Она откинулась назад, прислонившись затылком к изгибу диванной спинки.
– Да, невероятно, если только ради этого Терри Леннокс покончил с собой. Но суд принес бы всем только горе – это несомненно.
– Я бы еще выпил, – заявил я и помахал официанту. – Чувствую ледяной ветерок у себя на затылке. Вы, случайно, не родственница Поттеров, м-с Лоринг?
– Сильвия Леннокс – моя сестра, – просто ответила она. – Я думала, вы знаете.
Подрулил официант, получил от меня срочное задание. М-с Лоринг, покачав головой, сказала, что больше не хочет. Когда официант отбыл, я сказал:
– Старик Поттер – извините, м-р Харлан Поттер – так ловко замял это дело, что я вообще мог не знать ни про какую сестру.
– Вы преувеличиваете. Мой отец не всесилен, м-р Марлоу, – и уж вовсе не так жесток, У него действительно очень старомодные взгляды на частную жизнь.
Он никогда не дает интервью даже собственным газетам. Никогда не фотографируется, не выступает с речами, путешествует чаще всего в машине или в собственном самолете со своими людьми. Но при этом он очень человечен.
Терри ему нравился. Он говорил, что Терри ведет себя как джентльмен двадцать четыре часа в сутки, а не только пятнадцать минут от приезда гостей до первого коктейля.
– Под конец он вроде как сорвался. Я имею в виду Терри.
Официант притащил третью «лимонную корочку». Я попробовал и стал водить пальцем по стакану.
– Смерть Терри была для отца большим ударом, м-р Марлоу. Вы сейчас опять будете иронизировать. Не надо, пожалуйста. Отец понимал, что кое-кому покажется, будто все это разыграно, как по нотам. Он бы предпочел, чтобы Терри просто исчез. Если бы Терри попросил ему помочь, по-моему он бы откликнулся.
– Вряд-ли, м-с Лоринг. Ведь убили его родную дочь, Она раздраженно дернула плечом и холодно взглянула на меня.
– Боюсь, это прозвучит жестоко, но отец поставил крест на Сильвии. При встречах он с ней почти не разговаривал. Если бы он захотел высказаться, хотя этого никогда не будет, то я уверена, он бы заявил, что сомневается, будто ее убил Терри. Так же, как вы. Но раз Терри нет в живых, какая разница? Они с Сильвией могли погибнуть в авиакатастрофе, при пожаре, разбиться в машине. Если ей было суждено умереть, то уж лучше сейчас. Через десять лет она превратилась бы в старую ведьму, помешанную на сексе, вроде тех жутких женщин, которые иногда являются на приемы в Голливуде. Отбросы международного высшего света.
Я вдруг дико разозлился, сам не знаю на что. Встал, заглянул за перегородку. Соседняя кабинка была пуста. Подальше какой-то парень в одиночестве тихо читал газету. Я плюхнулся обратно на сиденье, оттолкнул стакан и перегнулся к ней поближе. Правда, мне хватило ума не повышать голос.
– Черт побери, м-с Лоринг, что вы мне вкручиваете? Что Харлан Поттер ? это славный добряк, который не знает, как нажать на прокурора, чтобы прекратить следствие по делу об убийстве? Говорите, он сомневается в виновности Терри? Тогда почему он не дает никому пальцем пошевельнуть, чтобы найти настоящего убийцу? Пустил в ход все – и политическое влияние своих газет, и счет в банке, и тех девятьсот молодцов, которые на ушах стоят, стараясь угадать, чего ему завтра захочется. Разве не он устроил так, что в Мексику поехал только свой, домашний адвокат и больше никто ни из прокуратуры, ни из полиции? А ведь там надо было проверить, вправду ли Терри пустил себе пулю в лоб, или его пришил для забавы какой-нибудь индейский стрелок. Ваш старик стоит сто миллионов, м-с Лоринг. Не знаю, как он их нажил, но чертовски хорошо знаю, что для этого надо создать себе мощную организацию. Он не слюнтяй. Он жестокий, беспощадный человек. В наше время такие деньги иначе не наживешь. И дело он имеет с самыми разными людишками.
С некоторыми необязательно знакомиться за руку, но они всегда тут, если нужно для бизнеса.
– Вы говорите глупости, – сердито бросила она. – Не желаю вас больше слушать.
– Еще бы. Такие песенки вам не по вкусу. Но все-таки послушайте. В ночь, когда убили Сильвию, Терри разговаривал по телефону с вашим стариком.
О чем? Что старик ему сказал? «Беги-ка ты, старина, в Мексику и застрелись там. Пусть все останется в кругу семьи. Я знаю, что моя дочь – потаскуха и что любой из ее пьяных подонков мог соскочить с катушек и разможжить ее хорошенькое личико. Но это неважно, старина. Этот парень попросит прощения, когда протрезвится. Тебе жилось, как у Христа за пазухой, а теперь пора платить по счетам. Славное имя Поттеров надо сохранить в лилейно-белой чистоте. Она за тебя вышла потому, что ей нужно было прикрытие. Теперь, когда она умерла, оно нужно вдвойне. Ты и есть это прикрытие. Сумеешь спрятаться и больше не возникать – прекрасно. Но если тебя найдут, придется сойти со сцены. Привет, увидимся в морге».
– Неужели вы вправду думаете, – осведомилась женщина в черном ледяным голосом, – что мой отец может так говорить?
Я откинулся назад и язвительно засмеялся.
– Диалог, если угодно, можно слегка подправить. Она собрала свои пожитки и подвинулась к краю дивана.
– Хочу вас предостеречь, – выговорила она медленно и очень тщательно, – и хочу, чтобы вы это поняли. Если вы так думаете о моем отце и если вы будете с кем-то делиться своим мнением, ваша карьера в этом городе, и в этом или другом бизнесе, может оборваться скоро и очень неожиданно.
– Замечательно, м-с Лоринг. Замечательно. Меня предупредила полиция, меня предупредили бандиты, а теперь еще и вы. Разными словами, но об одном и том же. Не лезь в это дело. Я пришел сюда выпить «лимонную корочку», выполнить просьбу друга. И что же? Посмотрите на меня. Фактически я уже в могиле.
Она встала и отрывисто кивнула.
– Три коктейля. Двойных. Вы просто напились.
Я бросил на столик слишком много денег и тоже встал.
– Вы тоже выпили полтора, м-с Лоринг. Зачем? Вас попросили или просто потянуло? Ведь и у вас язык слегка развязался.
– Кто знает, м-р Марлоу? Кто знает? Разве мы знаем что-нибудь? Там у бара какой-то человек за нами наблюдает. Это знакомый?
Я обернулся, удивившись ее зоркости. На крайней табуретке у двери сидел худой смуглый тип.
– Его зовут Чик Агостино, – сообщил я. – Оруженосец бандита по имени Менендес. Давайте сшибем его с ног и попрыгаем на нем.
– Вы и правду пьяны, – быстро сказала она и двинулась прочь.
Я пошел следом. Человек на табуретке отвернулся, стал смотреть прямо перед собой. Поравнявшись с ним, я зашел сзади и быстро провел руками ему по бокам. Наверное, я все-таки был немножко пьян.
Резко крутанувшись, он соскочил с табуретки.
– Эй ты, без рук! – пролаял он. Краем глаза я увидал, что м-с Лоринг остановилась на пороге и оглянулась.
– А где же пистолеты, м-р Агостино? Какой вы храбрый! Уже темно. Вдруг на вас нехороший карлик нападет?
– Катись отсюда! – злобно бросил он.
– Из какой книжки вы украли это оригинальное выражение?
Губы у него задергались, но он не шевельнулся. Покинув его, я проследовал за м-с Лоринг на улицу. Под тентом стоял седовласый цветной шофер, беседуя со служителем с автостоянки. Он прикоснулся к козырьку, исчез и вернулся в шикарном «кадиллаке». Открыл дверцу, и м-с Лоринг в него села.
Шофер закрыл машину, словно шкатулку с драгоценностями. Обошел вокруг и влез на свое место.
Она опустила окно и выглянула с легкой улыбкой.
– Всего доброго, м-р Марлоу. Все было мило... правда, ведь?
– Мы неплохо повоевали.
– Это вы повоевали – и, в основном, сами с собой.
– Дурная привычка, м-с Лоринг. Вы живете поблизости?
– Не совсем. Я живу в Беспечной Долине. За озером. Мой муж – врач.
– Вы случайно не знаете неких Уэйдов? Она нахмурилась.
– Да, я знаю Уэйдов. А что?
– Просто так. Мои единственные знакомые в Беспечной Долине.
– Понятно. Что ж, еще раз до свидания, м-р Марлоу. Она откинулась на подушки, «кадиллак» вежливо заурчал и скользнул в поток машин на Сансет-Стрип. Обернувшись, я чуть не налетел на Чика Агостино.
– Что за куколка? – ухмыляясь, осведомился он. – И в Другой раз помни, со мной шутки плохи.
– Тебе с такой в жизни не познакомиться, – заявил я.
– Ладно, умник. Номерок-то я записал. Менди интересуется такими пустяками.
Рывком распахнулась дверца подъехавшей машины, из нее вывалился человек размером два метра на полтора, бросил на Агостино всего один взгляд, сделал всего один шаг и вцепился одной рукой ему в горло.
– Сколько раз вам, дешевому жулью, говорить, – не сметь околачиваться там, где я обедаю!
Он встряхнул Агостино и запустил им об стенку. Чик сполз по стене, закашлявшись.
– В следующий раз, – проревел непомерный человек, – я в тебя, сволочь, пулю всажу, и уж будь уверен, тебя найдут с пистолетом в руке.
Чик потряс головой, не отвечая. Здоровенный человек пробороздил мимо взглядом и ухмыльнулся.
