Она не стала ничего отрицать. Она облокотилась на конторку и дышала так горячо, что, будь у меня спичка, я бы мог поджечь выдыхаемый ей воздух.
— Что вы против нас имеете?
— Ничего.
— Тогда почему бы вам не оставить нас в покое? Моя дочь — хорошая девочка. Она всегда пыталась поступать правильно. Чего никак нельзя сказать про большинство из нас.
— А как насчет Гарольда?
— За него я не поручилась бы, — сообщила она, обдумав вопрос.
— Они здесь?
— Нет.
— Вы их сегодня вечером видели?
Она покачала головой.
— Я и вчера-то Глорию не видела. Она отдала машину Гарольду и переночевала у своего кузена.
— Где она проводит сегодняшнюю ночь?
Миссис Мунган посмотрела в проем двери в сторону шоссе. В ее глазах словно отразилась темнота, усеянная точками света.
— Понятия не имею. Я бы с удовольствием получила от нее весточку.
— Я знаю, где она была пару часов назад. В мотеле, что в Редондо-Биче. Она ухаживала там за Гарольдом.
— Что с ним?
— Он ранен. Он похитил жену Тома Рассо, а ее отец выстрелил в него, когда тот забирал выкуп.
— Вы шутите!
Но она прекрасно понимала, что я не шучу. Она опустила лицо, глядя на руки, и некоторое время оставалась в таком положении. Когда она снова подняла его, особых перемен в нем не произошло, если не считать искорки ужаса в глазах.
Миссис Мунган облизала пересохшие губы и сказала:
— Я боялась, что этот Гарольд доведет ее до беды. — Она помолчала и, вздохнув, спросила: — Говорите, он похитил Лорел?
— Да. Не могли бы мы где-то присесть и поговорить, миссис Мунган?
Она оглянулась на темный сводчатый проход, словно чувствуя необходимость получить у кого-то разрешение, хотя бы у голосов из телевизора, и сказала:
— Даже не знаю...
— Это важно — для вас и Глории. Она попала в беду, хотя, возможно, и не по своей вине.
— Не первый раз. Ее муженек Боб Флаэрти залез в долги, а потом дал деру, предоставив ей расплачиваться. Так же повел себя и мой муж, ее отец...
Я перебил ее.
— Сейчас все куда хуже. Если Глория останется с Гарольдом и будет помогать ему скрываться от полиции, с ней могут поступить, как и с ним. А он сейчас вполне может быть застрелен на месте, если попадется.
Рука ее прижалась ко рту, словно для того, чтобы придать ему правильную форму.
— Что мне делать?
— Рассказать мне кое-что. Мне кажется, сегодняшние беды корнями уходят в прошлое, когда погибла ваша сестра Элл и.
— Вы и об этом знаете?
— Меньше, чем вы, миссис Мунган. Разрешите мне зайти к вам.
Она приоткрыла дверцу в барьере и пропустила меня в заднюю комнату. Она выключила телевизор. Снаружи доносились шумы и звуки шоссе. Прежде чем сесть в предложенное мне кресло, я окинул взглядом фотографии на стенах. Среди них было изображение молодой женщины, которая выглядела, как могла выглядеть в молодости и миссис Мунган.
— Это моя сестра Элли, — сообщила миссис Мунган, толкнув меня грудью. — Вы видели до этого ее фотографии?
— Нет. Она очень хороша собой.
— Да, она была в семье самая красивая. — Миссис Мунган вытащила из ящика стола другую фотографию — поменьше, где лицо было моложе. — Это ее выпускная карточка. Она окончила школу во Фресно в 1935 году. Глаз не оторвать!
Я согласно кивнул, хотя прекрасные глаза, глядевшие с фотографии, закрылись давным-давно.
— Она была такая милая, — продолжала миссис Мунган. — Судьба нечестно поступает с людьми. Скорее уж меня следовало бы пристрелить, а не Элли.
Она обмякла в кресле. Я опасался, что она сейчас разрыдается и потеряет ценность как свидетель. Но похоже, она давно уже выплакала все слезы. Все удары судьбы ее только отрезвляли.
— Кто убил Элли? — спросил я.
— Я сама задаю себе этот вопрос уже двадцать пять лет. Просыпаюсь среди ночи и думаю, думаю об этом...
— И что же вы придумали, миссис Мунган?
— Раньше я думала, что это ее муж Рассо. Элли вышла за человека сильно старше ее и страшно ревнивого. Он ей не пара. — Казалось, она повторяла эту фразу снова и снова, пока та не стала семейным мифом. — Но в полиции сказали, что он ни при чем. Он все это время проработал на верфи в Бремертоне, а чтобы съездить туда и обратно, у него ушла бы пара дней, не меньше.
— Почему ревновал Рассо?
— Так он был устроен.
— У вашей сестры были другие мужчины?
— Я этого не говорила.
— Но я задаю вам вопрос.
— Я не хочу отвечать. Пусть она покоится с миром.
— Погибают другие люди. Похищена жена Тома Рассо. Ваша дочь Глория замешана в этом похищении.
— Вы мне уже говорили это. Но я вам не верю.
— После всего случившегося в вашей семье вы мне не верите?
Она широко раскрыла рот и застыла. Вокруг глаз кожа натянулась. У нес был такой вид, словно ей померещился призрак и она вот-вот закричит. Но она сидела и молчала, словно призрак блуждал где-то внутри ее "я".
— Нельсон Бэгли был любовником вашей сестры?
— Нет. Но он мечтал об этом. Он бегал за ней, как собачка. Но Элли он был безразличен.
— Откуда вы знаете?
— Она писала мне из Бремертона. Рассо его ревновал, но Элли над этим только смеялась.
— Иногда шутка оказывается потом не такой уж и смешной.
— Что вы хотите сказать?
— Рассо уверен, что Бэгли — убийца.
— Знаю. После войны он пытался расквитаться с Бэгли. Но к тому времени тот стал беспомощным калекой. Его корабль загорелся, он прыгнул за борт и лишился рассудка. В полиции сказали, что, если даже он и виноват, теперь уже поздно что-либо доказывать. Да они и не могли тащить в суд инвалида.
— Но вы привели его сюда во вторник вечером?
— Это сделала не я. Я ждала их на обед. Это была идея Гарольда. Он пытался понять, отчего на корабле возник пожар, и надеялся, что Бэгли сможет ему помочь.
— Что же сказал ему Бэгли?
— Не знаю. Я очень расстроилась и сильно выпила еще до обеда. Когда я увидела Нельсона Бэгли и попыталась заговорить с ним, прошлое обрушилось на меня, как тонна кирпичей, и я принялась напиваться. Я очухалась только наутро, а они к тому времени уже уехали.
— Гарольд, Глория и Нельсон?
— Да. Я подумала, что они отвезли его в больницу. Когда потом заявились вы и сказали, что Бэгли погиб, я струхнула и сказала вам первое, что пришло в голову.
— Вы, значит, говорили с ним во вторник?
Она заколебалась.
— Да, мы обменялись парой слов.
— Что он сказал?
— Сказал, что ему очень жаль Элли.
— И все?
— Дайте вспомнить. — Она нахмурилась так, словно вслушивалась в плохую магнитофонную запись. — Он мало что сказал, да и это я толком не запомнила. Он еле-еле ворочал языком, а я была не в себе, оттого что встретилась с ним. Он был словно призрак из прошлого. Маленький, жалкий, несчастный призрак.
— Вы задавали ему какие-то вопросы?
— Пробовала, но без особого толка. Я спросила, кто убил мою сестру. Он ответил, что не знает. Я добилась от него признания, что он знал ее по Бремертону до того, как она ушла от мужа. Он уверял, что между ними ничего не было, что ей нравился другой. Я спросила, кто этот другой, но он не мог вспомнить. Наверное, так оно и было. У него память — что дырявое сито. И признаться, мне было неохота давить на него. Я говорила с этим битым судьбой человеком и понимала, что Элли нет в живых уже четверть века и никакими расспросами ее не воскресить.
А потом пришел Гарольд и сказал, что пора смотреть телевизор. К тому времени мне страшно захотелось выпить — залить воспоминания. Я стараюсь не пить при Глории — зачем подавать плохой пример? Потому-то я взяла бутылку и заперлась у себя. Потом, похоже, я заснула. — Она закрыла глаза, словно изображая сон. — Я проснулась утром. В доме никого, а раковина заполнена грязными тарелками.
— После вторника вы видели Глорию?
— Вроде нет. Точно нет. Она звонила мне вчера вечером от Тома Рассо. Сказала, что не может вернуться домой, потому что Гарольд взял ее машину. Это единственная наша машина, и я завишу от Глории, потому что оказалась без водительских прав...
Я перебил ее.
— Если снова позвонит Глория, то скажите ей, что мне непременно надо с ней поговорить. Скажите, что это вопрос жизни и смерти.
— Чьей? Ее?
— Вполне может быть. Она не говорила, зачем Гарольду понадобилась ее машина?
— Нет. Я не спрашивала. Хотя подумала: как странно — раз они всюду ездят вместе, то почему он вдруг...
— Как давно они начали видеться?
— Неделю-другую назад. Но в наши времена все делается стремительно. Мужчины не желают ждать, и женщинам приходится уступать...
— Глория упоминала Нельсона Бэгли, когда вы вчера говорили по телефону?
Миссис Мунган заколебалась. Она поглядела в сторону и облизнула кончиком языка верхнюю губу.
— Да или нет?
— Кажется, да.
— Что же она сказала?
— Что Гарольд решил устроить ему небольшие каникулы. И если меня будут расспрашивать, чтобы я помалкивала. Потому-то я и наврала вам утром. Господи, я же не знала, что его нет в живых.
