– За билетами на футбол, на «Нью-Йорк Джетс», – ответил Денафриа. – Мой тринадцатилетний сынишка никогда не видел настоящего футбола. Я вовсе не в восторге от того, что придется ехать на стадион в Мидоулэндз, Нью-Джерси, чтобы посмотреть, как играет нью-йоркская команда, но «Быки» сейчас в Буффало, а туда ехать восемь часов в один конец. Времени нет.
Павлик скорчил гримасу.
– Ты серьезно – насчет билетов на футбол? – спросил он.
– А что? – Денафриа пожал плечами.
– Да я могу провести тебя на лучшие места по номиналу, – сказал Павлик. – А может, и бесплатно.
– Ну да? – обрадовался Денафриа. – Здорово! Было бы просто здорово. Только я охотно заплачу полную стоимость. Ты что, футбол не любишь?
– Ненавижу, – признался Павлик. – Футбол – спорт для гомиков. И форма у них дурацкая – штаны в обтяжку, все такое.
Теперь поморщился Денафриа.
– Мне-то самому бокс нравится, – продолжал Павлик.
– Ну и что?
– Да ничего. – Павлик пожал плечами. – А насчет футбола – не обижайся, я пошутил. Просто я им не увлекаюсь.
– Ну и ладно, – примирился Денафриа. – Увлекайся чем хочешь.
Выехав из туннеля Линкольна, Денафриа повернул налево и покатил между ровными рядами оранжевых конусов, огораживающих восточный въезд в туннель.
– Хочу познакомиться с Лусией Гонсалес, – сказал Денафриа.
– У нее фамилия, как у того кубинского мальчика, Элиана[2], – заметил Павлик.
Денафриа недоуменно помотал головой.
– Ах да! – вспомнил он. – Мальчик из Майами.
– Насчет футбола я и вправду пошутил, – продолжал Павлик.
– А? Что? Ах да. Не бери в голову.
Обоим было неловко.
– Значит, ты хочешь познакомиться с Лусией, – сказал Павлик.
– Ну да, – кивнул Денафриа. – Витторио охотно сдал ее, как только ему начали угрожать. Судя по всему, расстались они с Лусией совсем не мирно.
– А мне что делать? – спросил Павлик. – Заучивать фамилии мафиози?
– Кто там в списке, который тебе дали? – спросил Денафриа.
Павлик прищурился, вспоминая.
– Какой-то Пит-водопроводчик… Или Пит из пиццерии…
Денафриа улыбнулся:
– Оба.
– И еще Тони Мопс, – осенило Павлика. – Я правильно говорю?
– Да, – кивнул Денафриа. Видя, что идущий впереди грузовик притормозил, он перестроился в правый ряд. – У него есть собачка, мопс, с которой он повсюду разгуливает. Тони не настоящий бандит, не такой, как те отморозки, про которых я тебе рассказывал, но давно сотрудничает с мафией. Еще один богач, который снабжает их деньгами. Тони Мопс занимается распространением порнографии. Принял дела после того, как Чарли Рега отдал концы. О Чарли Рега ты ведь слышал?
– Мафиозо, которого убили на пирсе Канарси, – кивнул Павлик.
– Он самый, – сказал Денафриа. – Жуткое дело.
– Ты уверен, что я тебе сейчас не нужен? – спросил Павлик.
– Ты пригодишься больше, если она не будет знать тебя в лицо. Тогда ты сможешь подойти к ней поближе.
– Вот так всегда, – вздохнул Павлик.
Денафриа рассмеялся.
– Вот теперь смешно, – заявил он.
Павлик закатил глаза.
– Как Джин? – спросил Бенджамин Лукесси.
– Он полный придурок, – ответил Манджино.
Лукесси был худощавым пожилым человеком с густой гривой седых волос, которые он зачесывал назад. На нем были черные свободные брюки, белая рубашка поло и темные очки. Они беседовали в «форде-мустанге», принадлежащем дочери Лукесси. С машины еще капала вода; они только что побывали в автомойке. Теперь они направлялись на запад, в сторону окружной автострады. Задние окошки были открыты, и в салоне машины завывал ветер.
– Значит, Джин со страху наделал в штаны, – сказал Лукесси. – Если бы не был законченным наркоманом, мог бы неплохо вести дела в своем отеле.
– Он что-то говорил о конце недели, – вспомнил Манджино. – Пятница или суббота, если это тебе чем-то поможет.
– Поможет, – кивнул Лукесси. – Раньше, чем я думал, но все равно неплохо. Бедняга, он так и не поймет, чем его ударило.
Манджино вынул из пачки сигарету. Лукесси достал из бардачка зажигалку и поднес Манджино огонек.
– Спасибо, – сказал Манджино.
– Джин сказал, что именно я порекомендовал тебя? – спросил Лукесси.
– Нет, он слишком расхвастался своими доходами.
– Ну да… Что ж, надеюсь, пока он радуется жизни.
Манджино чуть опустил стекло со своей стороны, затянулся сигаретой и выпустил дым в приоткрытое окошко.
– Надеюсь, после того, как я сделаю то, второе дело, ради которого я вам сегодня понадобился, меня, наконец, примут в семью, – сказал он. – Не хочу тебя обидеть, но, по-моему, меня давно пора повысить. Я много чего сделал для вас и еще сделаю сегодня.
Лукесси похлопал Манджино по колену.
– Простая формальность, малыш. Необходимо согласие бригадира, но сегодня ты как раз работаешь на него. После этого тебя обязательно примут.
– А то мне уже казалось, будто меня не примут никогда, – скривился Манджино. – Хотя… я знаю многих членов семьи, которые… в общем, пустышки. Они не заработали свое место как полагается. Опять-таки не сочти за оскорбление, но некоторые ваши ребята даже на стреме стоять не могут, а в семью их приняли.
– Можешь не рассказывать, – поморщился Лукесси. – Сейчас другие времена, не то, что раньше. Да, так мы сейчас живем. В наши стройные ряды проникло много дерьма. С другой стороны, многие достойные люди завязали, особенно те, кто неплохо зарабатывает. Ты ведь читаешь газеты и знаешь, что их обвинить трудно. Я и сам не знаю, как поступил бы на их месте – особенно если бы сейчас я был новичком и мне пришлось бы начинать все сначала.
– А мне ничего другого не остается, – хмыкнул Манджино. – Слишком много надо мной начальства. Я отсидел два срока. А стричь волосы не умею.
Лукесси рассмеялся:
– Есть у меня один знакомый, вот кто хорошо устроился. Отсидел он полтора года и решил завязать. Перестал собирать дань и сделался парикмахером. И ведь до отсидки он зарабатывал очень, очень неплохо. Сейчас он совсем не богат, но на хлеб ему хватает. Зато спит спокойно и не думает, кто из друзей сдал его, чтобы спастись самому. По-моему, дело того стоит!
– Но не для меня, – проворчал Манджино.
– А кроме того, есть еще богатые сосунки вроде Ларри Берры, – продолжал Лукесси. – Кстати, о Ларри. Ты встречаешься с ним завтра вечером. Если повезет, там будет и его новая подружка. Обрати на нее внимание. Красотка что надо.
Манджино ковырялся в зубах уголком от упаковки спичек.
– Он и правда такой глупый, как о нем говорят? – спросил он.
Лукесси усмехнулся:
– Раньше я вел дела с его папашей. Вот уж кто был умен! Но и мне хватало мозгов не выдаивать его до конца. Он умел зарабатывать деньги. У него были длинные руки. Повсюду друзья. Зато сынок в смысле денег – полный идиот. От рождения. Кем надо быть, чтобы дать какому-то парикмахеру пятьдесят восемь кусков? Ответь! На такую глупость способен только Ларри. В последнее время он особенно поглупел, и на его выходки больше невозможно смотреть сквозь пальцы. Я, конечно, не собираюсь его убивать за то, что он швыряется деньгами. Понимаешь, о чем я?
– Да, понимаю, – кивнул Манджино.
– Поэтому завтра не надо его запугивать, – продолжал Лукесси. – Погладь его по шерстке. Найти подход к такому, как Ларри, очень просто. Надо только помочь ему поверить в то, что он живет на самом деле. Тебе, конечно, придется то и дело прикусывать язык, но, если ты правильно разыграешь карты, дело того стоит. Посмотрим правде в глаза: его время пришло. Если мы сейчас не выдоим этого дурачка, рано или поздно его выдоит кто-то другой.
Лукесси свернул к заливу, остановился на боковой дорожке и снова закурил. Сделал пару затяжек, закрыл окно и включил радио. Потом наклонился к Манджино и едва слышно прошептал:
– Как говорят в кино, мне в ботинок попал камешек.
– В каком кино? – не понял Манджино.
– В «Крестном отце», последней части. Там еще играет тот симпатичный паренек, Энди Гарсия.
– Я не видел фильма.
– Одному моему другу, – продолжал Лукесси, – тому, которому я, когда придет время, расскажу о тебе, так вот, ему нужно, чтобы из его ботинка вытряхнули камешек.
Манджино не шелохнулся.
Лукесси открыл бардачок и показал лежащий там брелок с двумя ключами на кольце.
– Впереди, в конце улицы, стоит синий микроавтобус. Под сиденьем ты найдешь пушку с глушителем. Надеюсь, после того, как ты сделаешь дело, ты избавишься и от того, и от другого.
Манджино вынул ключи из бардачка.
– Когда лучше выполнить работу? – спросил он.
– Когда стемнеет, – ответил Лукесси. – До завтрашнего утра микроавтобус искать не станут, поэтому у тебя вся ночь впереди.
Манджино сидел молча и ждал дальнейших указаний.
