Ознакомительная версия.
Войдя в кабинет Орлова, который уже вернулся, Лев прямо с порога заявил:
– Петр! Ложкомоя надо в Лефортово отправлять – что-то я ИВС не доверяю. Не дай бог, его там до суда кончат, как тогда мальчишку вытаскивать? Организуй, а?
– А оно тебе безразмерное, что ли? – буркнул Орлов. – Ладно! Сделаю! Как там Лошкарев?
– Строчит показания под присмотром Павла. Дошло до него, что заигрался вконец и нужно задний ход давать. Мне у него еще сегодня обыск провести надо.
– Не проблема, организуем.
– А как там Сучок? Что слышно?
– Из Лефортова плохо слышно, – усмехнулся Петр. – Я так понял, что его козлом отпущения назначили и решили показательную порку устроить, так что мало ему не покажется. Ну, и еще кое-кого по мелочи прихватят за компанию, а, может, и не по мелочи, если он вовсю петь начнет.
– Начнет! – уверенно заявил Лев. – Он паровозом идти не захочет.
– Ты когда Сучонка возьмешь? – спросил Орлов.
– Завтра – чего тянуть-то? Хватит ему на воле гулять! – пообещал Гуров. – Ладно! Пойду, посмотрю, как там Ложкомой, а ты пока с Лефортовом договорись – пусть уже выезжают. Кстати, я так думаю, что и Сучонка тоже туда было бы нелишним отправить, потому что в СИЗО его точно зашибут! И их всех еще ждет немыслимо счастливая жизнь на зоне – зачем же мы будем лишать их такого удовольствия?
– Погоди! – воскликнул Петр. – Ты случайно не знаешь, а чего это мне в течение последнего получаса таки-и-ие люди телефон обрывают, что я из кресла от почтения к ним уже и вскакивать устал! И все очень настойчиво предлагают встретиться в любое удобное для меня время, в любом удобном для меня месте, чтобы обсудить одну очень деликатную проблему, которую можно разрешить ко всеобщему удовлетворению всех заинтересованных сторон. Ты чего язык распустил?
– Понимаешь, Петр, ну, достал меня этот банкир! – виновато развел руками Гуров. – «Как вас там, полковник!» – ернически произнес он. – А потом перезвонил мне и таким мелким бесом стелился, что аж противно! Да и потом, Петр, пусть этих сволочей хоть что-то в узде держит, хоть чего-то они боятся! Потому что сил уже больше нет! – не выдержав, заорал Лев.
– А им не проще нас просто грохнуть? – хмуро поинтересовался Орлов.
– Чтобы компромат тут же выстрелил? Нет, Петр! – покачал головой Гуров.
– А если у тебя Машу похитят или у меня внуков? Что тогда? – тоскливо посмотрел на него Орлов.
– Не беспокойся! Я это предусмотрел, и поверь, что этого не случится, – уверенно заявил Лев. – Им гораздо выгоднее молча терпеть и не высовываться. А репутацию мою не только в наших кругах знают и понимают, что первым я нападать не буду никогда, так что им меня лучше не трогать.
В кабинете Гурова Лошкарев уже закончил свои «труды», а Павел безучастно сидел напротив. Лев взял стопку исписанных листков и стал читать, а Ложкомой тем временем взвыл:
– Ну, хоть кусок какой-нибудь дайте! Жрать хочу так, что живот подводит!
– Павел! Принеси ему воды – он в СИЗО поест, – распорядился Гуров и, когда Павел вышел в коридор все с той же банкой, спросил: – Значит, ты весь в белом, а Сучок с Козьмой – дьяволы во плоти. И служить ты собирался Болотину верой-правдой, а Козьмин сбил тебя с пути истинного. Ты кому «горбатого лепишь», Ложкомой? Ладно! Черт с вами всеми! Вам и так мало не покажется! Надоели вы мне все хуже горькой редьки! Скажи лучше, куда из камеры вещдоков вещи Ларисы делись?
– Ее мать просила шефа, чтобы их ей на память о дочери отдали, вот я и подсуетился.
Павел принес воды, и Лошкарев выпил почти всю банку. Снова оставив их вдвоем, Гуров вышел в коридор и, дойдя до окна в торце, позвонил Болотину.
– Привет, Доктор! – приветствовал его тот.
– Игорь, у меня настроение – хреновее хренового, – предупредил его Лев, – так что давай сразу о нашем, о девичьем. Ты личные дела работников службы безопасности подготовил?
– Да, можешь в любой момент подъехать и забрать их.
– Игорь, мне не разорваться, а людей, которым бы я доверял, как себе, у меня больше нет. Есть только два толковых практиканта, но они же просто студенты. Поэтому давай сделаем так: ты завтра часов в двенадцать пришлешь сюда человека с этими делами, а я выйду и заберу.
– Идет! – согласился Болотин.
– Пошли дальше. Мать Ларисы забрала то платье, в котором была ее дочь, на память о ней. Вопрос: ты знаешь, где сейчас тот парень, что с Ларисой жил?
– Могу быстро найти, а зачем?
– Пусть он к ней пойдет и попросит отдать ему это платье на память о Ларисе.
– Ну, если она будет пьяная, то это прокатит. А зачем тебе?
– Понимаешь, в машине Сучонка – до хрена мусора. Если на ней было платье с какими-нибудь блестками, висюльками и так далее, то, когда они дрались, что-то могло оторваться и остаться в машине. Это будет подтверждать факт драки, а потом еще и потожировые Сучонка на нем могли остаться – еще одно доказательство. Так что, если это платье еще живое, пусть парень вместе с ним идет ко мне сюда, и я одежку экспертам отдам. Кстати, у тебя диктофон имеется?
– А как же, а что?
– Тогда я тебе с твоим человеком одну любопытную кассету передам – послушай на досуге, много нового узнаешь! Ладно! Пока!
Лев еще немного постоял, намечая план на ближайшее будущее: сегодня обыск у Ложкомоя, завтра рано утром – взять Сучонка, в десять часов – эти шизанутые на чертовщине полудурки, но их ему только припугнуть надо, а потом уже ими другие займутся, а вот тех, кто у Мизоева сидит, пора забирать! Завтра в три, наверное, нормально будет. И Гуров позвонил Мизоеву:
– Здравствуйте, уважаемый Джафар Мусаевич! Я тут подумал, что гости вам уже успели поднадоесть, так я их к себе приглашу.
– Зачем так говорите? Гость в дом – радость в дом, – возразил Мизоев. – Но как я могу не поделиться этой радостью с таким уважаемым человеком, как вы, Лев Иванович.
– Значит, завтра часа в три я их у вас заберу и к себе отвезу, – предложил Гуров.
– Не возражаю! Они будут внутри грузовой «Газели» сидеть, а в кабине найдете сумку с дисками – они много разных интересных историй рассказывали, может, и вы послушать захотите. Место я потом сообщу.
– Спасибо, уважаемый Джафар Мусаевич! И вот еще что, если сегодня все пройдет удачно, то человек, из-за которого мы познакомились, мне будет больше неинтересен.
– Ай, какую хорошую новость вы мне сообщили, уважаемый Лев Иванович! Очень беспокойный человек, а люди вокруг него еще более беспокойные! Столько хлопот с ними! – Гуров понял, что Шабаршина уже пытались убить.
– Я буду рад снять эти заботы с ваших плеч, уважаемый Джафар Мусаевич! А за жену мою вам все-таки большое спасибо!
– Зачем такое говорить, уважаемый Лев Иванович! Вы настоящий мужчина, и я настоящий мужчина! Мы друг друга уважаем, и этим все сказано!
Следующий звонок Гурова был по тому номеру, который ему дал Конь, то есть диспетчеру. Ответил ему все тот же щебечущий голосок.
– Здравствуйте еще раз, – сказал Лев. – Хочу вас поблагодарить за вовремя доставленную посудомоечную машину – она мне была очень нужна.
– Ну, что вы! Не надо нас благодарить! Мы всегда так рады, когда наши клиенты довольны! А сейчас вы, наверное, хотите сделать еще какой-нибудь заказ?
– Да! Я не знаю, в курсе вы или нет, потому что я разговаривал с вашей сменщицей, но мне очень хотелось бы узнать, по какому адресу можно купить молодые поленья с сучками – хобби у меня такое, все пытаюсь Буратино сделать.
– Конечно, я в курсе! Эти поленья продаются в Подмосковье. Запишите, пожалуйста, адрес. – Девушка продиктовала его, и Лев самым тщательным образом записал. – Если же вдруг они там закончатся, мы вам обязательно сообщим, где они появятся в продаже, – мы очень дорожим нашими клиентами.
Поблагодарив девушку, Гуров пошел к себе, но не успел он войти, как за Лошкаревым уже приехали из Лефортово, и, когда его вывели из кабинета, Лев включил кондиционер на полную, чтобы проветрить комнату – от Ложкомоя основательно пованивало.
– А что мне делать дальше? – спросил Павел.
– Отксерокопировать показания Ложкомоя – копии мне завтра пригодятся, но сделать это нужно быстро, потому что сегодня нам надо еще успеть на обыск к гражданину Лошкареву. Так что отправляйся в приемную Орлова, скажешь, что от меня, и секретарша пустит тебя к ксероксу. А вот завтра, в семь часов утра, тебе с Виктором нужно быть возле моего дома, и мы вместе поедем по одному очень важному делу. Ты уж предупреди его сам, только учти, что он погряз в семейной жизни, и выдрать его оттуда будет непросто. В случае чего пригрози, что я ему такой отзыв напишу, что ему практику не засчитают, – должно подействовать.
Павел сорвался с места и пулей вылетел из кабинета, а Лев устало откинулся на спинку стула и закрыл глаза – как же он устал! Но конец этого дела был уже близок, так что необходимо продержаться еще совсем чуть-чуть. Забрав в приемной Орлова документы, бригада выехала на обыск в дом Лошкарева. Начались неизбежные формальности, поиск понятых и так далее. Гуров устал так, что возложил обязанности старшего на одного из оперов, а сам сосредоточился на поиске диска с русскими народными песнями, Павел ему помогал. Наконец они его нашли, но на всякий случай проверили, что там записано. Оказалось, это именно то, что надо. Гуров попросил внести в протокол, что он изъял диск и забрал его на экспертизу, и, оставив Павла там, – пусть учится и опыта набирается, поехал домой.
Ознакомительная версия.
