Черноглазый парень в голубом морском кителе с блестящими пуговицами, с лучезарной улыбкой и челюстью гангстера помог девочкам вылезти из такси. Я был последним. Внимательный взгляд, которым он, якобы случайно, меня оглядел, сказал мне кое о чем. А то, как он меня похлопал по плечу, где была пряжка ремня, державшего кобуру, сказало мне почти обо всем.
— Нет, — беззлобно, но твердо сказал он. — Нет.
Он дернул квадратным подбородком, глядя на таксиста. Тот взобрался к нам на палубную площадку и стал за моей спиной.
— С пистолетом нельзя, парниша. Сожалею и всякое такое, — ворковал голубой китель ровным с хрипотцой голосом.
— Я могу сдать его в гардероб, это часть моей одежды. Мне нужно увидеть Брюнетта по одному делу.
Облачко удивления скользнуло по лошадиной физиономии владельца блестящих пуговиц.
— Никогда о таком не слышал, — улыбнулся он. — Ты уже в пути, парень.
Таксист продел свою руку мне под мышку.
— Мне нужно увидеть Брюнетта, — настаивал я, но мой голос прозвучал слабо и хрупко, как голос дряхлой старушки.
— Не будем ссориться, — посоветовал черноглазый. — Ведь мы не в Бэй Сити, не в Калифорнии и даже не в Соединенных Штатах. Убирайся!
— Давай назад, в лодку, — угрюмо пробурчал за моей спиной таксист. — Я верну двадцать пять центов. Поехали!
Я сел в лодку. Морской китель смотрел на меня со спокойной сытой улыбкой. Она стояла перед моими глазами, пока не исчезло лицо, пока не исчезла фигура на фоне причальных огней, пока и они не исчезли в темноте.
Дорога назад показалась длиннее. С таксистом разговаривать не хотелось, и он не пытался заговорить со мной. Когда я выбрался на пристань, он вручил мне 25 центов.
— Как-нибудь в другой раз, — устало сказал он, — когда будет побольше места, чтобы отделать тебя как следует.
Полдюжины пассажиров, ждущих отправки, уставились на меня, услышав слова таксиста. Я прошел мимо них через маленький зал ожидания на плаву к лестнице, ведущей на сушу.
Из-за ограждения, наперерез мне, выскочил рыжий детина в рваной тельняшке и промасленных штанах. Щеку пересекала темная полоса непонятного происхождения.
Я остановился, но столкновения с рыжеволосой тушей не избежал. А парень был фунтов на 30 потяжелее меня и дюйма на три выше. Правда, я был в таком состоянии, что мог двинуть в зубы кому угодно.
— В чем дело, приятель? — растягивая слова, первым высказал недовольство сам же нарушитель. — На этой проклятой посудине не разбогатеешь, верно?
— Зашил бы рубашку, а то брюхо выпирает.
— Это мелочи, — простодушие так и перло из него. — А из твоего костюма выпирает пистолет.
— Какого черта ты суешь нос не в свои дела?
— Господи, да просто так. Из любопытства. Не обижайся, парень.
— Тогда убирайся с дороги.
— Конечно. Я здесь просто отдыхаю.
Усталая улыбка. Голос мечтательный, тон деликатный. Все это никак не вязалось с обликом рыжего верзилы. Я невольно вспомнил о другом человеке гигантских размеров и с мягким голосом.
— Ты зря злишься, — грустно сказал великан. — Зови меня просто Ред.
— Отойди, Ред. И лучшие люди совершают ошибки, а я и подавно могу сорваться.
Он задумчиво посмотрел по сторонам. Я оказался зажатым в углу, мы были фактически наедине.
— Сдается мне, ты хочешь на «Монти»? Можно. Если есть веские основания.
Люди в веселых одеждах и с веселыми лицами прошли мимо нас и сели в такси. Я подождал, пока они отойдут.
— А сколько тянут веские основания?
— Пятьдесят зелененьких. На десять больше, если испачкаешь мою лодку кровью.
Я шагнул в сторону, норовя его обойти.
— Двадцать пять, — уговаривал Ред. — Пятнадцать, если вернешься с друзьями, а не со мной.
— У меня нет друзей, — сказал я и пошел прочь. Он не попытался меня остановить.
У первого пирса расположился сияющий зал, где играли в бинго. Зал был уже основательно набит людьми. Я вошел и остановился у стены позади игроков, где стояло много желающих в ожидании своей очереди.
Я посмотрел, как растут числа на электрическом табло, послушал, как их называют игроки за столами, и направился к выходу.
Что-то голубоватое, пахнущее копотью, материализовалось за моей спиной.
— Нет денег? Или вообще туговато с ними? — спросили меня спокойным голосом.
Я остановился. Опять рыжий! У него были глаза, которые редко можно встретить. Большие, фиолетового цвета, с легким пурпурным отливом. Глаза очаровательной девушки. Его кожа была нежна и имела красноватый оттенок, но не от загара. Он был побольше Хемингуэя, но немного моложе его. Он был поменьше Лося Мэллоя, но побыстрее его. Лицо же было простым, без слащавых черт.
— Чем ты занимаешься? — спросил он. — Частный детектив?
— Почему я должен тебе докладываться? — огрызнулся я.
— Я просто подумал, что это так, — сказал он. — Двадцать пять слишком много? У тебя нет подотчетного счета?
— Нет.
Он вздохнул.
— У тебя была дрянная идея, — сказал он. — Тебя там разорвут на кусочки.
— Я не удивлюсь. А чем ты зарабатываешь на жизнь?
— Доллар здесь, доллар там. Когда-то я был в полиции. Они порвали со мной.
— Зачем мне говорить об этом?
— Это правда.
— Должно быть, ты говоришь правду.
Он как-то загадочно, неопределенно заулыбался, дернув головой, словно хотел сказать: «Ишь, чего захотел».
Три новых игрока вошли в игру за ближайшим столом. А худой человек в мятом костюме с носом, как клюв, с впалыми щеками, из тех, что закончили игру, вышел из-за стола и подошел к нам, оперся о стену, не удостоив нас даже взглядом. Ред вежливо наклонился к нему и поинтересовался:
— Мы можем тебе рассказать что-нибудь интересное, дружище?
Высокий ухмыльнулся и отошел. Постройка вздрогнула, когда Ред снова прислонился к стене.
— Похоже, он здесь неспроста, — предположил я.
— Ты думаешь, что это место не подходит для разговора? Ты ошибаешься. Любого шпика я узнаю сразу, а остальная толпа не видит ничего, кроме цифр. У меня есть лодка, точнее, я могу ее взять на время. Немного подальше есть еще пирс без освещения, от которого можно отплыть. На «Монти» я знаю грузовой люк и могу открыть, пару раз я брал оттуда груз. Под палубой парней немного.
— У них есть прожекторы и дозоры, — сказал я.
— Мы проплывем незаметно, будь спокоен, — заверил Ред убежденно.
Я достал бумажник, вытянул из него две купюры: в двадцать и в пять долларов, и сложил их в несколько раз. Фиолетово-пурпурные глаза, казалось, не обращали никакого внимания на мои манипуляции. Но последовавший вопрос показал, что это не так:
— Только туда?
Я кивнул.
— Мы сошлись на пятнадцати. Лишнее не беру.
— Цены поднялись.
Закопченная рука проглотила банкноты. Он не торопясь, с достоинством покинул игровой зал и исчез в темноте ночи. Человек с носом, как клюв, объявился слева от меня и тихо сказал:
— Я думаю, мне знаком этот парень в морской одежде. Ваш друг? Я его где-то раньше видел.
Я оттолкнулся от стены и, не сказав ни слова, направился к дверям. Вышел и, повернув налево, увидел длинную фигуру, идущую от фонаря к фонарю впереди меня на расстоянии футов ста — ста двадцати.
Через пару минут я еще раз свернул между двумя лачугами. Человек с носом-клювом появился внезапно. Он беспокойно шарил глазами по земле. Я подошел к нему.
— Добрый вечер! Могу ли я за двадцать пять центов определить ваш вес? — сказал я и слегка поклонился. Человек смотрел на меня безо всякого выражения.
— Ну, арестовать тебя, сынок? Я здесь нахожусь для поддержания порядка и законности.
— А кто их нарушает? — удивился я.
— Твой дружок мне знаком, кажется.
— Конечно. Он же полицейский.
— Ах, черт, — невозмутимо сказал человек с клювом. — Вот где я его видел. Спокойной ночи!
Он повернулся и пошел обратно, откуда пришел. Но высокой фигуры-тени уже не было видно. Однако меня это не обеспокоило. Ничто в рыжем парне меня не беспокоило.
Я, не спеша, легким прогулочным шагом продолжал путь.
Исчезли фонари, исчез дребезг трамвая, исчез запах пригоревшего жира и воздушной кукурузы, исчез детский крик и вопли зазывал из стриптиз-шоу, исчезло все, кроме запаха океана, неожиданно чистой линии побережья и наката волн на каменный пляж.
Я шел в полном одиночестве. Звуки буйства жизни умирали позади меня, яркий бессовестный свет ночных притонов превращался в расплывчатое зарево. Затем появился темный неосвещенный пирс, устремленный в темноту океана. Должно быть, где-то здесь.
Ред стоял у первой сваи.
— Правильно. Иди дальше, к ступенькам. А мне нужно добраться до лодки и прогреть мотор, — голос его и здесь звучал ровно, обыденно.
— Полицейский следовал за мной. Тот парень из игорного дома. Я был вынужден остановиться и поговорить с ним, — проинформировал я Реда.
