— Я подумаю о твоем предложении, Майлз.
Майлз ответил усталой страдальческой улыбкой.
— Пожалуйста, оставь свои игры для дурачков. Я не могу оставаться пассивным и незащищенным, пока ты будешь думать. По-моему, ты сам учил меня не стараться обжулить жулика.
— Мое решение ты узнаешь через пять минут. Годится? — Голос Джонатана внезапно потеплел. — Как бы то ни было, Майлз, мы были когда-то друзьями, и потому…
Он протянул руку. Майлз был удивлен, но обрадован. Они обменялись крепким рукопожатием, а потом Джонатан подошел к бару, где сидели только Бен и блондинистый телохранитель. Последний сидел, откинувшись на двух задних ножках табуретки, спиной к стойке, на которой покоились его локти. Он глазел на Джонатана с язвительно-высокомерной гримасой. Джонатан подошел к нему, всем видом выражая смирение и робость.
— Ну, вот видите, мы с Майлзом поладили, — сказал Джонатан с робкой, неуверенной улыбкой. — Позвольте мне купить вам что-нибудь выпить?
Борец почесал ухо в презрительном молчании и еще дальше запрокинулся на своей табуретке, словно желая быть как можно дальше от этого раболепного ничтожества, осмелившегося поднять руку на мистера Меллафа.
Джонатан будто и не заметил этого жеста отказа.
— О, я так рад, что все так удачно вышло. Никому с моими габаритами не хотелось бы сцепиться с гигантом вроде вас.
Борец понимающе кивнул и оттянул плечи вниз, выпячивая грудные мышцы.
— В общем, такие дела, — сказал Джонатан и отошел.
Однако первый же шаг назад он завершил стремительным движением ноги, выбившим табуретку из-под борца. Плюхаясь оземь, тот еще в полете приложился головой сначала к стойке, потом к бронзовой перекладине для ног. Обезумев от боли, с упавшими на лицо волосами, борец и пошевельнуться не успел, как Джонатан наступил ему каблуком на лицо и на том же каблуке прокрутился. Нос под каблуком хрустнул и сплющился. Этот звук подогнал желчь к самой глотке Джонатана, у которого от рвотного позыва даже щеки опали. Но он знал, что в подобных ситуациях необходимо, чтобы боль не скоро забылась.
Джонатан встал на колени возле борца и поднял его лицо за волосы, приблизив на расстояние нескольких дюймов к собственному лицу.
— Послушай меня. Я не желаю, чтобы ты торчал поблизости от меня. Я этого боюсь. Я не люблю бояться. Так слушай. Хоть раз подойдешь ко мне — и ты покойник. Эй! Слушай! Не отрубайся, пока я с тобой говорю!
Глаза борца были затуманены от боли и растерянности, и он не реагировал.
Джонатан тряс его за волосы, пока несколько прядей не осталось у него между пальцами.
— Понял, что я сказал?
— Да. — Ответ был еле слышен.
— Молодец.
Джонатан бережно положил голову обратно на пол. Он встал и посмотрел на Бена, который наблюдал за всей сценой не шелохнувшись.
— Будь добр, Бен, позаботься о нем.
— Ладно, старик. Но черт меня побери, если я понимаю, что здесь происходит.
— Попозже об этом поговорим.
Двое индейцев-помощников официанта кряхтели, выполняя задачу по доставке поверженного великана в номер, а Джонатан вернулся ко входу на площадку. Он остановился там, издали поглядел на Майлза, который единственный из постояльцев знал, что произошло столкновение. Их глаза — так схожие по цвету и холодному выражению — на мгновение встретились. Затем Майлз медленно кивнул и отвернулся, грациозно смахнув пылинку с рукава своего бархатного пиджака. Он получил ответ.
АРИЗОНА, вечер того же дня
Джонатан сидел на кровати, упершись спиной в вертикально поставленную подушку и вытянув ноги перед собой. Он скрутил вторую самокрутку, облизнул ее — и забыл закурить, устремив отсутствующий взор в сгущающуюся тьму.
Он начерно прикидывал, как ему убрать Майлза. Не было никакой возможности убрать его прежде, чем тот успеет предупредить объект, кто такой Джонатан на самом деле. В Швейцарии все будет зависеть от того, сумеет ли Спецрозыск точно и своевременно установить личность объекта.
Внезапно внимание Джонатана переключилось на происходящее: он услышал еле слышный металлический звук за дверью своего номера. Он медленно приподнялся с кровати, слегка прижимая матрац ладонями, чтобы не скрипели пружины. В дверь очень тихо постучали — явно с тем расчетом, чтобы не разбудить его, если он спит. Он не ожидал, что Майлз так быстро сделает свой ход, и пожалел, что у него нет при себе оружия. Стук повторился, и он снова услышал металлический скрип. Он прокрался к стене и замер у той стороны двери, где были навешены петли. В замке повернулся ключ, дверь чуть-чуть приоткрылась, и комнату прорезал луч света. Он замер в напряжении. Дверь распахнулась настежь, и кто-то, не заходя в комнату, что-то шепнул. На ковре появились две тени: одна мужская, другая — какого-то чудища с огромным диском на голове. Когда тени чуть приблизились, Джонатан ногой захлопнул дверь и навалился на нее всем телом. Послышались удар, оглушительный скрежет, лязг металла, звон разбитого стекла, и он моментально понял, что это было.
Чувствуя себя окончательным кретином, он открыл дверь и выглянул. Биг Бен привалился к противоположной стене коридора, а официант-индеец с ошалелым видом сидел на полу среди столового серебра и осколков посуды. На его пиджаке было наглядно представлено все меню.
— Ты не поверишь, старик, но есть такие люди, которые, если не хотят ужинать, говорят об этом словами.
— Я не знал, что это ты.
— Надеюсь!
— Заходите.
— А теперь что ты задумал? Забить меня до смерти сервантом?
Бен распорядился убрать весь хлам и подать ужин еще раз. Потом он вошел в комнату Джонатана и при этом, явно играя на публику, одним прыжком перемахнул через порог и включил свет, пока с ним еще чего-нибудь не произошло.
Джонатан сразу принял деловой тон, частично оттого, что хотел еще поработать над планом, который созрел у него, пока он сидел в темноте, частично от нежелания заострять внимание на своем недавнем промахе.
— Бен, что тебе известно о тех троих, с которыми мне идти на Айгер?
— Не много. Мы обменялись несколькими письмами, все по поводу восхождения.
— Можно их перечитать?
— Конечно.
— Спасибо. Теперь вот еще что. У тебя есть подробная карта этого района?
— Конечно.
— Можно взять?
— Конечно.
— Что находится к западу от нас?
— Ничего.
— Именно так мне и показалось с самолета. Какого типа это ничего?
— Самого мерзопакостного. Камни, песок — и все. Тянется до бесконечности. Долина Смерти по сравнению с этой дырой — просто оазис. Тебе, старик, соваться туда без надобности. Человек там за два дня может концы отдать. В такое время года температура там до ста пятнадцати в тени, да только эту самую тень там не больно-то найдешь.
Бен позвонил по телефону и велел принести из своего кабинета карту и пачку писем, а заодно и полдюжины пива. Потом он позвал Джонатана, который пошел в туалет вытряхнуть пепельницу.
— Лопни мои глаза, ни черта не понимаю, что вокруг происходит! Конечно, если не хочешь, можешь мне не говорить.
Джонатан поймал его на слове.
— Нет так нет. Ты же не обязан мне говорить. А зачем?! Раздаешь людям пощечины в моем дворике. Головы им проламываешь в моем баре. Бьешь мою посуду. Меня это совершенно не касается.
Джонатан вернулся в комнату.
— У тебя, часом, нет парочки пистолетов, Бен?
— О-о-о!
— Ну хоть дробовичок найдется?
— Погоди-ка, старик…
Джонатан сел в кресло напротив Бена.
— Я в затруднительном положении. Мне нужна помощь. — Тон его предполагал, что у друга он рассчитывает получить эту помощь.
— Джон, ты же знаешь, я готов помочь тебе всем, чем могу. Но если тут начнут людей убивать, мне прежде следует знать, что тут такое происходит, верно?
В дверь постучали. Бен открыл, и на пороге появился официант с пивом, папкой и картой. Он вошел только после того, как внимательнейшим образом осмотрелся, и вышел так поспешно, как только позволяли приличия.
