Я проследил за тем, как они заняли свои места.
Двое – длинноволосый парень и лысый – засели прямо напротив меня в густом кустарнике. Раген спрятался за ними. Коллет встал за дерево справа от меня, но на почтительном расстоянии от тропинки, идущей от главного корпуса Грин-Мезы.
Остальные трое укрылись за деревьями слева от меня и застыли в напряженных позах, уставившись на тропинку, ведущую от жилых, а сейчас нежилых помещений к опушке. Они ждали, что я появлюсь именно оттуда.
На первой ударной позиции находился Эл Хоук, справа от него в кустах засел очкарик с воробьиной физиономией, а слева – мордоворот Верджил Ковик.
После того как гангстеры заняли свои позиции, воцарилась мертвая тишина, лишь изредка нарушаемая голосами птиц да легким шорохом сухой листвы – видно, рядом пробежала белка или какой-нибудь другой маленький зверек. Наступила пора томительного ожидания: они с нетерпением ждали моего появления, а я – когда наступит одиннадцать тридцать.
До одиннадцати тридцати оставалось несколько секунд и, как накануне на «Даблесс Ранч», я начал обратный отсчет: пять, четыре, три, два, один, ноль!
Но... ничего не произошло.
Правда, на этот раз у меня при себе не было секундомера, и я мог ошибиться на пару секунд...
И не успел я об этом подумать, как представление началось. Ну, может быть, не само представление, и даже не первый акт. Но уж пролог-то – точно.
На опушку, необычайно быстро преодолев расстояние метра в два, вышел, а точнее – совершенно неожиданно там появился сонный, лениво почесывающийся, буквально напрашивающийся на пулю... Шелл Скотт.
Точно, это был он.
Не было никакого сомнения! Рослый и крупный парень с бронзовым загаром, оттеняющим платину кустистых бровей и торчащего ежика на голове, одетый под стать художнику-авангардисту, не то чтобы красивый, но явно «с изюминкой». Я бы не спутал его ни с кем.
Как я рад был видеть этого здоровенного ублюдка, бывшего морского пехотинца!
За те несколько секунд, составивших разницу между полагаемым мною и точным временем, я, наверное, состарился. Меня раздирали сомнения. Я даже начал думать, уж не помрачился ли я умом, решившись на подобную авантюру, явно с трагическим концом. В эти несколько бесконечно долгих секунд у меня ни разу не возник вопрос – что же произойдет со мной, поскольку это и так было ясно: меня просто убьют.
Но, увидев во всей красе Шелла Скотта посреди поляны, осматривающегося по сторонам с самым беспечным видом и внутренне явно спокойного, что проявлялось в его задумчивом почесывании ягодицы, я начал верить в то, что в конечном итоге все может еще закончиться благополучно. И я быстро сбросил внезапно обрушившийся на меня груз лет. Что было весьма кстати, так как вскоре мне предстояло спуститься с дерева на землю, что старику не так-то легко сделать.
Ведь появлению Шелла обрадовался не только я.
Эл Хоук – я заранее знал, что именно ему будет предоставлена привилегия выстрелить первым, – вразвалочку вышел из своего укрытия, держа тяжелый автоматический пистолет в правой руке и не обращая никакого внимания на удивленное чириканье очкарика:
– Откуда, черт возьми, он взялся? Я не сводил глаз с тропинки. Клянусь Богом, там никто не проходил.
– Не двигайся с места, Скотт, – угрожающе процедил Хоук. – И не вздумай дергаться.
Шелл стоял, не обращая на гангстера никакого внимания. Он благодушно взирал по сторонам или правильнее сказать – не благодушно, а бесстрашно.
– О'кей, приятель, я тебя предупредил.
Хоук поднял свой мощный «магнум» повыше и прицелился моему двойнику в грудь. Я видел, как недобро он оскалил зубы, и решил, что самое время мне спуститься вниз. Меня неотступно преследовала мысль – не ошиблись ли мы с Гуннаром, снимая хронометраж.
Я вспомнил, как он сказал мне прошлой ночью, что в его распоряжении имеется еще полдюжины различных лазерных компоновок, и я предложил задействовать насколько из них, если не все. Он согласился с каким-то дьявольским азартом, и позже мы обсудили, на какое время следует настроить каждую из систем.
Конечно, просчитать развитие событий было невозможно, и я предложил запрограммировать пятнадцатисекундный интервал, так сказать, между сценами. Однако сейчас я опасался, что мы завысили продолжительность паузы на добрых десять секунд. Ситуация менялась непредсказуемо быстро.
Однако теперь уже ничего нельзя было изменить. С этого момента вся аппаратура работала в автоматическом режиме. Мне же, реальному Шеллу Скотту, предстояло действовать сообразно обстановке.
У меня за поясом был кольт 45-го калибра, который я прихватил из «бардачка» своего «кадиллака», а в кармане куртки – портативная дубинка со свинчаткой. Приземлившись на обе ноги, я выдернул дубинку из кармана и начал медленно обходить Хоука слева, как раз там, где на линии огня, в кустах, засели еще двое. Расчет был прост, они не станут стрелять в меня под таким углом из опасения пришить сообщника.
В этот момент громко рявкнул «магнум» Хоука. Я сделал два быстрых шага вперед и встал за деревом, откуда была хорошо видна вся поляна. Мой «напарник Шелл» продолжал стоять как ни в чем не бывало, озираясь по сторонам. Целый и невредимый, лишь слегка оглушенный.
– Чт-о-о-о? – взревел Элвин Хоук.
Я не видел его лица, но даже бритый затылок выражал смятение. Окинув его быстрым взглядом, я бесшумно двинулся вперед. Момент, когда можно будет не заботиться о своей маскировке, еще не наступил.
Я увидел, как еще один из преступной команды – маленький Эллисон с пистолетом в руке медленно поднялся во весь рост, придерживая торчавшие на носу очки. Я переместился влево, чтобы оказаться у него за спиной. И вдруг услышал:
– Бах! Да что же... твою мать!.. Какой осел зарядил холостыми? Скотство! Бах!!! Бах! Бах!
Наконец истекли первые томительные пятнадцать секунд и... подоспело подкрепление. Метрах в десяти слева от меня из-за деревьев появился еще один морской пехотинец и, невзирая на опасность, свист пуль и численное превосходство противника, смело устремился на помощь своему двойнику. Ведь он знал, что один американский морской пехотинец равен... ну, это уж как получится.
Итак, на опушку выскочил еще один Шелл Скотт – очевидный близнец первого, – оснащенный мощным кольтом 45-го калибра, а также неисчерпаемым запасом бранных слов, и открыл прицельный огонь сразу из обоих «стволов»:
– Вы, мерзкие крысы! Бах! Бах! Бах! Навалились на моего друга, падлы?! Задумали убить Шелла Скотта? Получайте! Бах! И еще порцию. Ба-бах!
Краем глаза я видел, как Эл Хоук быстро повернулся к неожиданному противнику и заметался влево-вправо, бессильно опустив вниз руку с пистолетом.
В этот момент я как раз подкрался к коротышке Эллисону сзади. Услышав мои шаги, он втянул голову в плечи по самые уши и нехотя повернулся, стараясь не смотреть на меня и в то же время не в силах оторвать от меня завороженно-удивленный взгляд. Говорят, что в самих глазах выражение отсутствует, я имею в виду зрачки. Многие утверждают, что выражение создает обрамление глаз – брови, веки, ресницы, надбровье и нос. Именно эти компоненты человеческого лица участвуют в изъявлении тех или иных эмоций, например неописуемого ужаса.
Не верьте этому.
Я смотрел в эти выпученные и непрерывно вращающиеся глаза с расстояния двух-трех десятков сантиметров, и в них отражалось множество разнообразных эмоций. Именно в глазах. Так возникают новые мифы. Забудьте о веках, бровях, ресницах.
Как он ни старался отвести от меня взгляд, это ему не удавалось. Несомненно, он прекрасно меня видел, и это было его дневным кошмаром, так как возникший за его спиной еще один Шелл Скотт занес дубинку у него над головой с единственной целью – раскроить ее пополам.
Стараясь избавиться от жуткого видения, он медленно повернулся лицом к опушке, очевидно, оценивая ситуацию. Там было два Шелла, а здесь – всего один Скотт. Впрочем, это не имело значения. Удар дубинки решил за него эту дилемму.
Совсем рядом, из-за кустов, послышалось натужное сопение. Я шагнул в ту сторону взглянуть, что там происходит. На траве, в совершенно неестественной позе барахталась стодвадцатикилограммовая туша Верджила Ковика. Он неуклюже ворочался, пытаясь подняться на ноги. Так и не успев до конца выпрямиться, он стоял, набычась, опустив голову, как футболист, только что получивший мяч и прижимающий его лапищей к туловищу. Только теперь в его руке был не мяч, а тяжелый пистолет, а на пути его стоял не игрок команды противника, а грозный, быстро множащийся Шелл Скотт.
Дальнейшие действия Верджила были легко предсказуемы.
«Нет, – подумал я, – нет...» Он хрипел и рычал, разве что не рыл копытом землю, и я неожиданно для самого себя скомандовал:
– Двадцать девятый прорывается по краю! Держи его!
