— Обескураживающая характеристика.
— И его взяли в агентство? — спросил я. — Ничего себе!
— О его прошлом, конечно, ничего не знали, — сердито ответил Хакбарт. — Существовал реальный Гарри Дункан, студент Университета Майами, который погиб, разбившись на мотоцикле в восемьдесят пятом году. Диас присвоил его личность. Это, в общем, не так трудно, кроме того, у него были помощники. Город наводнен кубинскими шпионами. Они помогли ему все устроить. Поддельные записи о найме на работу, положительные характеристики, кредитная история — за все девять лет. Затем он устроился в агентство. Спрашиваете, как мы об этом узнали? Ну, время от времени мы ловим шпионов, и они, спасая себя, кого-нибудь выдают.
Он посмотрел на Сюзан.
— На этот раз дело дошло до Дункана.
— А зачем он устроился в Агентство по борьбе с наркотиками? — поинтересовался я.
Хакбарт неодобрительно прищурился.
— Для парня из Миннесоты вы задаете слишком много вопросов, — произнес он. — Но ответ прост: мы понятия не имеем. Давно ходят слухи, что Кастро вовлечен в наркоторговлю. Возможно, он хотел внедрить кого-то и узнать, не подобрались ли мы к нему вплотную. Фидель — редкостный козел, но заботится о сохранении своего образа. Ему не нужно, чтобы стало известно, как он зарабатывает деньги на торговле наркотиками через Карибы. Его друзьям в ООН это не понравится.
— Но Гарри даже по-испански не говорил, — обреченно сказала Сюзан.
— С вами, конечно, не говорил. Кстати, он и русским владел. Вы знали?
— И что теперь? — спросила Сюзан. — Думаете, он вернулся на Кубу?
— Не исключено. Нам известно только, что несколько дней назад он перестал пользоваться мобильным телефоном. Это достоверная информация, поскольку мы давно за ним приглядываем. У него два телефона. В смысле, мобильных. Один для работы. О втором, по его мнению, никто не знал — но мы-то знали. Кстати, вам знаком человек по имени Рэнди Мэтсон?
Сюзан поколебалась, но ей удалось удержаться от взгляда в мою сторону.
— Не думаю, — сказала она.
Я выдохнул.
— Кто он такой? — спросила Сюзан.
— Друг Дункана.
— Имя незнакомое. Он чем-то известен?
— Мэтсон снимал фильмы для взрослых, порнографию, хотя мы думаем, что это только прикрытие. За ним мы тоже следим. У Мэтсона была яхта под названием «Карусель». Очень приличная. Надо продать уйму порнухи, чтобы купить такую. В последний раз ее видели на якоре у Сансет-Бич. Пока еще не ясно, что она там делала. Береговая охрана держала ее под наблюдением, но катер, которому была поручена эта задача, получил срочный вызов. Они отслеживали судно, везущее нелегалов, и не рассчитывали, что яхта уйдет посреди ночи. У них такое недофинансирование, что удивительно, как они еще в состоянии платить зарплату, не говоря уже о том, чтобы помогать нам. Теперь яхта исчезла.
— Ну, дела, — протянул я. — Прямо как в кино!
Хакбарт улыбнулся.
— Надеюсь, я не порчу вам отпуск? Хотя, судя по тому, как вы обгорели, я бы сказал, что отдыхаете вы давно. Вы уже бывали в Майами, да?
— Конечно, сто раз.
— Я знаю. Я видел вас.
— Правда? Где?
— Вспомнить не могу, но видел точно.
Он поднялся.
— Ладно, неважно.
— Вам приходилось бывать в «Шпорах»?
— Что это? — нахмурился Хакбарт.
— Да ничего особенного. Просто ночной клуб, — сказал я. — В нем геи собираются. Я подумал, может, вы там меня видели.
Хакбарт с изумлением посмотрел на меня и расхохотался. Белые зубы сверкнули, как игральные кости.
— Нет, не думаю.
Он взглянул на Сюзан. Она по-прежнему сидела на стуле, глядя в пол с таким видом, словно там показывали кино.
— Все пытаюсь сообразить, где я мог вас видеть, — повторил он дружеским тоном.
Видно было, что его заело. Я не удивлюсь, если по возвращении в контору он сразу проверит мою личность.
— Вспомните потом, — ответил я.
— Знаете, вы, конечно, не обязаны отвечать, но просто любопытно. У вас никогда не было проблем с законом?
— Пока нет, — улыбнулся я. — Но еще не все потеряно.
— Мне пора, — сказал Хакбарт. — Ладно, всего хорошего. Я дам о себе знать.
Агент ФБР в последний раз взглянул на меня и закрыл за собой дверь. Несколько секунд мы с Сюзан сидели молча, переживая внезапное облегчение. Но удовольствие длилось недолго.
— Ты скажешь, откуда знаешь Дункана? — сердито спросила Сюзан. — Или хочешь, чтобы я тебя задушила?
— Возможно, Мэтсон нас где-то познакомил. Не помню. При моей профессии встречаешься с массой людей.
Сюзан на мгновение опустила голову, потом снова посмотрела на меня.
— Они не тебя ищут. По крайней мере, ФБР ищет не тебя. Когда доходит до дела, копы становятся довольно близорукими. Если они вообще что-то найдут по твоему делу, то передадут все материалы местной полиции. Если, конечно, не поверят всерьез, что ты контрабандист. Такие дела ведутся на федеральном уровне, но сейчас меня волнует другое. Я просто хочу, чтобы ты убрался, пока я не осталась без адвокатского патента.
— Странно это — насчет Гарри, — рассеянно сказал я. — Я имею в виду, что он кубинец. Может, и Мэтсон тоже? Блин, может, мы все кубинцы?
— Ты уйдешь, наконец? Мне совершенно не до тебя.
Я поднялся.
— Мне нужно, чтобы ты подбросила меня до Саут-Бич.
— Этот сукин сын оказался шпионом, — задумчиво произнесла она.
— Я мог бы взять такси, но, когда я приеду, мне понадобится машина.
— Ты меня совсем за дуру держишь? — спросила Сюзан.
— Сюзан, я должен действовать.
— Джек, да что, черт возьми, происходит? Зачем ты врешь мне? Ты знаешь Дункана, признайся! Ты разглядывал его фотографию в спальне. Ведь не потому, что он симпатичный? Ну же! А Дункан знал Мэтсона. Скажи еще, что ты был не в курсе.
— До недавнего времени — да, — признал я. — Одно могу сказать точно: оба они мертвы.
— Что?
— Они мертвы. Мертвы и лежат в могиле.
— Что происходит, Джек? Они убиты?
— Да. Застрелены. Оба.
Сюзан смотрела на меня с недоверием, даже со страхом.
— Я их не убивал, если ты об этом, — сказал я.
— Но ты знаешь, кто убил.
— Думал, что знаю, но теперь не уверен. Послушай, Сюзан. Мне не стоило сюда приходить, но теперь уже ничего не исправишь. Ты права: я не рассказываю тебе очень многого, но чем меньше ты знаешь, тем меньше тебе придется врать. Окажи мне еще одну услугу, и я уйду.
— Ты шутишь?
— У тебя остался тот старый «БМВ», на котором ты ездила раньше? Он мне нужен.
К моему удивлению, Сюзан промолчала. Она долго изучала меня, словно внезапно поняла, что я действительно сумасшедший. Не говоря ни слова, она встала, взяла с полки связку ключей и швырнула мне.
— Держи. Не уверена, что он заведется, — сказала она. — Я давно на нем не ездила. Он стоит в самом конце двора, накрытый серым полиэтиленом.
— Я думал, ты не согласишься.
— Какая разница? Все равно ты скоро окажешься в тюрьме.
Прежде чем открыть дверь, я выглянул в глазок. Залитый светом коридор был тих и пуст, все уже спали. Я вышел на лестницу.
— Ну и дурак же ты, — сообщила Сюзан.
— Что поделаешь.
— Неужели она стоит того?
— Может, да, может, нет. В любом случае это дело надо закончить.
— Не знаю, смогу ли быть твоим адвокатом после того, что случилось, Джек.
— Понимаю.
Я показал ключи.
— Спасибо за машину и за одежду.
— И не звони мне, когда тебя поймают.
Сюзан захлопнула дверь перед моим лицом.
Несколько мгновений я смотрел на глазок. Тут желудок снова напомнил мне о пресловутом бутерброде с тунцом. Я подумал, не позвонить ли и не попросить ли поесть, но что-то подсказывало мне этого не делать. Еще одна просьба — и я, пожалуй, заработаю фингал под глазом.
Старый «бумер» стоял в дальнем углу парковки, затянутый в облегающий серый пластиковый чехол, подогнанный, как хороший костюм. Я снял чехол, скатал его в небольшой рулон, потом сел в машину и помолился. Повернул ключ и услышал приятное, веселое урчание двигателя.
Спустя пять минут я ехал на север, к побережью, по федеральной трассе № 1. У меня было три варианта действий. Первый — уехать в Канаду и тренировать там эскимосов. Второй — найти Вивиан или Уильямса, а может, Ника, в надежде, что правда, какой бы она ни оказалась, лучше, чем хаос и неуверенность. Конечно, оставался еще и третий путь — сдаться и рассказать полиции все, что я знаю о той роли, которую мне отвели на одну ночь. Черт, чувствую себя презервативом.
Чем больше я размышлял, тем меньше мне нравился последний вариант.
Может, меня и отпустят, но не сразу, а именно это меня и не устраивает. Я просто не представлял, как могу избежать срока, — и даже не потому, что утопил в море яхту. Я утопил ключевую улику, если не все расследование целиком, а такие расследования требуют времени, особенно если поручены нескольким подразделениям органов правопорядка одновременно. Крупное дело занимает несколько лет. От его успешного исхода зависит не одна карьера, а тут появляюсь я со своей байдаркой и отправляю на дно морское результаты огромного труда, возможно, непреднамеренно, но бесповоротно.
