– Где танцовщица? – спросил он.
– Она вернется домой к шести часам, – ответил инспектор. – В десять минут седьмого, сэр, она будет в той комнате.
Полковник внимательно посмотрел на него, крошечные глазки засверкали.
– Я запомню твое обещание, – сказал он. – Если ее не будет здесь к десяти минутам седьмого, ты пожалеешь, что появился на свет.
Наступило молчание, затем инспектор сообщил:
– Сегодня утром Блэкки Ли отвез своего брата в аэропорт. Тот улетел в Пномпень. У него обратный билет, завтра утром он должен вернуться. Эти двое что-то знают про Джеффа. Я почтительно советую арестовать и допросить их.
Полковник покачал головой.
– Пока нет, – сказал он. – Приведи мне девчонку. Она расскажет мне все.
Неясный звук разбудил Нхан. Она спала спокойно, сновидения больше не мучили ее. Она лежала не двигаясь, рассматривала деревянный потолок, прислушивалась к слабым звукам, доносившимся с проходящей мимо дома дороги.
В маленькой комнатке было жарко. Вялая истома овладела Нхан. Она повернула голову, посмотрела на спящего рядом с ней Стива. Затем осторожно привстала, чтобы не разбудить его, взглянула на лежащие на столике наручные часы. Было четыре часа. Она легла, удовлетворенно вздохнув.
Автобус в Сайгон отходил в пятнадцать минут шестого. Без пяти шесть она будет у Центрального рынка. К шести она вернется домой и успеет приготовить ужин для братьев.
На какой-то момент страх покинул ее. Джефф был умелым любовником, он удовлетворил ее тело, облегчил душу.
Она с радостным вздохом вытянула обнаженные ноги, прикрыла руками маленькие груди, прижав локти к узенькой талии. Стив пошевелился. Он открыл глаза, поморгал, затем, увидев, что она наблюдает за ним, улыбнулся.
– Хэлло, миссис Джефф, – сказал он и обнял ее. – Который час?
Млея от восторга, она посмотрела на него. Он не мог бы сказать ей ничего более приятного, чем это простое «хэлло, миссис Джефф».
– Только четыре.
Он просунул руку ей под плечо, притянул к себе.
– С какой бы радостью я уехал отсюда, – сказал он, рассеянно похлопывая ее по боку. – Еще тридцать один час. Чертовски забавно, что через несколько часов изменится вся жизнь. Через тридцать один час мы будем в вертолете. Ты когда-нибудь летала в вертолете?
– Нет.
– И я тоже. Это будет первое впечатление из того множества новых впечатлений, которые нам предстоит пережить. – Он заметил, что в ее глазах появилась грусть, покачал головой, улыбнулся. – Первое, что мы сделаем, когда приедем в Гонконг, это найдем юриста, чтобы уладить вопрос с твоей семьей. Ты ведь беспокоишься о них, не так ли?
– Немного. Они будут очень расстроены, когда я уеду.
– Они привыкнут к этому. – Несколько минут он лежал спокойно, затем сказал: – Ты не переменила своего решения и не останешься со мной? Дедушка мог бы съездить и попросить у твоей семьи позволения остаться со мной и выйти за меня замуж. Я дам ему денег на такси. Оставайся здесь, Нхан. Мы сможем лучше узнать друг друга. Тридцать один час мы будем разговаривать в этой маленькой комнате. Мы довольно хорошо узнаем друг друга после такой долгой беседы, ведь так?
– Да.
У нее появилось желание остаться. «Странно, – думала она, – когда я с ним, у меня нет страха. Когда он обнимает меня, я верю, что действительно поеду с ним в Гонконг, остановлюсь в лучшей гостинице, буду иметь собственный автомобиль, жемчужное ожерелье, которые он мне обещал. Но мне ничего не надо, кроме него».
Она поборола искушение остаться. Ее братья не любили дедушку. Она никогда не знала почему. Он не сможет поехать и рассказать им, что она покидает Сайгон и долгое время не увидится с ними. Они надеются на нее. Она обязана сама объяснить им, почему она уезжает.
– Я должна ехать, Стив, – сказала она и печально на него посмотрела. – Я хочу остаться, но ведь я покидаю их и уезжаю с тобой, будет нехорошо, если я не поговорю с ними сама.
– Правильно. – Джефф наклонился и поцеловал ее. – Ты смешная, Нхан. Я восхищаюсь тобой.
– Ты очень добр.
– Нет. – Джефф нахмурился. – Я люблю тебя. Я не был добрым, пока не почувствовал, что люблю тебя. Быть добрым к тебе очень легко. – Он встал с кровати натянул шорты, подошел к лежащему на полу брезентовому мешку, раскрыл его, вынул оттуда металлическую коробочку и возвратился к кровати. – Лежи тихо, – сказал он и, открыв коробку, осторожно высыпал бриллианты в маленькое углубление между ее грудей.
Она подняла голову и посмотрела на бриллианты, сверкающие, словно светлячки, на ее коричневой коже. Ей стало холодно, она подавила дрожь, когда Джефф осторожно передвигал пальцами бриллианты, сделав из них небольшой узор.
– Они великолепны, не так ли? – сказал он. – Взгляни на них! Мне будет жалко продавать их. Я отберу лучшие и украшу ими твое кольцо.
Бриллиантовая россыпь на ее теле воскресила в памяти ощущение страха, которое она однажды испытала, когда, лежа в траве, почувствовала, как по ее голым ногам проползла змея. Тогда она вскочила на ноги, в ужасе вскрикнула. Сейчас, наблюдая удовольствие, которое доставляли Джеффу лежащие у ее грудей бриллианты, она поборола охвативший ее страх, подавила желание смахнуть их со своего тела и вскрикнуть.
Но она не смогла скрыть внезапного напряжения своих мышц, и Джефф, раздосадованный этим, собрал бриллианты и сложил их обратно в жестянку.
– Интересно, научусь ли я когда-нибудь понимать тебя, Нхан, – сказал он. – Только что ты была счастливой и веселой, а в следующее мгновение ты уже вне себя от страха. Мне бы хотелось знать, что происходит в твоей славной головке.
Она провела рукой между грудей, словно желая сбросить вызванное бриллиантами ощущение.
– Мне иногда тоже хочется знать твои мысли, Стив.
– Я знаю. – Прежде чем закрыть коробочку крышкой, он внимательно посмотрел на бриллианты. – Кроме тебя, ничто в мире не приносит мне большего наслаждения, чем эти камешки.
– Я рада.
Она соскользнула с кровати. Она больше не могла вынести разговоров про бриллианты. Если бы не эти искрящиеся камни, Хоум был бы еще жив и не было бы того кошмара, который произошел с ними.
– Мне надо одеться, а то я опоздаю на автобус.
– Да, пора. – Он вытянулся на кровати, закурил, смотрел, как она натягивает на себя одежду. Когда она подошла к зеркалу, чтобы расчесать волосы, он сказал: – Ты поняла, что делать, Нхан? Не должно быть ошибки. Блэкки заедет за тобой завтра вечером в десять часов. Он отвезет тебя к старому храму. Я буду там в одиннадцать. Не бери много вещей… один маленький чемоданчик. Все, что нужно, мы купим в Гонконге.
– Понимаю.
Она спрятала в сумку расческу, затем вынула оттуда какой-то маленький предмет и подошла к нему. Она села на край кровати, серьезно на него посмотрела.
– Я хочу, чтобы ты сохранил это, пока мы снова не увидимся.
– Что это?
Она взяла его руку и вложила в нее предмет. Нахмурившись, он поднес руку ближе к глазам, чтобы разглядеть вещицу. Это был крошечный Будда, вырезанный из слоновой кости.
– Он принадлежал моему отцу, – сказала она. – Он защитит тебя от зла. Он очень могущественный, Стив. Храни его. Пока он с тобой, зло не коснется тебя.
Ее наивная вера тронула его.
– Я сохраню его, – сказал он. Он не подумал о той жертве, которую она принесла, отдав ему Будду. Всю свою жизнь она хранила эту маленькую вещь. Она верила в ее способность приносить счастье: она отдала самое важное и ценное, что у нее было. Он положил Будду на стол рядом с часами.
– Ну что ж, детка, осталось недолго. – Он сел и обнял ее. – Я буду тебя ждать. Не будь такой грустной. Все будет хорошо.
– Да. Надо идти. – Она погладила кончиками пальцев его лицо, наклонилась и поцеловала его в губы. – Прощай, Стив.
Он проводил ее до дверей.
– Еще тридцать часов пятнадцать минут, – сказал он, улыбаясь ей. – Ужасно много… – Он крепко обнял ее, потом отошел чуть назад и глядел, как она проворно спускалась по ступенькам.
Она не обернулась.
Он подошел к окну и смотрел ей вслед, пока она шла вниз по пыльной дороге. Ее изящная прямая походка и манера держать голову восхищали его.
По дороге в Сайгон опасения, дурные предчувствия и растерянность опять начали терзать Нхан. Сила и уверенность Стива поддерживали ее, но без него она ощущала одиночество и пугающую ее пустоту.
«После того как я накормлю ужином братьев, – говорила она себе, – я отправлюсь в пагоду Да Као и всю ночь проведу в молитве». Она зажжет четыре свечи. Теперь она уже раскаивалась, что отдала Стиву своего Будду. Она не думала, что он оценит его, а ей без этого предмета было одиноко.
Она обрадовалась, когда автобус наконец остановился у Центрального рынка. Нхан быстро шла по тротуару, заполненному торговцами, продававшими китайский суп, сок сахарной свеклы и сушеное мясо. Один торговец протянул ей чучело змеи и захохотал, когда она отпрянула в сторону, отвернула голову и ускорила шаги.
