осторожно приближались, освещая себе путь.
Роджер облизал пересохшие губы и крикнул:
— Эй, кто там?
Шаги стихли, и тут же погас свет.
Тогда он снова позвал:
— Ну, где же вы?
Послышался какой-то шуршащий звук, потом скрип ступеней лестницы, — и вдруг луч света ударил ему прямо в лицо. Он непроизвольно зажмурился, а когда открыл глаза, увидел перед собой двух здоровенных мужчин и еще одного сзади. В следующий миг сильные руки схватили его, а луч фонарика скользнул в сторону кровати.
Несколько минут — целую вечность! — никто не произносил ни слова. Потом хриплый голос сказал:
— Ну и зверь же ты!
— Послушайте, не валяйте дурака. Я… — начал было Роджер.
— Заткнись!
Говорить Роджеру тут же расхотелось. Он понял, что объяснение состоится позже. Это были полицейские: два констебля и один в штатском. Из-за слабого освещения Роджер не узнал этого человека. Да и зачем ему было знать в лицо всех полицейских агентов в Саррее? То, что ему хотелось узнать, уже не имело значения. Страх, который перед этим исчез, снова вернулся.
Неужели это Дженет?
— Ну-ка, дай побольше света, — попросил человек в штатском. — Посвети сюда, Харрис.
— Сейчас, сэр.
Харрис, полисмен, стоявший ближе к двери, неохотно выпустил руку Роджера. Зато второй сильно, до боли, сжал ее. Но Роджеру было все равно. Он только хотел узнать, Дженет ли это.
Женщина перестала стонать.
Когда человек в штатском приблизился к кровати, Роджер сказал:
— Взгляните на ее правое плечо.
Полисмен, стоявший к нему спиной, направил луч фонарика на ее лицо…
— Посмотрите… — начал было Роджер.
— А ты не лезь, — рявкнул второй.
— Здесь нужен врач, — заметил штатский.
Харрис, дымя сигаретой, вошел в комнату с зажженной лампой и поставил ее на туалетный столик. Человек в штатском тут же предупредил, чтобы никто ни к чему не прикасался. Харрис неуклюже опустил лампу. Теперь комнату заливал теплый, мягкий свет.
Роджер снова напомнил о себе:
— Единственное, о чем я прошу вас, это взглянуть на ее правое плечо.
Человек в штатском был довольно высоким, с тонкими чертами лица. Правда, освещение придавало его лицу немного желтоватый оттенок.
— Зачем?
— Посмотрите, есть ли у нее родинка возле лопатки на правом плече?
— Хочешь убедиться, ту ли ты убил?
— Потом вы будете громко смеяться.
— Тебе будет не до смеха, — отрезал штатский. Тем не менее он наклонился к плечу женщины. Она лежала неподвижно и уже не стонала. Теперь для нее лучшим выходом было бы умереть, чем остаться жить, но… все тот же вопрос словно тяжелым молотом стучал в мозгу Роджера, наполняя его невыносимым страхом: «Неужели это Дженет?»
Он заставил себя говорить спокойно.
— Не будете ли вы столь любезны взглянуть на ее правое плечо и сказать мне, есть ли у нее родинка?
Человек в штатском распорядился:
— Проводите-ка его вниз и попросите доктора Гилличка подняться ко мне. Если патрульная машина пришла, скажите им, чтобы были поосторожнее и не затоптали следы. Пусть начнут с окна. Когда потребуется, я позову их. Да, и пришлите сразу фотографа.
— Слушаюсь, сэр. — Харрис и второй полисмен потянули Роджера за собой.
«Если родинка есть — значит, это Дженет».
Роджер высвободил одну руку и сразу же понял, что за этим последует. Он повернул голову и тут же получил сильный удар в лицо, на глазах выступили слезы. Очертания женщины и человека в штатском превратились в бесформенные пятна. Роджера выволокли из комнаты. Потом один из полисменов ловко заломил ему руку за спину и подтолкнул к лестнице. Второй следовал сзади. В холле толпились какие-то люди, среди которых находился и средних лет человек с седеющими волосами и черным саквояжем в руках — доктор.
— Инспектор Хэнселл, поднимитесь, пожалуйста, наверх и возьмите с собой доктора.
— Что там случилось?
— Грязное, очень грязное дело, сэр.
Холодный взгляд серых глаз остановился на лице Роджера. Доктор ничего не сказал, но было видно, что поимку преступника он воспринял как должное. Роджера втолкнули в небольшую комнату, ярко освещенную лампой, и усадили на стул.
— Пожалуй, для него это слишком удобно, — заметил Харрис. — А ну-ка, ты, встань и сядь вон туда.
«Туда» — означало на табурет. Роджер даже не шелохнулся.
— Встань, я тебе сказал!
Спорить было бесполезно. Роджер поднялся и пересел на табурет рядом с массивной, старомодной лампой. Не успел он сообразить, в чем дело, как ощутил прикосновение холодного металла к руке и услышал щелчок замка. Его пристегнули наручником к бронзовому торшеру.
Теперь Роджер на себе почувствовал, что значит находиться по другую сторону закона, увидел, как обращаются с подозреваемым. Но надо быть справедливым: они обошлись без рукоприкладства. Удар Харриса был вполне оправдан: ведь Роджер пытался высвободить руку. Вряд ли можно упрекать Харриса за то, что он так силен. Наручники тоже оправданы, ведь он пытался бежать.
Интересно, почему они приехали так быстро и почему их так много?
Краснолицый, мужиковатого вида Харрис не спускал с него глаз.
Роджер медленно и безразлично сказал:
— Я хочу послать инспектору Хэнселлу записку от старшего инспектора Уэста из Скотленд-Ярда.
Харрис уставился на него непонимающим взглядом.
— Я хочу узнать, обнаружил ли он родинку на правом плече женщины или нет.
Харрис пожал плечами.
— Когда инспектор захочет послушать тебя, он придет сам. А пока прикрой пасть.
— Черт побери, узнай же о родинке! Скажи ему, что я Уэст. И давай двигай, да побыстрее!
Харрис смешался. Второй констебль что-то пробурчал, они обменялись взглядами. Затем Харрис с усмешкой произнес:
— А я, между прочим, королева Майская…
Но он все же вышел из комнаты и стал подниматься по ступеням, которые скрипели под его ногами. Второй констебль, такой же грузный, но приземистый, отошел к двери, всем своим видом давая понять, что не намерен вступать в разговоры.
Когда Роджер услышал, как возвращается Харрис, беспокойство его достигло предела. Он буквально окаменел на своем табурете, глядя в одну точку.
Кто-то остановил Харриса, Роджер хорошо слышал их разговор. О Дженет не было сказано ни слова. Роджер привстал с табурета, но констебль тут же проворчал:
— Не вздумай шутить.
Разговор еще некоторое время продолжался, а потом затих. Появился Харрис. У Роджера помимо воли вырвался вопрос:
— Ну что?
— Нет родинки, — ответил Харрис.
Убита не Дженет. Дженет жива, свободна. Дженет…
Значит, она сюда не приезжала.
А как же кузина Феллис? И что за этим всем кроется?…
Если это инсценировка, то выполнена она превосходно.
Допустим, кто-то хотел
