Ожидавшие в зале посетители уставились на нас в изумлении. Мы сбежали вниз по лестнице. Парень оказался еще внутри. Дверь была закрыта.
Макси знаком показал, чтобы мы встали по обе стороны двери. Он сорвал с окна занавеску и держал ее в руках. Через несколько секунд дверь начала медленно, дюйм за дюймом, открываться. Наконец из нее показался парень. В тот же миг Макси кинулся на него, набросив ему на голову и руки занавеску. Косой схватил его за ноги, а я и Патси — за верхнюю часть тела. Макси колотил его по голове через занавеску. Парень выронил пистолет на пол. Мы связали его занавеской и шнуром от занавески. Он лежал на полу без движения. Мы закатали его в ковер.
Пегги наверху быстро успокоила девочек и посетителей, извинившись за причиненное неудобство и вернув всех к своим занятиям. Макси разговаривал с девушкой, которая была в сговоре с грабителем. Она плакала и умоляла не выдавать ее Пегги.
— Мне очень жаль. Пожалуйста, не говорите Пегги. Он мне угрожал, — рыдала она. — Я его почти не знаю. Он заставлял меня отдавать ему все деньги.
— Ладно, детка. Забудь об этом, — произнес Макс. — Он ведь вшивый сутенер, верно?
Она кивнула.
Косой сказал:
— Я потерял остатки уважения к этому ублюдку. Я думал, он честный грабитель.
Патси и я подняли парня и вынесли его на пустынную улицу. Пегги прошептала нам вслед:
— Спасибо, мальчики. Не пропадайте надолго.
Мы бросили парня в багажник «кадиллака».
Косой спросил:
— Куда поедем, Макс?
— Давай отвезем его в похоронное бюро. Я хочу, чтобы этот ублюдок до смерти напугался, прежде чем мы начнем разговор.
Мы подъехали с черного хода и вошли в складское помещение, где хранились гробы. Макси сказал сторожу Иззи: «Исчезни». Тот знал достаточно, чтобы не задавать вопросов после вежливой просьбы Макси.
Мы развязали парня. Мы сняли с него ковер и занавеску. Он был холодный, как покойник. Он был без сознания, но на его лице застыло выражение страха. Макси некоторое время его разглядывал.
— Большой ублюдок, правда? Кажется, наш вонючий сутенер напуган до смерти. Подожди, я напугаю его по-настоящему.
Он кивнул мне. Я взял парня за руки, Макс за ноги, и мы бросили его в дешевый сосновый гроб. Мы закрыли крышку.
Макс рассмеялся:
— Пусть для начала очнется в этом ящике.
Он снял пальто и подтащил к себе огромный, шикарный, подбитый плюшем гроб.
— Что ж, и я могу отдохнуть, пока этот ублюдок не придет в себя.
Макси удобно устроился в гробу.
Косой сказал ему:
— Хорошо смотришься.
— Спасибо. Устраивайтесь сами, ребята. — Макс махнул на гробы, расставленные по всей комнате. — Мы здорово его напугаем.
Мы сдвинули свои гробы в полукруг вокруг того соснового гроба, в котором лежал парень, и улеглись. Свет в помещении был тусклый и спокойный. Мне показалось, что прошло довольно много времени. Косой, кажется, начал похрапывать. Я думал о шоу, которое мы видели у Пегги. Замечательное представление, не хуже, чем на Бродвее. Я вспомнил одну рыженькую девушку из команды Пегги, ту, у которой была удивительная фигура, как у греческой скульптуры. Я представил себе, как она подходит ко мне все ближе и ближе. Постепенно я начал грезить наяву, как ни да, когда курил трубку у китайца.
Потом я услышал приглушенный звук. Я сел. Мы все сели в своих гробах. Звуки исходили из закрытого гроба в центре комнаты. Мы сидели в тусклом свете, глядя на гроб и прислушиваясь к всхлипам и стонам, доносившимся из-под крышки. Парень пытался вылезти наружу. Мы слышали, как он возился и пыхтел.
Наконец крышка с шумом отвалилась. Появилась голова. Мне приходилось видеть испуганных людей, но этот парень был не просто испуган — буквально обуян ужасом. Его глаза почти вылезли из орбит. Он медленно повернулся и увидел нас, сидящих в гробах. Мы смотрели на него, не говоря ни слова.
Он в страхе прошептал:
— Кто вы? Где я? Я умер?
Мы молча продолжали на него смотреть. Он начал дрожать. Парень смотрел на Макса добрых пять минут.
Он прохрипел:
— Я узнал тебя, я о тебе слышал. — Он указал на Макса. — Ты Большой Макси, гробовщик. Говорят, ты хоронишь людей заживо.
Его рука упала как мертвая, рот был открыт, но из него больше не выходило ни звука. Парень смотрел на нас в ужасе. Господи, что за чушь он порет? Откуда он мог взять эту историю?
Макси медленно встал, подошел к нему ближе и сказал размеренным, отчетливым и угрожающим голосом:
— Да, ты прав — я хороню людей заживо. — Он посмотрел парню в глаза. — Я вобью в крышку гвозди, а потом опущу тебя на дно могилы.
Макси остановился. По кладовой повеяло тяжелым холодком, как на кладбище в полночь. Это походило на какой-то спиритический сеанс, и мне показалось, что все мои чувства обострились. Я готов был поклясться, что слышу мысли налетчика и ощущаю его беспредельный страх.
Макси продолжал замогильным голосом:
— Я буду опускать твой гроб медленно, пока он не ударится о землю. Потом мы возьмем лопаты и станем забрасывать его грязью, а ты будешь лежать на дне. — Парень смотрел на Макса в каком-то трансе. — Наконец ты окажешься под землей. Тебя начнут есть черви. Ты почувствуешь, что тебе тяжело дышать. Ты начнешь задыхаться.
Голос Макси снизился до драматического шепота.
Я уже готов был выскочить из гроба и зааплодировать Максу за его блестящие актерские способности, когда увидел, что парень весь трясется. Голова у него дергалась. Изо рта вырывались сдавленные, булькающие звуки. В расширенных глазах застыла смерть. Они закатились, как в припадке. Смертельная бледность разлилась по его лицу. Он с глухим стуком упал обратно в гроб.
Макси засмеялся:
— А у меня неплохо получается, а? Когда вонючка придет в себя, дайте ему десятку и выкиньте отсюда. Надеюсь, он получил хороший урок.
Мы подождали несколько минут. Косой подошел к парню и потряс его.
— Вставай, мать твою, трусливый ублюдок. — Хайми повернулся к нам и заметил: — У парня такой вид, словно его придушили.
Макс показал на ведро с водой. Косой выплеснул его в лицо налетчику. Патси наклонился и начал трясти парня.
— Поднимайся, быстро, — прорычал он.
Макси подошел к гробу, потрогал тело налетчика и сказал:
— Похоже, ублюдок мертв. Посмотри, Лапша, что с ним?
Я наклонился, приподнял глазное веко, потом пощупал пульс:
— Парень мертв.
— Вот черт, — выругался Макси. Он был очень недоволен, что налетчик окочурился. — Ну вот, теперь нам придется его хоронить.
Косой сказал:
— Макс, тебе больше не нужно носить пушку. Ты можешь просто пугать людей до смерти.
Макси посмотрел на него с некоторым раздражением:
— Если у меня есть такой талант, я как-нибудь попробую его на тебе. Обыщи у парня карманы и посмотри, кто он такой. Черт его побери.
Косой обыскал карманы мертвеца. Он нашел несколько ключей, перочинный нож и бумажник. В бумажнике лежали полсотни баксов мелкими купюрами и водительские права с наклеенной фотокарточкой. Права были выписаны на Эндрю Мура. В боковом кармане лежала фотография жениха и невесты. Невестой была та самая шлюха, которая впустила его в заведение Пегги.
Макси посмотрел на снимок:
— Парень выглядит неплохо. Забавная бы из них вышла семейная пара.
Во внутреннем отделении портмоне нашлось несколько бумаг. На пол выпала сложенная вчетверо вырезка из газеты. Макси оставил ее на полу и стал изучать маленький профсоюзный билет.
— Что вы думаете? Парень был землекопом. Членом профсоюза. И взносы все заплачены. Вот бедолага. Не понимаю только, на чем они сошлись и почему он так часто грабил Пегги?
Патси ответил:
— Наверное, им обоим нравилась атмосфера борделя.
Косой хихикнул.
Макси наклонился и поднял газетную вырезку. Прочел ее.
— Смотри-ка, Лапша, это объясняет, почему он так сильно испугался.
Макс прочитал статью вслух. В ней рассказывалось о том, как полгода назад в горе прокладывали туннель. Один из рабочих попал в завал. Его уже считали мертвым. На второй день его откопали — больше мертвым, чем живым. Имя рабочего было Эндрю Мур.
Макси обратился к лежавшему в гробу мертвецу:
— Не повезло тебе, паренек, мы попали тебе в больное место. — Он повернулся ко мне. — У него, должно быть, развилась эта… как ее называют? — Макс остановился на середине фразы и нетерпеливо пощелкал пальцами.
— О чем ты говоришь, о какой-то болезни? — спросил я.
— Нет, не о болезни, то есть не о телесной, а о том, что бывает с головой. Ну, когда ты боишься запертых комнат и всего в таком роде.
— А, — сказал я, — да, я понял, о чем ты говоришь. Это одна из фобий, называется клаустрофобия. Но у парня страх был не только умственный. Его убила реальная угроза быть погребенным заживо.
Макси поскреб подбородок и прошелся взад-вперед по комнате.
