На этот раз лицо его стало кирпичным.
– Я вижу, что допустил ошибку, позволив вам вступить в мой кабинет, – оскорбленным тоном произнес Фремонт. – Уходите или я выкину вас вон.
Я протянул руку, схватил его за пиджак и приподнял с кресла. Его глаза закатились, и он издал вопль ужаса. Через несколько секунд я выпустил его, и он упал в кресло.
– Не говорите о том, что выкинете меня наружу, – любезно проговорил я. – Вы для этого недостаточно крепки.
В течение нескольких секунд он занимался тем, что восстанавливал свое дыхание. Неожиданно скверный огонек зажегся в его глазах. Слова полетели из его рта с неимоверной быстротой.
– Теперь еще и насилие! Ну что ж, если вы хотите, можно вдвоем поиграть в эту игру! Если Максин считает нормальным нанимать мускулистого бродягу, чтобы попытаться напугать меня, я приму меры предосторожности. И я это сделаю, знайте! У меня есть друзья, которые хорошо знакомы с подобными вещами. Можно даже назвать их экспертами. Они будут только счастливы оплатить кое-какие услуги, которые я некогда им оказал.
Фремонт замолчал, прижал ладонь ко рту и сильно укусил ее. Вскоре он снова заговорил, но уже спокойным топом.
– Мистер Бойд… Все равно это будет неприятный сюрприз для Максин и вас. Поприветствуйте ее от моего имени, при встрече, – значительно проговорил он. – И не забудьте сказать, что я спрашивал вас, нет ли чего новенького о ее брате Джонатане, хорошо? Еще несколько месяцев, и он получит свое наследство.
– Свое наследство?
– Как? Она вам ничего не говорила? – удивился он и поднял брови, чтобы усилить выражение удивления. – Как она рассеянна, эта удивительная Максин. Видите ли, ее отец знал, что умирает, и он доверял дочери, но совсем не доверял сыну. Отсюда, по условиям его завещания, Максин наследовала дело и должна была руководить им до тех пор, пока Джонатану не исполнится двадцать пять лет. Тогда, при условии, что Джонатан проработает три предшествующие года на предприятии, он заменит Максин, которая должна будет все передать ему. Естественно, он должен устроить все так, чтобы сестра, после того как ее заменит брат, ни в чем не нуждалась. И все это осложняет жизнь Джонатана, ведь согласно воле отца, он ничего не должен получать, пока ему не исполнится двадцать пять лет. А Максин никогда не была к нему особенно великодушной, и молодой человек здорово нуждается в деньгах для того… чтобы удовлетворить собственные нужды. Вы согласны с этим, мистер Бойд?
– Нужды? Например, стриптизерша?
– А! Я вижу, что Максин все-таки кое-что сообщила вам, – он снова подчеркнуто рассмеялся. – Разумеется, ничего хорошего о брате? – его лицо стало серьезным. – Кроме шуток, если вы только можете на нее повлиять, я прошу вас, попытайтесь уговорить ее пойти к врачу. Я уверен, что она нуждается в лечении у психиатра.
«Это скорее хамелеон, чем мини-лев, – подумал я. – Он так быстро меняет свое настроение».
– Я передам ей привет от вашего имени и скажу, чтобы она ждала сюрприза от ваших друзей-подонков, и что она срочно нуждается в лечении у психиатра. И я не забуду сказать ей, что вы спрашивали новости о Джонатане.
– Благодарю, мистер Бойд, – резко проговорил он. – Вы, кажется, довольно умны, и я удивлен, что вы не нашли себе занятия более достойного, чем пускать в ход руки ради того, кто вас нанял.
С этими словами он поглубже уселся в кресло и с беспокойством посмотрел на меня. Через некоторое время, видимо, успокоившись, Фремонт выпрямился.
– Я скажу своим друзьям, что Максин более виновата, чем вы, – сказал он с самым серьезным видом. – Это может оказать вам услугу.
– Вы человек большого сердца, мистер Фремонт, – ответил я, – даже для ненормального.
Потом я вышел из кабинета, почувствовав, что еще немного, и у меня разболится голова.
Снаружи, на улице, холодный и немного резкий ветер прояснил мои мысли. И мне захотелось только одного: не думать, потому что, если я начну думать и вспоминать о Максин Лорд или о Чарли Фремонте, то через несколько часов окажусь в сумасшедшем доме.
Я выпил стакан вина, не торопясь поел, убеждая себя, что Сталь, Джонатан Лорд и Маленькая Пятница работают весь день, так что, связанный обещанием не встречаться ни с кем из них до вечера, мне осталась только одна в списке Синди Викерс, экс-стриптизерша, ввергнувшая Джонатана в нищету.
Она жила на Вест-Сайде на втором этаже переоборудованного отеля. Это был квартал, некогда видевший лучшие дни, но теперь пришедший в упадок. Через пять минут после того, как я нажал кнопку звонка, дверь отворилась и появилась брюнетка. Я едва успел заметить большие округлости под зеленой блузкой, а также большие совершенно обезумевшие темные глаза. Она мгновенно издала радостный вопль и бросилась ко мне на шею.
– Руди! – закричала она, напрягая голос, как будто играла комедию перед компанией пьяниц в кабаке. – Руди, дорогой! Как я рада тебя видеть!
Потом, по-прежнему не отпуская мою шею, она потащила меня внутрь квартиры. Пока я пытался освободиться от этой хватки, мы достигли гостиной, и там я обнаружил, что мы не одни.
Тот, для кого она играла, мог привидеться только в кошмарном сне. Он был приблизительно моего роста, килограммов на пятнадцать тяжелее и, судя по его тупому взгляду рептилии, только что выскользнул из лесной чащи.
– Кто это? – пробормотал он глухим голосом.
– Руди, – ответила брюнетка, повернув ко мне умоляющий взор. – Руди – мой старый друг из Чикаго. Я вспоминаю, – добавила она с нервным смехом, – патрон говорил, что до Руди у него была маленькая армия потрошителей.
Тип стал рассматривать меня. Ему было около тридцати лет, но лицо его казалось изможденным, вероятно, после нападения на одиноких старых дам в Центральном парке. Его взгляд больше всего беспокоил меня, трудно было предположить существование чего-либо человеческого позади таких глаз.
– Ой, мне сделалось плохо, – проговорил он. – Потрошитель, этот? Скорее можно сказать, опустившийся грум, да! – его тонкие губы раздвинулись. – Я в восторге от возможности познакомиться с тобой, слабак! Ладно, Синди и я хотим поговорить. Итак, выметайся, понял?
Я посмотрел на брюнетку, у которой от страха почти начались судороги, потом снова на типа.
– Хочешь, я выкину его в окно? – предложил я.
Он неторопливо направился ко мне с полуулыбкой гурмана. Я ждал, когда он дойдет до пределов моей досягаемости, чтобы выдать хороший удар правой и в последний момент отдернуть кулак и ударить ребром ладони по шее. По крайней мере, таковы были мои намерения, однако мое нападение не имело успеха.
Парень с необычайной быстротой переменил место, проскользнул под мою левую руку, схватил меня за запястье. Через секунду я уже летел по воздуху и потом треснулся о стенку.
У меня было мгновение, когда я лежал на полу, и мог задать себе вопрос: что же здесь происходит? Но тут конец его ботинка вошел в соприкосновение с моим виском, и я перестал задавать себе вопросы.
Когда я пришел в себя, то увидел темные полные испуга глаза Синди в двадцати сантиметрах от моих. Ее полные губы дрожали, а мой череп разламывался от страшной боли.
– Ничего? – прошептала она.
– Сойдет, – простонал я сквозь сжатые зубы. – А тот тип, что с ним?
– Ушел пять секунд назад.
– Смылся, – вновь со стоном прошептал я.
– Это все моя вина, – тихо проговорила она, почти плача. – Я невероятно огорчена. Вы были так любезны, что не выдали меня. Он так меня пугал… я даже подумала, что он хочет меня убить.
Верхняя половина ее туловища колыхалась очень забавным образом. С большими предосторожностями я встал, дотащился до кушетки и сел. Моя голова по-прежнему раскалывалась, но, по крайней мере, боль стала терпимой.
– Я не могу предложить вам чего-нибудь? – нерешительно спросила брюнетка.
– Какой угодно марки виски, – с благодарностью ответил я.
Она направилась к ящику с красным крестом и занялась наполнением стакана жидкостью.
У нее была классическая фигура для стриптиза: высокая и тонкая, с пышной грудью, производившей впечатление, что тело может не выдержать ее тяжести. Девушка вернулась со стаканом, подала его мне и села рядом. Когда стакан опустел, я почувствовал себя чуть лучше.
– Я Синди Викерс, – сказала она, – но вы, вероятно, уже знаете это.
– Конечно. Меня зовут Дэнни Бойд. Что, этот тип ваш друг?
– В свое время я занималась стриптизом, а при такой работе встречаешь кучу грязных типов, – ответила она. – Он хотел, чтобы я снова начала работать с ним. Он хотел быть моим импресарио, а когда я приказала ему убираться отсюда, все сразу стало плохо. Он из породы людей, которые не переносят ответа «нет». Это Оги.
– Оги?
– Оги Кран. Я не знаю, что смогу поделать с этими ужасными… с Джонатаном и…
Она неожиданно замолчала и посмотрела на меня.
– Но прежде всего, почему вы пришли ко мне, Дэнни?
