Паэс кивнул.
— Я в вашем распоряжении.
— Отлично. Джон Стэнтон, кстати. А это — мои коллеги, Кемпер Бойд и Гай Бэнистер.
Паэс пожал им руки. Бэнистер сунул в карман остальные сигары и включил магнитофон.
— Не желаете чего-нибудь перед тем, как мы начнем?
— Нет. Я хочу, чтобы первым, что я съем в Америке, был сэндвич из закусочной Вулфи на Майами-Бич.
Кемпер улыбнулся. Бэнистер рассмеялся. Стэнтон спросил:
— Тео, Фидель Кастро — коммунист?
Паэс кивнул:
— Да. Бесспорно. Он — коммунист и в словах, и в делах, и моя давняя сеть студентов-информаторов сообщила мне, что уже несколько раз поздней ночью в Гавану прилегали самолеты с русскими дипломатами. Мой друг Уилфредо Олмос Дельсол, который также был на борту, запомнил номера рейсов.
Бэнистер зажег сигарету.
— Че Гевара подался в красные давным-давно.
— Да. И брат Фиделя Рауль сам является коммунистической свиньей. Больше того, он — лицемерен. Мой друг Томас Обрегон говорит, что Рауль продает конфискованный героин богатым наркоманам и в то же самое время лицемерничает и изрыгает коммунистические лозунги.
Кемпер просмотрел выданный таможенниками список:
— Томас Обрегон тоже был на борту.
— Да.
— Откуда у него может быть информация о торговле героином на Кубе?
— Оттуда, мистер Бойд, что он сам занимался торговлей героином. Видите ли, пассажиры, прибывшие вместе со мной, в большинстве своем представляют собой преступников и подонков. Фидель хотел избавиться от них и сбагрил их Америке в надежде на то, что они будут заниматься своим ремеслом на ваших берегах. А вот того, что коммунизм — большее преступление, чем торговля наркотиками, кражи или убийства, он так и не понял; как и того, что даже преступники могут быть истинными патриотами и желать освобождения своей страны.
Стэнтон принялся раскачиваться на стуле.
— Мы слышали, что Кастро захватил отели и казино, принадлежащие мафии.
— Это правда. Фидель называет это «национализировать». Он украл у мафии казино и сотни миллионов долларов. Томас Обрегон рассказал мне, что знаменитый американский гангстер Санто Траффиканте-младший сейчас содержится под стражей в «Насиональ отель».
Бэнистер вздохнул:
— Этому говнюку Кастро, видать, жить надоело. Он решил подосрать и Америке и мафии.
— Мафии не существует, Гай. По крайней мере, так утверждает мистер Гувер.
— Кемпер, даже Всевышний может ошибаться.
Стэнтон вмешался:
— Ну, хватит, хватит. Тео, каков статус американских граждан, оставшихся на Кубе?
Паэс почесал спину и потянулся:
— Фидель хочет выглядеть гуманным. Он носится с влиятельными американцами, остающимися на Кубе, и показывает им только то якобы хорошее, что появилось благодаря революции. Он собирается потихоньку отпускать их, одного за другим, чтобы они возвращались в Америку одураченными режимом и выкрикивающими коммунистические лозунги. И в то же самое время Фидель сжег множество плантаций сахарного тростника, принадлежащих моей любимой «Юнайтед фрут компани», и запытал до смерти многих моих информаторов-студентов, обвинив их в том, что они — шпионы «империалисто и фашисто» компании «Юнайтед».
Стэнтон посмотрел на часы:
— Гай, отведи Тео на медосмотр. Тео, ступай с мистером Бэнистером. Немного погодя мистер Бойд отвезет тебя в Майами.
Бэнистер увлек за собой Паэса. Кемпер смотрел, как они направляются к палатке, в которой был установлен рентгеновский аппарат.
Стэнтон закрыл дверь.
— Надо избавиться от тела, Кемпер. Займись этим. Я сам поговорю с теми из сотрудников, кто его видел. И не стоит раскачивать клетку Гая — он может быть вспыльчивым.
— Слышал. По слухам, он успел пробыть заместителем начальника новоорлеанского полицейского управления около десяти минут, а потом напился и открыл пальбу в переполненном ресторане.
Стэнтон улыбнулся.
— А я слышал, что ты в свое время припрятал парочку краденых «корветов».
— Туше. Лучше скажи — что ты думаешь о подношении Пита Бондюрана?
— Впечатляет. Мы подумываем над тем, чтобы предложить Питу работу, и в следующий раз, когда я буду говорить с замдиректора, я непременно подниму этот вопрос.
Кемпер сказал:
— Пит — хороший человек. И здорово справляется с укрощением строптивых.
— Да, это у него есть. Джимми Хоффа не зря поставил его во главу «Такси «Тигр»». Продолжай, Кемпер. Вижу, ты сегодня в ударе.
Кемпер выключил магнитофон:
— Джон, вы непременно выясните, что порядочная часть этих людей — психопаты, не способные себя контролировать. Ваша идея обучить их военному делу и в один прекрасный день использовать в качестве партизан, воюющих против режима Кастро, может попросту не сработать. Если вы, согласно существующему плану, поселите их в порядочных и стабильных семьях кубинских эмигрантов и найдете им работу, вскоре окажется, что они взялись за старое — и они сделают это, как только пройдут первые впечатления от переезда в новую страну.
— Ты хочешь сказать, что нам стоит присмотреться к ним повнимательней?
— Нет, я хочу сказать, что это сделаю я. Я хочу сказать, что нам следует продлить период карантинного содержания в мотеле, принадлежащем агентству, и что последнее слово, нанимать или не нанимать, должно остаться за мной.
Стэнтон рассмеялся:
— Разреши спросить — есть ли у тебя соответствующие навыки?
Кемпер принялся загибать пальцы:
— Я девять лет работал под прикрытием. Я знаю преступников, и мне они нравятся. Я внедрялся в банды угонщиков автомобилей и работал с прокуратурой, помогая выстраивать обвинения. Мне понятна склонность некоторых мафиози одобрительно относиться ко всему, что делает власть. Джон, послушай меня, с некоторыми из них я был так близок, что они настаивали на том, что будут давать показания только мне — агенту, который предал их и арестовал.
Стэнтон присвистнул — что было совсем не в его характере.
— Ты предлагаешь расширить твои полномочия, с тем чтобы остаться с отобранными тобой людьми в качестве старшего офицера? Мне это представляется нереальным — учитывая твои прочие обязанности.
Кемпер шлепнул ладонью по столу:
— Нет. Я очень рекомендую для этой работы Пита Бондюрана. Я хочу сказать вот что: закоренелые преступники, должным образом обученные и организованные, могут быть очень действенной силой. Скажем, проблема Кастро усугубится. Даже на столь раннем этапе уже смело можно рассчитывать на то, что у Управления будет возможность подбора кадров из числа будущих депортированных, а также легальных кубинских эмигрантов. Пусть наши первые новобранцы станут элитным подразделением. Они наши, Джон. Так пусть они станут лучшими.
Стэнтон постучал пальцами по подбородку:
— Мистер Даллес уже готов запросить «грин-кард» для всех прибывших. Он будет очень доволен, если узнает, что мы с самого начала были так разборчивы. Он терпеть не может просить службу иммиграции и натурализации об одолжении.
Кемпер поднял вверх руку:
— Не надо депортировать тех, кого мы отвергнем. Бэнистер, кажется, знаком с какими-то кубинцами в Новом Орлеане?
— Да. Там живет целая коммуна союзников Батисты.
— Тогда пусть Гай и занимается отвергнутыми. Пусть они ищут работу, ну или не ищут и сами подают документы на визу в Луизиане.
— Сколько человек, по-вашему, отвечают вашим запросам?
— Понятия не имею.
Стэнтон энергично, с жаром, заговорил:
— Мистер Даллес одобрил приобретение участка дешевой земли на юге Флориды для устройства лагеря для первоначального обучения нашего подразделения. Полагаю, мне удастся убедить его в том, что наше первоначальное подразделение будет небольшим и изолированным, если ты предполагаешь, что отобранные тобой люди также будут тренировать будущих новобранцев перед тем, как отправить тех в новые лагеря, которые, без сомнения, будут возникать.
Кемпер кивнул:
— Я сделаю навыки обучения новобранцев одним из критериев отбора. Где находится этот ваш участок?
— На побережье, в окрестностях городка Блессингтон.
— Оттуда легко добраться до Майами?
— Ну да, а что?
— Я подумал о «Такси «Тигр»» как о возможном центре вербовки.
Стэнтон пришел едва ли не в возбуждение.
— Если опустить упоминания о гангстерах, я полагаю, что «Такси «Тигр»» вполне можно задействовать. Чак Роджерс уже там работает, так что свой человек на месте у нас уже есть.
Кемпер очень медленно проговорил:
— Джон.
Стэнтон выглядел воодушевленным:
— Ответ на все твои предложения положительный — теперь осталось дождаться одобрения замдиректора.
И — браво, Кемпер. Вижу, наши надежды, возложенные на тебя, более чем оправдались.
