— Но это совершенно невозможно! Тут нет никакого другого входа, а эту дверь мы открыли с таким трудом, — взволнованно запротестовал Ментлинг.
— А вы забыли, как легко повернулся ключ в замке?!
— Да, но вспомните про болты! — вставил сэр Джордж.
— Одну минуту! Зажгите‑ка свечу и посветите мне, — скомандовал Г. М., выходя в коридор.
Все вышли за ним и при свече тщательно осмотрели дверь снаружи. Сначала ничего особенного они не обнаружили. Обрубки скрещенных перекладин ясно напоминали о тех трудностях, которые они только что испытали, снимая болты. Затем все увидели то, что с самого начала осталось незамеченным: перекладины были прикреплены к двери не заржавленными гвоздями, а новыми блестящими винтами, легко поддающимися действию отвертки. Ввинтить их не составляло ни малейшего труда. Сомнений быть не могло: кто‑то совсем недавно заходил в эту комнату, сняв болты вместе с перекладинами и затем прикрепив их винтами, не возбуждая ни в ком подозрений. Очевидно, у этоголица имелся идубликат ключа.
— Вот и ответ на эту загадку, — задумчиво произнес Г. М.
— Но кто мог войти сюда? И когда? Что ему было надо? — в недоумении спрашивал Ментлинг.
— На эти вопросы мы не можем пока ответить, — сказал Г. М. — Замечу одно: мне это не нравится, очень не нравится. Вот что, господа, я прошу вас всех отправиться сейчас в столовую и оставить меня здесь одного. Я хочу сам проверить все, что находится в этой комнате, чтобы моя совесть была спокойна.
— Но имеем ли мы право… — начал Ментлинг, но Г. М. остановил его.
— Поверьте, я не стану подвергать себя ни малейшей опасности. К тому же мне потребуется не более получаса. Когда я вернусь, мы поужинаем, и, если я не найду никакой ядовитой ловушки, вы можете приступить к своему эксперименту, Аллан.
Все не спеша удалились, закрыв за собой дверь и оставив Г. М. одного в поисках разгадки тайны «Комнаты вдовы».
В столовой они застали всю компанию в нетерпеливом ожидании.
— Ну что же, можно нам, наконец, тоже войти в эту роковую комнату, Аллан? — спросил Керстерс, стройный молодой человек с некрасивым, но энергичным, располагающим лицом.
— Мы как раз говорили, не нашли ли вы там скелет еще какой‑то неведомой жертвы?
Изабелла молча нервно покусывала губы.
— Почему это великий разведчик счел нужным произвести предварительную вылазку? Или его собачий нюх уже почуял что‑то? — засмеялся Гийо.
— Кто‑то тайно по ночам посещал «Комнату вдовы» и делал там уборку, — сказал Ментлинг, описывая историю с болтами. Все, казалось, были озадачены.
Гийо громко рассмеялся.
— Призрак смерти проявил дьявольскую опрятность: он не желает убивать очередную жертву, валяя ее в грязи. — Он едва не задохнулся от хохота, но, поймав пронизывающий взгляд Бендера, внезапно остановился и замолчал с мрачным видом.
Шумно обсуждая загадочное событие, никто не заметил, как на пороге появился Г. М. На его обычно непроницаемом лице ясно читалась какая‑то скрытая тревога.
— Ну что, — спросил Ментлинг, — вы обнаружили смертоносную ловушку?
— Нет, господа, ничего представляющего явную угрозу человеческой жизни мне обнаружить не удалось.
— Ну и прекрасно! Значит, опыт состоится! — радостно заключил Ментлинг.
Он позвонил и велел Шортеру подавать ужин. Никто почти не дотрагивался до еды. Все с тревогой ожидали приближения нависшей над ними опасности.
— Но когда же мы пойдем в комнату, Аллан? Зачем вы так испытываете наше терпение? — воскликнул Керстерс.
— После опыта, — ответил Ментлинг, — комната будет открыта для обозрения, как музей.
— Вы обнаружили в ней музейные ценности? — весело спросил Равель.
— Вряд ли музейные, — заметил Гийо. — Кстати, находящиеся там стол и стулья довольно любопытны. Вы все, конечно, заметили, что на спинке каждого стула выгравировано имя. Каждый из них принадлежал определенному лицу. На первом написано «Господин из Парижа», на втором «Господин из Тура», на третьем — «Господни из Реймса», на четвертом… Ах, я вижу, сэр Джордж Аксрутер смотрит на меня с подозрением, — возбужденно сказал Гийо. — Да, я осведомлен обо всех этих подробностях, потому что пишу сейчас историю моей семьи. Как член этой семьи, я вам потом кое о чем расскажу. Дело в том, что…
— Но, Аллан, — резко перебил Гийо молодой Керстерс, — мне все же непонятно, почему кто‑то забавляется чисткой мебели среди ночи?
Ментлинг посмотрел в упор на Изабеллу, бледные глаза которой мгновенно оживились.
— Хотите, чтобы я вслух произнесла ответ, который многие из вас уже нашли? Вы ищете открытую западню, в которой некогда погибло столько человек! Думаю, что она действительно существовала, но давно потеряла свою смертоносную силу. Если только теперь она не поставлена заново! Значит, опасности отравления не существовало неделю или две назад, но сейчас она вновь существует!
Наступила жуткая тишина.
Изабелла продолжала:
— Гийо, дайте мне, пожалуйста, папиросу… Я вам уже сказала, господа, и не стану вновь предупреждать вас. Если хотите играть своими жизнями — покоряюсь и тоже испытаю свое счастье. Но мы поступим гораздо умнее, если вновь запрем эту комнату и отыщем ту особу, мозг которой настолько поврежден… Что вы насчет этого думаете, мистер Мерривейл?
Казалось, что Г. М. очнулся при этих словах. С начала ужина он мало походил на человека, о котором Терлен много слышал. Он казался взволнованным и необычайно измученным.
— Вы совершенно правы, мисс, — сказал он.
Ментлинг быстро повернулся к нему.
— Но вы же мне сказали…
— Минутку! — проговорил Г. М. — Позвольте мне кое‑что объяснить вам. Час назад я попросил хозяина дома оставить меня одного в этой комнате, чтобы я мог ее исследовать. Могу вас заверить, что в ней нет никакой отравленной западни. Я проводил расследование в случае «Комната в башне», обивка которой содержала мышьяк. Я занимался «Шкатулкой Калиостро» в Риме. В ней имелась игла, пропитанная ядом, которая колола под ноготь любопытного, пытающегося открыть шкатулку, таким образом, что вскрытие ничего не обнаруживало. Но, как и Равель семьдесят лет назад, я не нашел сегодня абсолютно ничего подозрительного в этой комнате. Между тем…
— Что?! — спросил Ментлинг.
— Я предчувствую кровь, вот что! Это все, что я могу вам сказать. Опасность тут, совсем близко, хотя мой разум и борется с этим ощущением. Хочу ли я продолжить эту глупую игру… просто потому, что стою перед нерешенной проблемой? Я не хочу вмешиваться, но тем не менее советую вам бросить исследование. Но если вы все же хотите…
Ментлинг выпрямился во весь рост.
— Желает ли кто‑нибудь выйти из игры? Никто?
За столом наступило едва заметное оживление, но все молчали.
— Тогда начнем с меня, — продолжал Ментлинг, — и по очереди в правую сторону: я начинаю! Я вытянул девятку треф. У кого старше?
— Тройка червей, — сказал Керстерс, — мне не повезло. Если бы мы играли на деньги, я несомненно бы выиграл. Ты, Гийо?
Гийо старательно положил свою папиросу на край какого‑то блюдца и повернул свою карту.
— К счастью или несчастью, но ваша карта пока все еще старшая.
Терлен видел, что у Ментлинга на лбу выступили капельки пота.
— Я извлек семерку пик, — сказал Гийо, — у вас все еще наибольшие шансы. Если только Изабелла не…
— Буду иметь большее счастье, — изрекла она писклявым голосом. Не переставая смотреть на Ментлинга своими бледными глазами, она повернула руку. В ней была дама треф.
— Боже мой, — воскликнул Ментлинг, — но вы не можете!..
— Продолжайте, — сказал холодно Гийо. — Дама! Кто имеет старше?
— Я — нет, — сказал сэр Джордж. — Я вытянул десятку бубен, но я совершенно согласен с Ментлингом. Мы не можем допустить, чтобы мисс Бриксам…
— Но, — воскликнул Равель, — не беспокойтесь за нее, друзья. Взгляните! Я победитель ситуации с королем бубен! Куда нужно идти? Покажите мне…
— Но остается еще одна карта, — сказал Ментлинг.
Некоторое время царила полная тишина. Бендер, съежившись, сидел на стуле, закрыв рукой глаза.
— Ну хорошо, — воскликнул Керстерс, — покончим же с этим!
Бендер медленно повернул свою карту и показал туза пик. В выражении его умного лица Терлен увидел нечто тревожное: казалось, на этом лице мелькнула дикая радость.
— Знаете ли вы, молодой человек, — неожиданно сказал Гийо, — что некоторые называют эту карту картой смерти?
Керстерс как‑то взвизгнул. Бендер старательно стряхнул салфеткой крошки со своей одежды.
— Разрешите мне, мистер Гийо, в этом усомниться. — Почему он сказал «мистер», обращаясь к Гийо? Чтобы это выглядело преувеличенно учтиво?! — Я еще способен сам о себе позаботиться. Что мне следует теперь делать?
