться с мыслями. Потом сказал:
— Да, это так, ерунда.
— Ерунда? Да об этом передавали во всех новостях — убийство юриста на автостоянке. Говорят, вы — один из подозреваемых.
— Кто говорит?
— Детективы из полиции, которые только что здесь были.
— Они прямо так и сказали? Подозреваемый?
— Неважно, как именно они это сказали. Сказали, что ведут расследование, связанное с вами. Сказали, что вы были у этого человека в прошлый четверг и устроили там скандал, бросились на него с кулаками. Это было в тот самый день, когда вы позвонили и сказались больным, когда Хайди видела вас на Мэдисон-авеню.
— Все это одно большое недоразумение, — сказал я, улыбаясь и делая вид, что ситуация не стоит выеденного яйца. — Ну был я с этим парнем, которого убили, — и в тот день я у него был. Да, у нас были с ним кое-какие разногласия в прошлом. Но к тому, что произошло в Нью-Джерси, я не имею ровным счетом никакого отношения. Просто не верится, что полицейским не лень являться к вам с расспросами.
Боб с серьезным видом смотрел на меня.
— Они не только явились с расспросами ко мне — они побеседовали еще с рядом людей из нашей фирмы, — и это вовсе не похоже на то, что им что-то лень. Похоже на то, что они всерьез расследуют убийство, и вы находитесь в центре их расследования.
— Ну, значит, вам так только показалось, — заверил его я. — Говорю вам, они вовсе не считают, что я причастен к этому делу. Просто они хотели побеседовать со мной… как со свидетелем.
— Они задавали о вас множество вопросов, — настаивал Боб.
— Каких вопросов?
— В основном о том, где вы находились в четверг и пятницу. Мне пришлось попросить Рики из системного сделать распечатку ваших приходов и уходов за эти два дня. У меня сложилось впечатление, что они пытаются восстановить что-то вроде хронологии событий.
— Все это крайне неприятно, — сказал я. — К сожалению, ситуация складывается абсурдная и повлиять на нее у меня нет возможности.
— Послушайте, мне вовсе не хочется вмешиваться в вашу личную жизнь, понимаете? Поверьте, я говорю искренно. Но когда в фирму приходят полицейские, расследующие убийство, меня это касается непосредственно. В это самое время я был занят с клиентом. Думаю, излишне говорить, что приход полиции произвел на него не самое лучшее впечатление.
— Я понимаю, но уверяю вас: это просто недоразумение.
Боб сложил руки на груди.
— Знаете что, — сказал он. — Мне просто хотелось услышать ваше объяснение, и все. В вашей работе, судя по всему, наметилось явное улучшение. Надеюсь, ради вас же самого, что полицейское расследование ни к чему не приведет.
