Любое сопротивление было опасным, поэтому Перри безропотно вошел в гостиную. Он увидел, как Браун рассыпал по полу деньги.
– Послушайте! Сколько денег! – бормотал он. – Самая прекрасная в мире картина.
Он ворошил деньги своими толстыми пальцами. Потом, улыбнувшись, повернулся к Перри:
– Очень чисто сделано, Перри.
– Мне хотелось бы поговорить с женой.
– Вы уже говорили об этом. – Браун собрал деньги и снова засунул их в пакет. – О'кей, садитесь. Я хочу еще раз все повторить.
Перри, подавив нетерпение, присел и закурил сигарету. Браун сел напротив, держа пакет с деньгами в руках.
– Что повторить? – спросил Перри.
– Итак, вы видели старика шерифа?
– Да.
– И он сказал вам, что полиция сейчас разыскивает меня в Майами?
– Да.
Браун посмотрел Перри в глаза, стараясь определить, говорит ли тот правду.
– И вы поверили ему?
– А почему бы и нет? – спросил Перри, и у него пересохло во рту.
Браун кивнул:
– Итак, они ищут меня в Майами?
– Так сказал шериф.
– А здесь нет никакой опасности?
Перри подумал о полицейском на дереве, который наблюдал за хижиной. Он затянулся сигаретой и медленно выпустил дым.
– Так сказал шериф.
– А он не мог вас обмануть?
Перри почувствовал, как капли пота стекают по его спине.
– Мы с ним хорошие друзья, Джим, я не вижу, для чего ему меня обманывать.
– А меня вы не обманываете, ибо мы с вами не друзья?
В этот момент зазвонил телефон.
Браун вздрогнул, в его руке появился револьвер.
– Подойдите, но будьте осторожны. Без всяких фокусов.
Перри встал и подошел к телефону.
– Перри, это вы? – спросил мужской голос. – Я – Жене Фраклин. Давно пытаюсь связаться с вами, но ваш телефон был неисправен. Как дела?
Перри глубоко вздохнул и спокойным голосом ответил:
– Хорошо. – Он был уверен, что револьвер Брауна направлен на него. – Мы давненько не виделись с вами. Как поживаете?
– Тоже хорошо. Я сейчас в Джексонвилле. У меня с собой контракт, о котором мне бы хотелось поговорить с вами. Вы не возражаете, если я к вам подъеду? Или вам удобнее приехать сюда?
– Сожалею, Жене, но вы мне помешаете. Я как раз сижу над сценарием и не хотел бы прерываться. С контрактом можно повременить.
– Конечно, я понимаю. Ну хорошо, контракт подождет. Однако мистер Харт хотел бы иметь вашу подпись.
– Он тоже подождет, – сказал Перри уже более резким тоном.
– Я встретил вашу жену в Джексонвилле. Она у вас, не так ли?
– Да.
Помолчав, Франклин заметил:
– Это наверняка не понравится мистеру Харту. Она будет отвлекать вас от работы.
Если бы положение не было таким критическим, Перри, вероятно, рассмеялся бы. Шейла будет отвлекать! Ну а как быть с озлобленным убийцей, который угрожал ему револьвером?
– Я пишу сценарий для мистера Харта, однако ни он, ни кто-либо другой не имеет права вмешиваться в мою частную жизнь. До встречи, Жене. – И он положил трубку.
Браун засунул револьвер в кобуру.
– Вы хорошо ему выдали, – сказал он, улыбаясь.
– Вы закончили, Джим? Я хотел бы увидеть свою жену.
– Конечно. По-моему, вы не способны думать ни о чем другом. С ней все в порядке. Я хотел бы только кое-что сообщить вам. Как только стемнеет, я исчезну. Вас это, несомненно, обрадует, не так ли? Я возьму джип. Ни одна ищейка не возьмет меня, а я никогда не дам схватить себя. Скоро я исчезну.
Перри провел рукой по вспотевшему лицу.
– Не могу сказать, что я огорчен, – произнес он с вынужденной улыбкой. – Для меня это было не очень приятное знакомство.
– Могу себе представить, – ответил Браун, прислонясь к спинке стула. – И еще одно, Перри. Слушайте внимательно. Вы мне нравитесь. Вы неглупый человек и были честны со мной. Присматривайте за своей женой. Ей нужен кто-нибудь, кто бы за ней присматривал. Знаете, в чем ваша проблема? Она помешалась на мужчинах. Если бы она была моей женой, я бы уже давно избил ее. Я честен по отношению к вам. Меня это, собственно, не касается, но я хотел бы вам об этом сказать.
Браун закатал рукава рубашки, показав вытатуированную кобру.
– Я бы доверял ей не больше, чем этой змее. О'кей?
Перри собирался возразить Брауну, когда они услышали собачий лай.
Больше часа Шейла лежала на кровати. Слова Брауна жгли ее сознание, не давали покоя.
«Для меня вы значите не больше, чем самая паршивая проститутка, с которой я когда-либо имел дело. Для меня вы не больше, чем дерьмо, которое оставляет на тротуаре собака».
Сначала она ударилась в слезы, потому что чувствовала себя ужасно униженной. Затем слезы сменились шоком от обманутых сексуальных ожиданий, и потом, наконец, пришла холодная ярость. Тело ее окаменело, руки сжались в кулаки.
«Еще ни один мужчина не отважился так разговаривать со мной! Ты, обезьяна! Ты, вонючая свинья!»
Она спустила ноги на пол и встала с кровати. От охватившего ее неистовства перехватывало дыхание. Кулаками она барабанила по краю кровати и вся дрожала от гнева.
Ни один человек безнаказанно не должен так разговаривать с ней! Ни один!
«Для меня вы не больше, чем дерьмо, которое оставляет на тротуаре собака».
«Я дерьмо!»
Медленно она ходила по комнате и через несколько минут овладела собой, хотя в глубине сознания ярость все еще жила. Дыхание успокоилось, и она принялась сосредоточенно обдумывать положение.
– Я тебе покажу, обезьяна, – тихо проговорила Шейла. – Уж как-нибудь я тебе отомщу! Но как? – уже размышляла она. – Все равно как, но я это сделаю, даже если это будет последнее мое дело. Нет, так не пойдет, мне надо сосредоточиться. Я хочу видеть его мертвым. Как?
Она подумала о телефоне. Полиция!
Потом решила, что это все несерьезно. У нее не было никакой возможности подойти к телефону. Эта обезьяна все держала под контролем.
Спокойно, подожди немного. Сначала возьми себя в руки.
Она прошла в ванную комнату и умыла лицо холодной водой. Взглянув на себя в зеркало, она почувствовала, как к ней возвращается твердая уверенность. Шейла стала теперь намного спокойнее. Несколько минут она приводила в порядок свое лицо, потом, оставшись довольна результатом, вернулась в спальню и открыла чемодан.
Она надела свежую кофточку и натянула другие джинсы. Все время ее ум работал на высоких оборотах, мысли вращались только вокруг Брауна. Каким образом ему отомстить?
Почти успокоившись, она села в кресло. Мысли ее сменяли одна другую. Наконец она кивнула, абсолютно успокоившись. «Все остальное чушь. Я должна убить его».
Она сидела совсем тихо, обдумывая снова и снова озарившую ее мысль. «Убить? Да! Но как?»
Она помнила о силе этой скотины. Как он раздавил пепельницу! Как уложил Перри одной только пощечиной!
«Если бы у нас было оружие!»
Она выпрямилась, застыв.
Оружие! Ведь у нее есть револьвер! Как она могла об этом забыть? Теперь она вспомнила, как взяла из сейфа Перри револьвер и до смерти испугала этого грязного частного детектива. Она точно помнила, что положила револьвер в сумочку.
Шейла взволнованно вскочила с кресла.
Где ее сумочка? Выезжая из Джексонвилла, она сунула ее в карман для дорожных карт с водительской стороны джипа. Перри, должно быть, не заметил ее. Итак, сумочка все еще в машине, которая стоит перед хижиной.
Как же до нее добраться?
Потом, услышав шум приближающейся машины, она подбежала к окну и увидела, как из нее вышел Перри и с сумкой через плечо вошел в дом.
Она долго разглядывала джип, будучи уверена, что Браун никогда не разрешит ей подойти к машине и взять сумочку. Снизу раздались голоса. Она тихонько подкралась к двери и, приоткрыв ее, прислушалась.
Она слышала, как Перри сказал:
– Я хочу поговорить со своей женой.
Браун что-то ответил, потом дверь закрылась, и она уже ничего не слышала.
– Подожди только! – тихо проговорила она. – Время придет. Револьвер здесь. Подожди только!
Хэллис включил рацию:
– Шериф?
– Слушаю.
– Неприятность. Думаю, мое укрытие полетело к черту. – Хэллис кратко обрисовал эпизод с собакой. – Этот тип не дурак. Теперь он наверняка догадывается, что я сижу на дереве.
– Черт возьми, лучше я доложу Дженнеру, Хенк.
– Рано. Когда стемнеет, я переберусь на другое дерево. Вы только не беспокойтесь. Этот тип появится не раньше, чем стемнеет.
– Послушайте, Хенк, сегодня не будет темно. Я узнавал. Сегодня полнолуние.
– Допустим. Он должен только показаться, и тогда будет в моих руках. Я просто хотел поставить вас в известность. Остаюсь на связи.
– Вы не считаете, что мне следует присоединиться к вам?
– Абсолютно не считаю, шериф. Я справлюсь сам, на войне переживал худшее.
Включив рацию, Хэллис прислонился ноющей спиной к стволу дерева и перехватил карабин. Солнце уже заходило. Река отливала кроваво-красными бликами. Через полчаса взойдет луна.
Он взглянул на хижину. За задернутыми шторами гостиной появился свет. Что там происходит? Наклонившись вперед, он стал изучать другое дерево. Взобраться на него нетрудно, только обзор будет не таким хорошим, как теперь.
