– Кен объяснил, что не видит здесь особых проблем. Просто у Кэртиса были трудности с поисками работы, он хотел уезжать в другой штат, а Кеннету нужно было, чтобы этот человек всегда был под рукой...
– Но для таких случаев существуют повестки!
– Кен клялся, что никакого криминала в его действиях не было. Кэртис сам пришел к нему вскоре после того, как Дэвида оправдали в суде...
– О, перестаньте, Франческа! Что подумают по этому поводу присяжные, как вы думаете? Удивительно все сходится! Свидетельские показания Кэртиса приносят непосредственную выгоду человеку, который три года выплачивал ему деньги...
Я замолчала. Франческа теребила подушку, лежавшую у нее на коленях, с такой силой, что я невольно обратила на это внимание.
– И что же было дальше?
– Я передала справку о счете Морли. Я боялась, что Кеннет ее уничтожит, и решила, что разумней оставить ее у Морли до тех пор, пока мне не станет ясно, что делать дальше.
– Когда вы передали эту бумагу?
– В четверг, а обнаружила ее в среду вечером. В четверг вечером мы с Кеннетом насмерть разругались по поводу этой бумаги...
– Он понял, что вы забрали документ себе?
– Да, это его и взбесило. Он требовал вернуть его, но я не соглашалась ни под каким видом.
– Кеннет знает, что вы отдали бумагу Морли?
– Нет, ему я этого не сказала. Может быть, он сам догадался, только я не пойму, каким образом. А почему вы спрашиваете?
– Потому что Морли не умер, его отравили.Кто-то подсунул ему пирожное с начинкой из бледных поганок. Я обнаружила остатки этого пирожного в корзине для бумаг в его кабинете.
– Вы же не думаете, что это мог сделать Кен? – Лицо Франчески стало белым как мел.
– Я была у Морли дома и в его офисе. Ничего похожего на эту справку не обнаружила. Кстати, все бумаги Морли были в страшном беспорядке, часть из них явно пропала. Сначала я подумала, что он просто неряшливо вел документы или обманывает Лонни, подсовывая ему липовые отчеты о работе. Но теперь я склоняюсь к тому, что кто-то забрал первые попавшиеся документы, чтобы скрыть пропажу какой-то более ценной бумаги.
– Кеннет никогда не пошел бы на такое. Нет, он не мог бы сделать такую вещь.
– Что было в четверг, когда он понял, что бумаги у вас нет? Он не настаивал, чтобы вы сказали ему, где она?
– Он спрашивал меня об этом несколько раз, но я молчала. Тогда он сказал, что ничего страшного в этой истории нет, что никакого преступления он не совершал, а просто ссужал Кэртиса деньгами – это его личное дело. И нет беды в том, что я это узнала.
– А вам самой эта история не кажется странной? Кеннет регулярно платит Кэртису Макинтайру, Макинтайр собирается выступать в качестве свидетеля обвинения на процессе по делу Дэвида Барни. Если обвинение подтвердится, Кеннет получит большие деньги. Разве вы не видите, что у каждой стороны здесь свой интерес? Или, возможно, речь идет о каком-то шантаже. Все это вызывает массу вопросов.
– Какой шантаж вы имеете в виду?
– Шантаж, связанный с делом об убийстве Изабеллы Барни. Вокруг него слишком много неясного.
– Кеннет ни за что не решился бы на убийство Изабеллы. Он слишком сильно ее любил.
– Это он сейчас тан говорит. Кто знает, что было у него на уме шесть лет назад?
– Вряд ли он способен на это. – Голос у Франчески звучал не особенно убедительно.
– Почему бы и нет? Изабелла бросила его ради Дэвида Барни. Может ли быть лучший вариант мести – убить ее и сделать так, чтобы подозрение пало на Дэвида?
Я ушла, оставив Франческу в глубокой задумчивости. Она машинально теребила один из углов подушки, лежавшей у нее на коленях, пока он не стал похож на заячье ухо.
На пути в Колгейт я остановилась у заправки. Бензин был на нуле. Это мотание по городу было ничем не лучше поездки в Айдахо и обратно. Нужно потребовать у Лонни компенсации за бензин. Был уже седьмой час, навстречу мне по шоссе двигался непрерывный поток машин. Над окрестными скалами ползли лохматые тучи.
Я направлялась на фирму "Войт Моторз" и прикидывала в уме шансы на то, что Кеннет Войт скажет мне правду. Какими бы ни были его отношения с Кэртисом, в какой-то момент все равно настанет время для прямого разговора об этих странных выплатах. Если я ничего не вытяну из Кеннета, то поеду к Кэртису и поговорю с ним. Я припарковала мою машину на стоянке между роскошным "ягуаром" и новеньким "порше". Вошла в салон, не обратив никакого внимания на ринувшуюся ко мне служащую. Поднялась наверх, где располагались стеклянные кабинки офисов – "Кредит", "Бухгалтерия". По-видимому, в салоне была железная дисциплина – всем служащим надлежало быть на рабочих местах до закрытия – до восьми часов. В ожидании заветной минуты служащие уже начинали потихоньку собираться. Кабинет Кеннета украшала табличка с крупными медными буквами. Секретаршей Кеннета оказалась женщина лет пятидесяти, которая решила, что светлые волосы вернут ей молодость. Глаза у нее были печальные. Она наводила порядок на своем столе, раскладывая досье и карандаши с ручками.
– Добрый вечер, мистер Войт у себя? Мне нужно переговорить с ним, – сказала я.
– Разве вы не встретили его на лестнице? Он ушел минуты две назад. Может быть, он пошел через черный ход? Я смогу вам чем-нибудь помочь?
– Нет, не думаю. Где он обычно ставит свою машину? Я попытаюсь поймать его на стоянке.
Секретарша посмотрела на меня с подозрением.
– По какому поводу вы пришли?
Я не стала ничего говорить ей. Пошла по второму этажу, заглядывая в открытые двери офисов. Заглянула даже в мужской туалет. Оттуда как раз выходил какой-то мужчина, застегивающий ширинку. Боже, как у них все просто! Нет, если бы на земле была справедливость, то все надо было бы сделать наоборот. Я сказала: "О, извините, ошиблась". Наконец-то я дошла до двери, на которой было написано "Пожарный выход". У этого выхода не стояло ни одной машины, Кеннета тоже не было видно.
Я вернулась к своему "фольксвагену" и поехала по направлению к Стейт-стрит. До мотеля, в котором обитал Кэртис Макинтайр, было около мили езды. По сторонам тянулись бесчисленные ресторанчики, мойки для машин, офисы мелких фирм и магазинчики. Я проехала по эстакаде Каттер-роуд. Налево от меня параллельно автостраде тянулась Стейт-стрит.
Мотель располагался на пересечении Стейт-стрит и шоссе, которое вело на север, к горам. Я поставила машину перед мотелем, именно туда, куда ставил бы ее Кэртис, будь у него хоть какой-нибудь автомобиль. Почти во всех окнах мотеля горели огни, разносился запах жаркого. Звучала дикая смесь теленовостей и музыки в стиле кантри. У Кэртиса света в окне не было, и никто не ответил на мой стук в дверь. Я постучала в соседнюю дверь. Открыл человек лет сорока с ярко-голубыми глазами и всклокоченными волосами.
– Я разыскиваю вашего соседа. Случайно не знаете, где он?
– Кэртис куда-то ушел.
– Не знаете, куда?
– Сегодня не моя очередь следить за ним, – пожал он плечами.
Я вынула из сумочки свою визитную карточку и ручку. Написала на карточке, чтобы Кэртис позвонил мне как можно скорее.
– Вы не передадите ему эту записку?
– Передам, если увижу. – Он захлопнул дверь.
Я написала еще одну записку, прицепила ее к металлическим цифрам на двери номера Кэртиса и пошла в администрацию мотеля. В мигающем свете рекламного щита за стеклом офиса высветилась надпись "Мест нет". За стойкой регистрации никого не было. Из-за полуоткрытой двери слышался дружный, бодрый смех – по телевидению повторяли вчерашнее шоу. Я отчетливо представила себе, как звукоинженер время от времени накладывает на запись этот громкий смех.
На стойке имелась табличка: "Г.Стрингфеллоу – Вызов звонком". Я позвонила в старомодный звонок, и в дверях появился сам мистер Стрингфеллоу. У него были совершенно белые волосы, гладко выбритое лицо и неестественно выпяченная грудь. Коричневые джинсы, коричневая рубашка с тонким желтым галстуком.
– Все номера заняты, – сообщил он. – Попробуйте что-то найти в следующем мотеле.
– Мне не нужен номер. Я разыскиваю Кэртиса Макинтайра. Вы не можете подсказать, когда он появится у себя?
– Нет. За ним приехал какой-то парень и забрал его с собой. Кроме того, что это был мужчина, я ничего не могу сказать. Они сразу уехали.
– Вы не разглядели водителя машины?
– Да нет же, говорю вам. Машину я тоже не видел. Я работал на заднем дворе и услышал гудок. Потом случайно выглянул в дверь и увидел, как Кэртис уходит. Хлопнула дверь, и машина умчалась.
– Давно это было?
– Совсем недавно. Пять, десять минут тому назад.
– Звонки в его номер проходят через ваш коммутатор?
– У нас нет никакого коммутатора. У него свой телефон в номере, он сам платит по счетам и мне нет до этого никакого дела. Я прекрасно понимаю, что это за фрукт. Дерьмо порядочное, но меня он устраивает до тех пор, пока платит за свой номер.
