— Смог бы, да не вижу в этом смысла.
— Но я ничем не могу вам помочь. Итак, как вы оказались на корабле?
— Я не стану говорить.
— Боюсь, я вынужден буду заставить вас сказать, Марло. Я смогу это сделать.
— Если я расскажу вам, вы передадите пару слов Мэллою?
— Каких слов?
Я взял свой бумажник со стола, достал из него визитку и перевернул ее. Отложив бумажник, взял ручку. Написал пять слов на обороте и толкнул ее через стол. Брюнетт взял ее и прочитал написанное.
— Для меня это ничего не значит, — сказал он.
— Для Мэллоя это будет что-то значить.
Брюнетт откинулся на спинку кресла и удивленно уставился на меня.
— Я вас не понимаю. Вы рискуете, приходите сюда и лишь для того, чтобы я вручил вашу визитку какому-то незнакомому мне головорезу. Это, простите, чепуха!
— Да, в том случае, если вы не знаете Лося Мэллоя.
— Почему вы не оставили пистолет на берегу и не приплыли сюда обычным способом?
— Сначала я забыл о пистолете. А потом понял, что парнишка в морском кителе все равно не пропустит меня. Потом я случайно столкнулся с парнем, который знает иной путь.
Его желтые глаза засветились. Он улыбнулся, но ничего не сказал.
— Парень вовсе не мошенник, он просто держит ухо востро. У вас есть грузовой люк, незапертый изнутри и вентиляционное отверстие без решетки. Достаточно отрубить одного человека, чтобы добраться до служебной палубы. Вам бы получше просмотреть список своего экипажа, Брюнетт.
Он медленно пошевелил губами и снова посмотрел на карточку.
— Никакого Мэллоя на борту нет, — сказал он. — Но если вы говорите правду, то я ее покупаю.
— А вы сами посмотрите. Проверьте.
— О'кей. Если я найду возможность, я передам эту записку Мэллою. Не знаю почему, но я ввязываюсь в ваши дела.
— И все-таки посмотрите грузовой люк.
Он несколько секунд посидел, не шевелясь, затем, наклонясь вперед, толкнул мне пистолет.
— Что я в жизни делаю? — Брюнетт стал говорить задумчиво, как будто он был один. — Я управляю городами, выбираю мэров, покупаю полицию, торгую наркотиками, прячу преступников. Как много у меня времени, — он засмеялся. — Как много.
Я взял пистолет и положил его в кобуру. Брюнетт встал.
— Я верю вам, но я ничего не обещаю, — сказал он, глядя пристально на меня.
— Конечно.
— Вы рисковали, чтобы услышать так мало?
— Да.
Он сделал замысловатый жест и протянул руку через стол. Я пожал ее. Она была маленькой, жесткой и немного горячей.
— И все же, вы бы не рассказали мне, как вам удалось узнать об этом люке?
— Я не могу. Но этот парень не подлец. Он не навредит вам.
— Я бы, конечно, смог заставить вас сказать. Но нет, — он качнул головой. — Я уже поверил вам, поверю еще раз. Посидите здесь. Хотите спиртного — пейте.
Он нажал кнопку звонка. Дверь открылась, вошел один из охранников.
— Останься здесь. Сделай гостю выпить, если он захочет. И без грубостей.
Телохранитель сел возле меня, безмятежно развалясь в кресле. Брюнетт быстро вышел из кабинета. Я закурил и допил коктейль. Охранник не то чтобы охотно, но довольно оперативно сделал мне еще один стаканчик. Я выпил его и снова закурил. Вошел Брюнетт, помыл руки под краном в углу кабинета и снова сел за стол. Кивнул телохранителю, тот тихо вышел.
Желтоватые глаза вновь изучали меня.
— Вы выиграли, Марло. У меня экипаж — 164 человека. Вы можете уехать в такси. Никто вас не побеспокоит. Что касается вашего послания, то у меня есть кое-какие связи. Я их использую. Спокойной ночи. Возможно, мне следовало бы поблагодарить вас за представление.
— Спокойной ночи, — сказал я и вышел.
У карабельного причала дежурил другой человек, и до берега я добрался на другом такси.
Я зашел в игорный зал у пирса и прислонился к стене позади игроков. Через пару минут возле меня прислонился к стене Ред.
— Все в порядке? — я еле расслышал его вопрос на фоне громких голосов крупье, резко выкрикивающих цифры.
— Спасибо тебе. Он купил. О, он крупно заволновался.
Рыжий огляделся по сторонам и приблизился к моему уху:
— Нашел того парня?
— Нет. Но я надеюсь, что Брюнетт найдет его и передаст мое послание.
Ред повернул голову и стал смотреть на столы. Он зевнул и отошел от смены. Снова здесь был человек с носом-клювом. Ред шагнул к нему и сказал:
— Привет, Олсон!
И чуть не сбил его с ног, пройдя мимо.
Олсон посмотрел ему вслед с кислой миной, поправил шляпу и сплюнул на пол.
Как только Ред вышел, я тоже покинул это заведение и направился к стоянке, где оставил свою машину.
Приехав в Голливуд, я остановился возле своего дома. Долго сидел в машине, пережидая неожиданный весенний дождь, курил, итожил сделанное за день. В квартире походил босиком, ощущая подошвами холодок пола. Пальцы на ногах слегка онемели.
Я сел на кровать и опять стал вспоминать пережитое, пытаясь разобраться в связях, невидимых пока, между Брюнеттом, Амтором, Мэрриотом, Мэллоем, стыкуя известное мне во времени. Нет, еще ничего не сделано. Мэллоя, возможно, придется искать долго, часы, если не дни. А может статься, что его найдут полицейские.
Было около десяти часов вечера, когда я назвал номер телефона Грэйл в Бэй Сити. Я, правда, подумал, что слишком поздно, чтобы еще застать ее дома, но я ошибся. Я пробился через горничную и дворецкого и, наконец, услышал беззаботный голос.
— Я обещал позвонить вам, — сказал я извиняющимся тоном. — Уже поздновато, но у меня было много дел.
— Что, снова неявка на свидание? — ее голос похолодел.
— Совсем нет. Вы еще не отпустили шофера?
— Он работает столько, сколько мне нужно.
— В таком случае, как насчет того, чтобы также заехать за мной? Я влезу в вечерний костюм.
— Очень мило с вашей стороны, — она растягивала слова. — Стоит ли мне вас беспокоить? — Амтор действительно прекрасно поработал с ее центрами речи, если только с ними было не все в порядке.
— Я покажу вам свою гравюру.
— Всего одну?
— У меня всего лишь холостяцкая квартира.
— Не надо так изощряться, — сказала она, сменив тон на более теплый. — У вас отличное телосложение, мистер. И не позволяйте никому говорить обратное. Назовите ваш адрес.
Я назвал.
— Дверь в вестибюль обычно запирается, — предупредил я. — Но я спущусь и открою задвижку.
— Отлично, — она повесила трубку, оставив меня наедине с чувством, как будто я поговорил с чем-то нематериальным.
Я спустился в вестибюль, отодвинул засов, затем принял душ, надел пижаму и лег на кровать. Я бы мог спать неделю. Но пришлось с трудом вытянуть себя из постели. Еле доплелся до кухни, достал стаканы и бутылку шотландского виски, которую я приберегал для совращения высшего света. И снова лег в постель.
— Молись, — громко сказал я. — Тебе больше нечего делать, только молись.
Я закрыл глаза. Мне показалось, что я в лодке, что воздух в комнате шуршит, как ветер в океане. Даже почувствовал кислый запах корабельного трюма, запах мазута и увидел итальяшку в пурпурной рубашке, читающего газету в дедовских очках. Я взбирался все выше и выше по вентиляционной трубе. Я взобрался на Гималаи и шагнул на палубу. Кругом были парни с пулеметами. Я говорил с невысоким и очень вежливым человеком, который был подпольным бизнесменом, а то и хуже. Я подумал о рыжем гиганте с фиолетовыми глазами, который был, наверное, лучшим человеком, с которым я когда-либо встречался.
Я перестал думать. Свет мелькал перед закрытыми веками. Я потерялся в пространстве. Я — дубинка с позолоченными концами. Я — стодолларовая упаковка динамита, вспыхивающая, как ростовщик при виде дешевых часов. Я — розовоголовый жук на столе у Рандэлла.
Я заснул.
Я медленно, без желания проснулся, и мои глаза увидели отраженный от потолка свет лампы. Кто-то осторожно двигался по комнате.
Движения были крадущимися, тяжелыми и тихими. Я прислушался. Затем повернул голову и увидел Лося Мэллоя. Пистолет в его руке имел темный маслянистый деловой блеск. Шляпа была на затылке, Мэллой принюхивался, как охотничья собака.
Он увидел, что я открыл глаза, бесшумно подошел ко мне и стал над кроватью.
— Я получил вашу записку, — сказал он. — Если это засада, то пару человек отсюда вынесут, это точно.
Я повернулся на кровати, и он быстро прощупал все под подушками. Его лицо по-прежнему было бледным и казалось небритым, его глубоко посаженные глаза имели по-прежнему мягкое выражение. Сейчас на нем был плащ, который очень ему шел, если бы не порванные швы на плечах. Возможно, это был плащ самого большого размера, но Мэллою нужен был еще больше.
— Я надеялся, что вы зайдете, — сказал я. — Полиция об этом ничего не знает. Я хотел видеть вас.
