Тяжело осознавать, сетовал Эдрис, что он больше никогда не увидит свою квартиру, но, по крайней мере, у него есть деньги и шанс добраться до Мексики. Он начнет там новую жизнь. Деньги открывают многие двери. Но без них ты — в дерьме.
Он открыл дверь и застыл на месте. С направленным на него пистолетом в коридоре стоял Джесс Фарр.
Эдрис закрыл глаза, потом открыл их. Внезапное появление этого долговязого хиппи с пистолетом в руке так поразило его, что на какой-то момент у него остановилось сердце, потом бешено застучало.
— А ну, назад! — процедил сквозь зубы Джесс. — И смотри у меня не рыпайся!
Охваченный отчаянием, Эдрис послушно попятился в гостиную. Джесс двинулся за ним и ногой захлопнул за собой дверь. При виде мертвого тела Алджира он внутренне напрягся. До сих пор Джессу не доводилось видеть труп, и у него похолодело под ложечкой.
— Сбрось рюкзак, отвернись и подними руки! — приказал он.
— Послушай… — начал Эдрис, пытаясь выдавить заискивающую улыбку на мертвенно-бледном лице.
— Делай, что тебе говорят, поросячье рыло! — завопил Джесс, угрожая ему пистолетом.
Чуть не рыдая, Эдрис кинул на пол сумку, повернулся, и не успел он поднять руки, как Джесс бесшумно шагнул к нему и ударил стволом пистолета по голове.
Лепски доставило огромное удовольствие видеть выражение лица Террелла, когда он рассказывал свою историю. И на лицо подпиравшего стену Беглера тоже стоило посмотреть.
Завершая свой рассказ, Лепски не мог удержать победной ухмылки.
— А вот фотография Норены Девон, шеф. Достал ее в школе. — И он театральным жестом положил свой трофей на стол Террелла.
Оба, Террелл и Беглер, склонились над столом, жадно разглядывая группу девушек на фотографии.
— Она вторая слева… в заднем ряду, — пояснил Лепски.
— Отличная работа, Том, — похвалил его Террелл, внимательно рассмотрев ничем не примечательную девушку в очках. — А кто же та девица, которая выдает себя за дочь Мела?
— Айра Марш… сестра Мюриэль, — вступил в разговор Беглер. — Я только что получил донесение полиции Нью-Йорка. Айра Марш покинула Нью-Йорк ночью шестнадцатого числа. С тех пор там не показывалась. Картина-то вырисовывается, шеф.
Террелл, сдвинув брови, покачал головой:
— Мы упускаем в этой цепочке одно очень важное звено. Почему Алджир заменил Норену Айрой Марш? У него должна была быть причина.
— Это она нам расскажет. Давайте возьмем ее, — предложил Беглер.
— Не будем спешить, — остановил его Террелл. — Сначала я поговорю с Девоном. — Он задумался. — Тот карлик, Эдрис… должно быть, это он поставил ее фотографию в спальню Мюриэль. И он же послал Алджира к доктору Грэхему. Его надо брать, Джо. Немедленно!
— В ресторане сказали, что он сейчас в Нью-Йорке, — возразил Беглер.
— Подними на ноги полицию Нью-Йорка. Возможно, карлик блефует и на самом деле никуда не уехал. Наведайся к нему в квартиру, Джо.
Беглер кивнул и поспешно вышел из кабинета.
— Срочно перекрыть аэропорт и заблокировать дороги, — продолжил Террелл, обращаясь к Тому. — При его приметной внешности далеко не уйдешь, но этот гаденыш такой изворотливый, что все может быть. — Он встал из-за стола, взяв фотографию. — А я повидаю Девона.
Лепски, берясь за телефонную трубку, говорил себе: «Ну, если ты за это не получишь повышение, старина, не видать тебе его никогда!»
Забрав деньги у оглушенного Эдриса, Джесс не стал тратить время на их пересчет: и так было ясно, что денег больше, чем он ожидал. Надо поскорее смыться из Флориды, размышлял Джесс, спускаясь в лифте. Арендованную машину он оставит в Фернандии и сядет на поезд до Атланты. А там выждет, когда прояснится, чем все это кончится. С такими-то деньгами ему не о чем беспокоиться.
Несмотря на распиравшую его радость от небывалой удачи, Джесс все еще был под впечатлением увиденного в гостиной трупа Алджира. «Очевидно, его прикончил карлик, который сам сейчас лежал без сознания на полу. Как теперь этому уродцу быть, куда бежать, когда он очухается?» — думал Джесс, садясь в «форд».
«Так ему и надо! — решил Фарр, — нажимая на газ. — Это ему за то, что наезжал на Айру».
Кстати, а как быть с Айрой? Джесс насупился. Его так и подмывало разыскать ее. Куда веселее было бы дернуть в Атланту вместе с ней, чем одному. Нет. Он покачал головой. Не стоит. Копы очень скоро выйдут на нее, и тогда он влипнет по ее милости. Нет, он поедет один. А в Атланте у него будет достаточно времени, чтобы найти себе какую-нибудь красотку.
Джесс ехал в направлении Майами. Машин в полдень на дороге была уйма, и выезд из Сикомба раздражал его своей медлительностью. Но Джесс сдерживал нетерпение.
Как все клево складывается, думал он, снижая скорость, так как образовалась еще одна пробка. Эдрис и вякнуть не посмеет. Алджир — покойник. Айра не знает, что деньги у него. Лучше некуда! Вот это грабанул!
Машины прибавили ходу, и Джесс перешел со второй скорости на третью. Впереди показался светофор. Хорошо бы успеть проскочить, подумал Джесс. Впереди идущая машина рванула вперед. Джесс не удержался и нажал на педаль газа. Но за пять ярдов до перекрестка загорелся красный свет светофора.
Выругавшись, Джесс ударил по тормозам, но все же на ярд проскочил разметку. Он дал задний ход, но его «форд» тут же выбросило вперед, так как следовавшая за ним машина врезалась ему в багажник.
Джесс обернулся, вне себя от ярости. Сидевший за рулем толстый пожилой человек выходил из машины. Затем раздался звук, которого смертельно боялся Джесс… звук полицейского свистка.
Сердце Джесса испуганно забилось, он выхватил из заднего кармана пистолет, чтобы спрятать его в бардачке, но его остановил громовой голос полицейского:
— Не двигаться!
Джесс поднял глаза. В окно с правой стороны заглядывал здоровенный полицейский с красным лицом. Джесс не заметил, как он подошел. В руке коп держал пистолет, наставленный на Джесса.
— Бросай оружие! — с металлом в голосе приказал полицейский. — Быстро!
Готовый разреветься от страха и ярости, Джесс выронил пистолет на сиденье машины и поднял руки.
Дверца распахнулась, и другой полицейский выволок его из машины.
Водители нетерпеливо сигналили, негодуя на задержку движения, прохожие останавливались, с любопытством наблюдая за разыгравшейся сценой.
— Присмотри за ним! — крикнул второй полицейский напарнику. — Он только что бросил свою пушку.
Краснолицый усмехнулся и закатил Джессу такую оплеуху, что тот пошатнулся. В следующее мгновение, не успел Джесс опомниться, как его запястья сдавили наручники. И тут он почувствовал, что пакет с деньгами, который он запихнул под рубашку, начинает вываливаться и деньги сыплются на мостовую.
— Вот это да! — воскликнул краснолицый полицейский в изумлении. — Этот парень набит деньгами!
Тики Эдрис открыл глаза и жалобно застонал от нестерпимой боли в голове. Он попытался вспомнить, что произошло, а вспомнив, сел, что потребовало от него долгих, мучительных усилий. Он обхватил голову короткими ручками и сидел так, пока в голове не прояснилось и острая терзающая боль не утихла. Тогда карлик, оперевшись на колени, с трудом встал на ноги. Шатаясь, он сделал два шага по комнате, и его левый ботинок угодил в подсыхающую лужу крови возле трупа Алджира. Эдрис передернулся и попытался вытереть ботинок о ковер. Карлик двигался так, будто постарел на пятьдесят лет за те полчаса, что был без сознания. Он добрел до бара, нетвердой рукой открыл его и схватил бутылку виски. Вытащил пробку, уронив ее на ковер, и поднес бутылку к губам. Он пил долго и не спеша, чувствуя, как алкоголь несет тепло и жизнь его телу. Отдышавшись, Эдрис поставил бутылку и похлопал себя по набедренному карману, хотя знал, что он пуст. Денег не было. Карлик доплелся до ванной и ополоснул там голову и лицо. Все еще плохо соображая, он стоял и смотрел на себя в зеркало. То, что он увидел, ужаснуло его. Он был похож на иссохшего морщинистого старичка, дни которого сочтены.
Эдрис вернулся в гостиную, снова взял бутылку виски и, запрокинув голову, стал пить из горлышка. Потом он рыгнул и уселся в свое миниатюрное кресло, поставив ноги на скамеечку.
«Теперь, Тики, старина, забудь о Мексике, — говорил он себе, — без денег тебе крышка. Смирись с тем, что тебя ждет. Незачем куда-то бежать. Незачем строить какие-то планы. Ты по уши в дерьме, и из этой выгребной ямы тебе не выбраться».
Он взглянул на труп Алджира, и звериная ненависть исказила его лицо.
И все из-за этого тупого ничтожества! Безмозглый сукин сын настолько глуп и ленив, что не удосужился как следует закопать тело. Только поэтому провалилась самая грандиозная афера, какую только можно себе вообразить.
Эдрис глотнул еще виски. Он окончательно опьянел, и ему стало нестерпимо жаль себя. Всплескивая короткими ручками, он горько плакал, и слезы бежали по его сморщенному лицу.
