Она решительно поднялась.
– Мне нечего вам рассказать. Если вы не возражаете, я пойду к себе. На солнце слишком жарко.
Она повернулась к нему спиной и, не оборачиваясь, быстро пошла в дом.
Конрад смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью, все более наполняясь бессильным отчаянием.
Долорес чувствовала, что мысли Головича где-то блуждают. Он не так был рад видеть ее, как, казалось, должен был быть рад. Она выбрала низкое кресло и села в него, умышленно выждав время, чтобы одернуть юбку. Она увидела, что глаза его метнулись к ее коленям, и позволила ему некоторое время полюбоваться ими, прежде чем закрыть их рукой.
– Ну, есть что-нибудь от Джека?
Голович покачал головой.
– Нет.
Он согнул широкую спину и думал, а не опасно ли будет подойти к ней и поцеловать ее? Но он не знал, где находится Сейгель, и боялся, что тот может неожиданно войти. С сожалением он решил остаться на месте.
– Я хочу, чтобы он дал о себе знать. Мне не нравится такое положение, когда я не знаю, где он.
– Но вы действуете очень хорошо, не так ли, Эйб? – спросила она, задумчиво глядя на него. – Ты не волнуешься?
– Конечно, волнуюсь, – резко сказал он. – А кто бы не волновался? Даже Джек забеспокоился бы, имея все это на руках. Если бы только добраться до этой девчонки!
Долорес быстро решила, что она не хочет слышать ни о девчонке, ни о планах Головича. Чем меньше она будет знать, тем меньше опасности, если Голович совершит ошибку.
– Ну, не волнуйся, – сказала она. – Я уверена, что ты все уладишь, дорогой. – Она положила ногу на ногу. – Я только пришла узнать, нет ли вестей от Джека. – Она открыла сумочку, заглянула в нее и нахмурилась. – У меня, кажется, мало денег. Джек не говорил тебе обо мне?
Голович покачал головой.
– Нет, не говорил. Я думаю, он забыл, но мы все уладим, Долли. Сколько тебе нужно?
– Это будут твои деньги? – она смотрела на него, широко открыв волнующие глаза. – Я не знаю, могу ли я позволить тебе…
– Ну, Долли, давай без глупостей. – Он вынул бумажник и положил на стол пачку банкнот. – Пять сотен хватит?
– Конечно. – Она поднялась и пошла к столу. – Эйб, дорогой, ты так мил со мной. Я не знаю, что бы я делала без тебя.
Он ощутил исходящий от нее тонкий аромат духов и почувствовал, как во рту стало сухо от возникшего желания. Когда она наклонилась, он увидел ее грудь, колыхавшуюся под мягкой тканью ее платья. Он наполовину поднялся на ноги, лицо его налилось кровью, глаза заблестели… Но в этот момент открылась дверь, и вошли Сейгель с Феррари.
Долорес взяла банкноты и положила их в свою сумочку. Она даже не обернулась. Ее лицо было спокойно, глаза смеялись, видя, как Голович пытается контролировать свои чувства.
– Прошу прощения, – сказал Сейгель, – я не знал, что вы заняты.
– Я уже ухожу, – сказала Долорес. Она повернулась к ним и улыбнулась. Ее глаза столкнулись с взглядом глубоко посаженных глаз Феррари, и улыбка ее погасла. – Мне нужно было только немного денег.
Никогда в жизни ни перед кем она не смущалась, но страшный взгляд этого карлика, который, казалось, глазами раздевал ее, был пугающим.
– Входите, входите, – сказал Голович, стараясь говорить радушно. – О'кей, Долли. Если тебе еще что-нибудь понадобится, обращайся ко мне, пока не вернется Джек.
Долорес кивнула и пошла к двери. Она должна была бы пройти мимо Феррари, но инстинктивно сделала полукруг, чтобы обойти его.
Феррари окинул ее еще раз оценивающим взглядом. Его глаза задержались на ее длинных ногах, затем он потер пальцем нос. Когда дверь за Долорес закрылась, он спросил:
– Кто это такая?
– Это миссис Маурер, – ответил Сейгель. – Вы не знали?
Феррари поднял брови, затем подошел к креслу и сел. Он поизвивался в нем, пока его ноги не оказались в нескольких дюймах от пола.
– Смотри-ка, Маурер позаботился о своих ночах так же, как и о днях, – сказал Феррари, и его тонкий рот скривился в плотоядной улыбке.
– Какие новости? – резко спросил Голович. Его лицо пылало.
– Новости? – переспросил Феррари, глядя на него. – Все хорошо. Сегодня ночью Вайнер будет прикончен. – Он почесал своей клещеобразной рукой в паху. – В десять.
Сейгель и Голович уставились на него.
– Вы не шутите? – беспомощно спросил Сейгель.
Феррари проигнорировал вопрос.
– Это будет приятная, спокойная работа, – сказал он, явно довольный собой. – Одна из моих лучших работ.
– Как вы это сделаете? – тихо спросил Голович.
– У меня будет помощь изнутри, – объяснил Феррари. – Это главное. Я убедил сержанта О'Брайена помочь мне.
– О'Брайена? – воскликнул Голович, наклоняясь вперед. – Но вы не должны ему доверять. Мы никогда не имели с ним дела!
Феррари улыбнулся.
– Видимо, вы просто не могли отыскать его слабое место. У каждого человека есть слабость. У сержанта есть сын. Он очень привязан к нему. У меня тоже есть сын, и я знаю, что сыновья особенно дороги отцам, иногда дороже, чем матерям. Человеку свойственно думать о том, что, когда он умрет, имя его будет продолжать жить. О'Брайен не исключение. Поэтому он и согласился помочь.
– Черт меня побери! – воскликнул восхищенный Сейгель. – Я даже не знал, что у него есть сын.
– Это будет несчастный случай? – с беспокойством спросил Голович.
– Конечно. Вайнер утонет в ванне. Он поскользнется и неудачно упадет. Подходит?
Лицо и голос Феррари были так хладнокровны, что Голович и Сейгель обменялись тревожными взглядами.
– Прекрасно, – сказал Голович. – Значит, сегодня ночью?
– В десять. Вайнер принимает ванну перед сном. Это вошло у него в привычку.
– Но как вы проникнете в ванную? – спросил Сейгель. – Я думал, что там хорошая охрана.
Феррари пожал плечами.
– Проникнуть в ванную будет нетрудно. Окно небольшое, но я пролезу. Единственным затруднением было то, что перед тем, как Вайнер заходит туда, ее обыскивают. Вот поэтому я и был вынужден обратиться за содействием к О'Брайену. Сегодня вечером именно он будет осматривать ее.
– Ну хорошо, все в ваших руках, – сказал Сейгель. – Вы действительно думаете, что все пройдет успешно?
– Я никогда не терпел неудач.
Голович хрипло спросил:
– А как относительно девушки? Как вы собираетесь управиться с нею?
– Не будем спешить. Все по порядку, – ответил Феррари. – Для нее у меня будет особый план. После смерти Вайнера ее будут охранять особенно тщательно. Задача будет весьма интересной. – Его запавшие глаза изучали Головича. – Но она также умрет. Я обещаю вам. Но на это понадобится какое-то время, нужно хорошенько подумать, но она умрет. – Он выполз из кресла. – Я думаю немного поспать. Сегодня ночью мне вряд ли удастся много спать. Вы будете здесь в половине двенадцатого? Тогда у меня будут для вас новости.
Голович кивнул.
Феррари прошел к двери, открыл ее, обернулся и посмотрел сначала на Головича, затем на Сейгеля, потом, не сказав ни слова, вышел и закрыл за собой дверь.
Ночь была жаркой и душной, без малейшего ветерка. В небе висели черные тучи. Чувствовалось приближение грозы.
Конрад стоял на крыльце охотничьего домика и смотрел в небо.
– Буду рад, если наконец разразится буря, – сказал он Мэдж Филдинг.
Мэдж, которая провела весь день с Фрэнсис, вышла на веранду, чтобы подышать свежим воздухом. Несмотря на духоту, снаружи было по крайней мере немного прохладнее, чем в домике.
– Я собираюсь проверить охрану, – сказал Конрад. – Хочешь поехать?
– Хочу, – ответила она. – Я не думаю, что буря разразится до нашего возвращения.
– Я тоже так думаю. Ветра еще нет. Во всяком случае, я поеду в машине и по дороге.
Усевшись в машину, Мэдж сказала:
– Ты знаешь, у меня такое ощущение, будто я провела здесь не неделю, а месяцы. Сколько, как ты думаешь, мы будем еще здесь?
– Не знаю. Сам бы хотел знать. Окружной прокурор приедет в среду. Он собирается поговорить с мисс Колеман. Теперь его очередь. Я с ней потерпел поражение. Если и он не сумеет убедить ее дать показания, нам нужно будет решить, что с ней делать дальше. Мы не можем ее больше держать. Но если она решит заговорить, тогда мы оставим ее здесь до суда, видимо, месяца на три.
– Что ты о ней думаешь, Пол? – спросила она, когда Конрад выехал на дорогу.
– Приятная девушка, – осторожно ответил он. – А что думаешь ты?
– Мне она нравится, и мне ее жаль. Я думаю, что она попала в беду.
– Она что-нибудь рассказывала?
– О нет. Но я наблюдала за ней. Она спокойна, пытается о чем-то размышлять. Чем-то тяготится. Я думаю, она колеблется, Пол. Надо еще немного поубеждать ее. И она станет на нашу сторону. Она очень беспокоится за Вайнера. Все время спрашивает меня, как я думаю, в безопасности ли он.
– О, он в достаточной безопасности, – нетерпеливо сказал Конрад. – Опасность появится, когда придется везти его в суд. Они наверняка постараются устранить его по дороге из домика в суд. Это их единственный шанс.
