Она почти простонала в ответ:
– О Боже ты мой! После того как вышли утренние газеты, я даже побоялась заглянуть туда.
Я удивленно посмотрел на нее:
– Что?!
Газета, которую она принесла с собой, теперь лежала у нее на коленях. Я перевел взгляд на нее. Джулия бросила ее мне:
– Может быть, прочтя это, вы поймете кое-что.
Я, ничего не понимая, раскрыл газету, и первое, что мне сразу же бросилось в глаза, был большой портрет Джулии Кеннон, помещенный под броским заголовком: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ПОЛИЦИЕЙ».
Глаза мои расширились от ужаса, по спине побежали мурашки.
Не веря глазам, я начал читать…
Сначала я не мог понять сути заметки и машинально читал лишь обрывки фраз: «…разыскивается вдова… отлично выполненное преступление… замечена в Хьюстоне… вероятно, замешана в убийстве детектива Пурвиса… новое преступление…»
Наконец, собрав всю волю, я начал читать:
«После пятимесячной кропотливой работы бюро шерифа города Люцерн пришло к выводу, что коммерсант Говард Л. Кеннон пал жертвой не несчастного случая, а был безжалостно убит. В настоящее время разыскивается вдова убитого, миссис Джулия Кеннон, для дачи показаний, а также Дэниэл Р. Таллант, владелец спортивного магазина в Уайлсе. Оба они бесследно исчезли. Предполагается, что Таллант также пал жертвой преступления.
Дело приняло неожиданный оборот, когда обнаружилось новое преступление и стало известно, что Таллант разыскивается в связи с дачей показаний по делу об убийстве Уинстона Л. Пурвиса, частного детектива и следователя страховой компании в Хьюстоне, который вел расследование смерти мистера Кеннона. После таинственного выстрела, услышанного ночью в доме Кеннонов, стало известно об исчезновении мистера Талланта. Его машину нашли в перелеске, неподалеку от этого дома.
Полиция, проникнув в дом миссис Кеннон, обнаружила на полу в гараже капли крови…»
Боже мой, вот об этом-то я и не подумал! Джулия что-то произнесла.
– Помолчите! – сказал я. Мне казалось, что голова раскалывается на части. – Мне нужно прочесть, что они пишут…
Не обязательно. Я вам могу рассказать. Они занимаются этим делом уже пять месяцев, а после смерти Пурвиса подключилась и полиция Хьюстона. Трое людей опознали Дэна по фотографии. Они показали, что видели его неподалеку от дома Пурвиса приблизительно в то время, когда тот был убит. Понимаете теперь? Они и не думали сдавать дело в архив. Они лишь сделали вид, будто закрыли его. Это был ловкий ход, западня. Сейчас они знают, что я в Хьюстоне. Из банка им наверняка сообщили, что я взяла сегодня девяносто две тысячи долларов. И они понимают, что я собираюсь бежать с этими деньгами. Поэтому они перекрыли все дороги. Меня схватят если не через час, то через два…
Я рявкнул на нее:
– Дайте же мне дочитать!..
Джулия невозмутимо продолжала тусклым голосом:
– Я знаю, чего вы боитесь… Но уверяю, в этой заметке о вас нет ни слова. Никто не подозревает, что вы замешаны в этой игре.
Я облегченно вздохнул. Все еще устроится. Не паникуй, старина Харлан. Полиция была в «Карсон-отеле», когда я звонил ей по телефону, и телефонистка пыталась затянуть разговор, чтобы дать возможность определить, откуда я звоню. Представляю себе, что произошло бы, если бы я позвонил не из автомата.
Меня даже пот прошиб от этой мысли. Но теперь они ничего не смогут поделать. Никто обо мне не знает. Никто, кроме…
– Да, никто о вас не знает, кроме меня, – с улыбкой сказал Джулия.
Я удивленно посмотрел на нее. Она покачала головой:
– Вы не сможете убить меня, мистер Харлан. Вы записались в этой гостинице под своим настоящим именем. И вам, пожалуй, будет невозможно вынести мой труп.
Она улыбалась!
– Зачем… Зачем вы пришли сюда? И что вы собираетесь делать?
Она выпустила изо рта струйку дыма:
– Ничего… Через полчаса меня уже не станет. Я же вам говорила, что не смогу быть в центре нездорового интереса публики.
– И где вы собираетесь это…
– Разумеется, не здесь… Это было бы слишком драматично. – Она насмешливо посмотрела на меня. – К тому же и вам доставит неприятности. Я пойду в другой отель и запишусь под чужим именем. Пока они доберутся до меня, я буду мертва. Но прежде чем покинуть эту землю, я сделала соответствующие распоряжения…
Она значительно помолчала. Я насторожился. Что еще она могла придумать?
– Не понимаю вас…
– Да это и не важно… Вы никогда особенно не старались что-нибудь понять. А я уже говорила, что в вашем ремесле это опасно.
Я наклонился к ней:
– Значит, вы хотите сказать, что уйдете отсюда, не сказав никому ни слова, а когда они вас найдут, вы уже будете мертвы?
– Совершенно верно.
Я старался сохранить хладнокровие и не упустить ни одной детали. Что она имела в виду?
– А дежурный внизу? Вы спрашивали номер мой комнаты?
– Нет. Мне сказали ваш номер, когда я звонила из бара. В холле я не задерживалась, и дежурный даже не взглянул на меня. Они приняли меня, скорее всего, за девицу легкого поведения.
Я напряженно смотрел на нее:
– Значит, мне ничего не угрожает? Зачем же вы пришли сюда?
– Чтобы вручить вам деньги и попрощаться.
Да, этой женщины мне никогда не понять.
– А какой… какой смысл приносить мне деньги?
– Потому что я вам их обещала. Да и что мне теперь с ними делать? Я получила их по чеку еще до того, как узнала, что меня разыскивает полиция, что я в ловушке и у меня нет выхода.
Я покачал головой. Необъяснимо!
Но деньги-то у меня, и, как только она уйдет, я волен отправляться куда захочу, не опасаясь, что меня задержат.
– Откровенно говоря, – продолжала она, – сегодня вечером я предложила эти деньги одной старой даме, моей хорошей знакомой. Но она отказалась от них. Сказала, что жить ей осталось уже недолго, и деньги в ее глазах не представляют никакой ценности. Еще одна ненормальная, правда? После этого мне не оставалось ничего другого, как принести их вам.
Я вздохнул.
– Спасибо, – сказал я. – Большое спасибо.
– Не за что, мистер Харлан, – с улыбкой ответила она. – Деньги ваши. И вы вольны делать с ними, что захотите. Я знала, вы будете рады этому.
Я взглянул на часы. Здесь больше мне делать нечего. Без сомнения, можно улететь одним из ближайших самолетов.
– Ну что ж, не буду вас больше задерживать. И может быть, лучше, если вы вообще исчезнете? Вы так не хотите, чтобы вас схватили живой?
– Тем более – в вашем номере, – с улыбкой закончила она. – Я часто спрашивала себя, рискнете ли вы сказать это.
– Вы же меня хорошо изучили.
– Да, это на вас похоже, мистер Харлан. – Она взяла сумочку. – Кстати, еще об одном…
–Да?
– Нам надо попрощаться, – спокойно сказала она.
– Да, конечно… Что ж, в таком случае, прощайте…
Она задумчиво смотрела на меня:
– В каждом прощании содержится и завещание. Не правда ли?
–Что?
– Я постаралась оставить вам кое-что…
Я сразу бросил взгляд на деньги.
– Нет-нет, я имею в виду не деньги. С ними вы вольны делать все, что захотите. Завещание касается непосредственно вас… А деньги? Что ж, можно сказать, вы их заработали. Во всяком случае, потрудились вы немало.
Она не выпускала сумочку из рук. Я бросился к ней и вырвал ее.
– У меня нет оружия, – с улыбкой сказала она и взяла сумочку обратно.
И тогда я все понял! Она потеряла рассудок! Сошла с ума!
– Какое же завещание вы хотите оставить мне? – заикаясь, спросил я.
– Всего несколько пожеланий, мистер Харлан!
Она снова улыбнулась. Определенно сошла с ума! Я был прав.
– Вы очень толстокожий, мистер Харлан, – между тем продолжала Джулия. – И у вас выработался иммунитет к волнениям и переживаниям. Поэтому я сделала кое-что, чтобы вы всегда находились в напряжении и не расставались всю жизнь, кроме свойственной вам жадности, еще и с другим чувством – со страхом…
– Что?
Что она несет?
– Вы знаете, какие чувства я к вам питаю, мистер Харлан. Я давно наблюдала за вами. Вы шли к своей цели, не считаясь ни с чем, и вот я подумала, что вы будете мне благодарны за такой подарок… Память обо мне на всю жизнь…
– О чем, черт возьми, вы говорите?
Она поднялась и раздавила в пепельнице свой окурок:
– О той моей старой приятельнице. Она очень старая женщина. Здоровье у нее довольно плохое. Когда-то она была моей учительницей, и я ее очень люблю. Приятно сознавать, что по каким-то причинам и я ей нравлюсь. Живет она одна. Совсем одна. У этой женщины есть нотариальная лицензия.
Сегодня я провела у нее около двух часов. После того как вышли утренние газеты. Я рассказала ей обо всем, не забыв упомянуть и ваше участие в этом деле. Обо всем. И составила некую бумагу. Завещание. И она нотариально заверила мое заявление. Она, правда, оговорила, что не знает содержания документа и что заверила только мою подпись. Документ был запечатан и сразу же отдан ее адвокату, который спрятал его в сейф. Он вскроет его только после ее смерти. Вы понимаете, что точного срока никто не знает… Это может произойти и через три месяца, и через три года, и через десять лет…
