— Ну да, как же, святоша. Иммордино.
— Меня убеждать в этом не нужно. — Тоцци протер глаз. — Тебе не кажется, что переговоры с прессой об Эмерике вела Каммингс?
— Нет, она ни с кем не ведет переговоров. Сама все знает. У нее долгий треп по телефону с отделом поведенческих наук в Квантико, потом — в кабинете у Иверса. Мне они не говорят ни слова.
— Она все еще живет у вас?
— К сожалению.
— Ты звонишь из дома?
— Да.
— Она тебя не услышит?
— Мне плевать, услышит или нет, — повысил тон Гиббонс.
— Не сможешь отделаться от нее сегодня утром?
— Вот этого, Тоц, я не знаю. Возможно, потребуюсь ей, чтобы съездить за ластиками или за чем-то еще, столь же необходимым.
Голос его звучал язвительнее, чем обычно.
— Слушай, может, бросишь ее и встретишься со мной? Есть идея.
— Где ты хочешь встретиться?
— В Куинсе. Сегодня хоронят Мистретту.
— Я уже твердил Иверсу и доброму доктору, что нам нужно поехать туда, они отвечают — нет, не обязательно. Получим сводку из управления полиции. Черт возьми, Иверс слушает ее, как школьник учительницу.
— Готов держать пари, там будет Иммордино.
— Думаешь?
— Вне всякого сомнения. Ему придется вести себя по-идиотски, но поехать туда он должен. Если Сол готов сделать свой ход, ему нужно, чтобы все знали о его возвращении, а похороны Мистретты — наилучшая сцена для такого выхода. Там соберется вся семья.
— Да, но делами теперь заправляет Джуси. Вряд ли он станет терпеть происки Сола. Готов держать пари, даже не пустит его в церковь.
— На похоронах Мистретты Джуси не станет устраивать скандала. Они должны выразить почтение покойному. Кроме того, Солу нельзя не ездить туда.
— Почему ты так считаешь?
— Сол должен завоевать умы и сердца рядовых. Он недавно вышел из психушки и еще не успел прощупать почву, восстановить старые связи. Если б он твердо знал, что у него достаточно людей, на которых можно положиться, то мог бы плюнуть и остаться дома. Если б сочли, что убить Мистретту поручил он, это бы его не волновало. И его отсутствие явилось бы вызовом Джуси. Но я думаю, что людей у него пока маловато и потому он должен приехать. Пока он не надает обещаний и не привлечет людей на свою сторону, ему надо вести себя осторожно Рядовые будут держаться Джуси, пока не услышат, что предлагает Сол.
— Гм-м-м... возможно, ты прав, Тоц.
— Только я еду на похороны не затем, чтобы что-то увидеть.А чтобы увиделименя.
— Что ты болтаешь? Сол считает тебя убитым. Ты должен держаться в тени.
— Нет. В том-то и штука. Я хочу стать палкой в колесе Сола. Он будет вынужден пересмотреть свои планы. Кроме того, многие члены семьи знают, кто я такой. Что они подумают, увидев меня сидящим в церкви рядом с Солом? Я хочу повести себя так, будто мы с этим сукиным сыном давние друзья. Много ли сторонников завербует Сол, если его увидят за дружеской беседой с агентом ФБР, который, предположительно, может упрятать его за решетку? Знаешь, что они подумают? Сол заключил с нами сделку, Сол доносит. И он станет отверженным.
— Иммордино не позволит сыграть с собой такую шутку.
— А что он сделает? На людях ему придется изображать психа. В церкви, на глазах у всех, он меня не убьет. Знает, что там ведут наблюдение полицейские. На случай, если он прошепчет мне на ухо несколько любезностей, я возьму магнитофон. Мы запишем, как он будет посылать меня к чертовой бабушке, и Сол влип. Передадим пленку судье, и Солу придется отвечать по всем старым обвинениям.
— Тоц, ты все обдумал?
Тоцци вздохнул в трубку. Он ждал этого вопроса.
— Ну, давай напрямик. Тебе мой план не нравится. По-твоему, это своевольничанье. Ты считаешь, что нужно сперва спросить разрешения у Иверса. Но что он скажет, известно заранее. Каммингс забила ему голову своей чушью об убийце-маньяке. Если сейчас обратиться к нему с просьбой, то когда он даст наконец какой-то ответ, Мистретта будет уже гнить в могиле.
Гиббонс молчал. Тоцци слышал в трубке его дыхание. По крайней мере, хоть обдумывает услышанное.
— Слушай, Гиб, для нас это редкая возможность. Есть шанс засадить Сола Иммордино пожизненно. В самом крайнем случае мы не дадим ему взять власть над семьей. Джуси тоже не ангел, но хотя бы вполне предсказуем. А у Сола, наоборот, большие планы. Как всегда. Если он захватит власть, нам придется нелегко. Они займутся такими делами, о каких мы и не слыхивали.
Гиббонс все еще колебался.
— Действовать нужно немедленно. Похороны начинаются в десять. Если не хочешь приезжать — не приезжай. Поеду сам. Оставайся с Каммингс. Как-нибудь управлюсь.
— У тебя есть магнитофон?
— Да, «Награ». Пластырь, свежие батарейки — все приготовлено.
— Где состоятся похороны?
— В Говард-Бич. В церкви Святого Антония. На Сто пятьдесят девятой авеню.
— Адрес я знаю. — Гиббонс вздохнул. — Ладно. В двадцать минут десятого моя машина будет стоять напротив церкви, на другой стороне улицы. Найдешь ее?
— Найду.
Тоцци положил трубку и уставился на телефон. Что-то очень легко все получилось.
Он поднялся с дивана и пошел в гостиную. Там на маленьком столике лежал черный матерчатый пояс. Завоеванный Джоном, совершенно новый, ни разу не надеванный. Сэнсэйвручил его Тоцци, и он собирался положить пояс Джону в гроб. Похороны будут в пятницу.
Взяв пояс, Тоцци покачал его на ладони. Сэнсэйпредлагал ему оставить пояс у себя, пока не пройдет шодан.Разрешил носить в память о Джоне. Но Тоцци счел, что не имеет на это права. Позвонил отцу Джона, спросил, как он смотрит на то, чтобы похоронить сына с поясом. Мистер Паласки ответил, что Джон, наверное, хотел бы этого. Айкидо для него много значило.
Тоцци погляделся в зеркало, стоял в одном белье, непричесанный, с поясом в руке. Джон был хорошим парнем. Жаль, что его не стало.
И положил пояс на место.
— Иммордино это не сойдет с рук, — пробормотал он, обращаясь к поясу. — Обещаю тебе, Джон.
Повернувшись боком к зеркальцу, Тоцци стянул майку и взял со столика мини-магнитофон «Награ». Приложил к пояснице. Туда он его и прикрепит. Провод обмотает спиралью вокруг груди и присоединит к микрофону в галстучной булавке. Он не любил таскать на себе эти штуки. С ними можно влипнуть. Если какой-то мафиози заметит у тебя магнитофон, можно забыть о своем существовании. Но сегодня случай особый. Майк не изменял внешности и не думал, что в церкви кто-то станет его ощупывать, особенно изображающий психа Сол.
Взяв рулончик пластыря, он отмотал примерно шесть дюймов, отрезал, положил на столик, потом отрезал еще шесть дюймов. Приклеил концы полосок к маленькому магнитофону, потом, глядя в зеркало, осторожно завел его за спину. Приложив «Нагру» к пояснице, одной рукой он придержал магнитофон, а другой приклеил пластырь к коже. Когда он разгладил вторую полоску, раздался звонок в дверь.
Тоцци повернул голову:
— Кто там еще, черт возьми?..
Поднял майку и, натягивая ее на ходу, пошел к переговорному устройству.
— Да?
— Привет. Это я. Стэси.
— А... привет.
— Можно войти?
Тоцци нажал на кнопку и взглянул на камин, где стояли часы. Пять минут восьмого. Почему в такую рань? Он взялся за ручку, чтобы открыть дверь, потом вдруг вспомнил, что все еще в одних трусах. Бросился в спальню и схватил брюки от костюма.
Когда он вышел, Стэси стояла в гостиной, в черном мини-платье из хлопчатобумажного трикотажа и красно-коричневом пальто. Забросив за плечо свои длинные кудри, грустно поглядела на Тоцци. Похоже, она много плакала.
— Привет.
Голос ее прозвучал чуть громче шепота.
— Привет. — Затягивая брючный ремень, Тоцци подошел поближе. — Хочешь кофе?
Стэси отрицательно покачала головой. Она вела себя так, словно чего-то ожидала.
Стоя перед ней босиком и в майке, Тоцци почувствовал себя неловко.
— Ну... как ты поживала?
— Сердилась.
Он кивнул:
— Конечно, на меня.
Она тоже кивнула:
— Да. На тебя.
— Послушай, Стэси, я переживаю это тяжелее всех. Джон был моим другом...
— Я сержусь не... не из-за смерти Джона. Я сожалею об этом. А сержусь на тебя.
—Почему?
Он знал почему. Но у него не было слов для объяснений.
— Ты обидел меня. Я думала, у нас есть кое-что общее. И считала тебя другим.
— Стэси, ты ничего не понимаешь.
— Ведь в тот вечер ты пытался сплавить меня Джону?
Тоцци опустил глаза и вздохнул. Все-таки ступни у него на удивление безобразные.
— Понимаю, выглядело это так, но, поверь, я не собирался тебя сплавлять. Думал я только о тебе. Мне кажется, тебе нужен более подходящий...
— Откуда тебе знать, что мне нужно? — Привычным движением она отбросила волосы назад. — Это знаю я.А не ты. Мне нужно...
Она глянула на него в упор и отвернулась.
