Картер Браун - Меня прислал Чарли

Предстоящая среда обещала быть еще более долгой, поскольку Эдди назначил репетицию скетча «Кровавый Глаз» на десять утра. Установка камер, меловые отметки на полу, которые указывали, кому где стоять и как передвигаться, могли подождать, пока мы не переберемся в студию, заявил Эдди. Но он хотел начать репетицию прямо с утра, со всем положенным реквизитом, так, чтобы можно было прогнать скетч несколько раз и дать актерам окончательные установки насчет того, как им следует играть ту или иную мизансцену.

Я заявился в репетиционный зал на пятнадцать минут раньше назначенного срока и обнаружил там исключительно публику, расположившуюся в нижнем этаже, который занимали только Эдди Сэквилл и Борис. Оба уже были тут и стояли, обмениваясь сумасшедшими взглядами.

— Итак, — бодро вырвалось у меня, — вот и я! Ни к чему не готовый и не могущий сделать ровным счетом ничего.

Судя по тому, что ни один, ни другой не отреагировали на мое ироничное приветствие, я заключил, что мне следовало быстренько переменить тон.

— Это ошибка, — настаивал Борис с упорством фаталиста. — Даже если это и комедия, даже если в шутку — ты не можешь убить полицейского.

— Чепуха! — гнусаво возразил Эдди. — Это — главная сюжетная линия, которая объединяет начало и конец, и копы умрут со смеху, когда это увидят! С чего это ты вдруг решил, Ларри, что можешь разыгрывать из себя спонсора?

Борис, похоже, только тут заметил мое присутствие.

— Это ты придумал такую концовку для скетча, Ларри? — спросил он. — Где убивают лейтенанта полиции?

— Нет, — признался я, — это была задумка Эдди для грандиозного финала.

— Мне не нравится. — Продюсер грустно пожал плечами.

— Зато это смешно! — сказал я, и меня чуть не стошнило оттого, что приходилось признать это перед лицом Эдди.

— Что и остается, — решительно огрызнулся Эдди. — Но где, черт побери, наконец все остальные?

Стоило ему это только сказать, как дверь распахнулась и в репетиционную вошел кто-то еще. Знакомая фигура — стоит раз увидеть, никогда впредь не забудешь, — облаченная в темную шляпу и пальто неопределенного цвета. Перед нами вновь красовалось тощее старое весло.

— Сэквилл, — начало весло зловещим шепотом, — Чарли хочет немедленно получить ответ.

— Но он его уже получил, не так ли? — Лицо Эдди сильно покраснело.

— Чарли сказал, что ты теряешь зря время.

Из глотки Эдди вырвался странный, кудахтающий звук, перешедший в мычание.

— Для начала скажи Чарли, что я его в гробу видал — так же, впрочем, как и тебя!

— Это твое последнее слово?

— Последнее! — завопил Эдди. — А теперь убирайся отсюда к чертовой матери, пока я не позвал полицию!

При этих словах истощенный персонаж легонько пожал плечами и направился к двери. Добравшись до нее, он на секунду остановился и бросил на Сэквилла взгляд через плечо: на лице его было написано живейшее любопытство.

— Еще Чарли просил сказать тебе последнее прости, — прошептал он. — Цветы за ним.

Дверь осторожно закрылась, не издав ни единого звука. Эдди вытащил из кармана носовой платок и принялся нервно, но аккуратно вытирать им лицо.

— Какой-то чокнутый подонок! — Гнусавые нотки в голосе Эдди прорезались, как никогда, сильно. — Кому, по его мнению, он морочит голову? — Руки Эдди тряслись, когда он засовывал носовой платок обратно в карман.

Вскоре в комнату ввалилась толпа народу, и к Эдди немедленно вернулись его обычные отвратительные ухватки: он принялся вопить на вновь прибывших, что они уже опоздали на полминуты, и что, может быть, они забыли, что среда — это день выхода шоу в эфир, и как им всем понравится, если он к концу месяца также позабудет о дне зарплаты.

Часом позже Эдди благополучно довел до слез Кэйт Данн и Фрайду Ансель, привел Хэлла Уайта в состояние нервного срыва и оставил Нейла Фуе беззвучно бормотать себе что-то под нос с убийственной яростью.

— Ну ладно, идиоты! — заключил он. — Теперь мы еще разок прогоним весь скетч с самого начала, на этот раз с реквизитом!

Борис обратил ко мне свой по обыкновению печальный взгляд.

— Последние сорок пять лет я всей душой чтил память государя императора. — Его голос дрогнул от избытка чувств. — А ныне, всего за каких-то восемь коротких месяцев, этот человек превратил меня в большевика!

— Не стоит беспокоиться, товарищ, — весело отозвался я. — Теперь революция может разразиться в любой момент — и все благодаря Чарли!

Между тем скетч полным ходом шел к развязке. Фрайда, исполнявшая роль хищной секретарши, сделала очередной заход, и Кровавый Глаз неумело отразил его. Нейл Фуе в качестве лейтенанта полиции признал, что это убийство поставило его в тупик — после чего Кровавый Глаз в своей провальной неуклюжей манере разоблачил убийцу. Угадайте, кто им оказался? Не кто иной, как обаятельнейшая певичка из ночного клуба Кэйт Данн.

Оказавшись один на один с детективом в собственной квартире, она сдается и все ему рассказывает, а затем слезно просит дать ей сигарету (сигареты этой марки были альтернативным спонсором шоу), и Кровавый Глаз выворачивает свои карманы в поисках ее. Пытаясь обнаружить сигарету, он, одну вещь за другой, выкладывает на стол целую кучу барахла, включая и свою пушку. Кэйт с злодейским победным криком хватает оружие, берет детектива на мушку и стреляет.

Револьвер срабатывает без проблем, но Кровавый Глаз остается стоять где стоял, целый и невредимый.

— Но ты же мертв! Я убила тебя! — кричит обескураженная Кэйт.

— Я опасаюсь заряжать в револьвер боевые патроны, — признается Кровавый Глаз, стыдливо усмехаясь. — Поэтому всегда заряжаю оружие холостыми.

Кэйт разражается истерикой, и тут в квартиру врывается лейтенант полиции.

— Я слышал выстрел, — задыхаясь, говорит Фуе. — Так почему ты все еще жив?

— Револьвер заряжен холостыми. — Кровавый Глаз поднимает оружие, осененный счастливой улыбкой, наводит его на лейтенанта и спускает курок. — Видишь?

По телу лейтенанта проходит конвульсия. Он неожиданно широко раскрывает глаза, его колени подкашиваются, и он медленно бесчувственно оседает на пол, сделав перед тем несколько неверных шагов. Кровавый Глаз на секунду опускается рядом на колени, и тут — по сценарию — должна следовать убойная реплика: «Какой же я рассеянный: опять перепутал патроны!»

Но Эдди этого не сказал.

Стоявший рядом со мной Борис нетерпеливо пожал плечами.

— Пауза хороша, — громко сказал он, — но это всего лишь убойная реплика, Эдди, а не сообщение о начале третьей мировой войны!

Эдди медленно поднял голову и посмотрел на Бориса так, словно тот был инопланетянином.

— Он мертв!

— Это не по сценарию, — огрызнулся Борис.

— На самом деле! — В голосе Эдди послышались плаксивые нотки. — Посмотри на него!

И тут Борис сказал по-русски что-то такое, что на любом языке могло означать только ругательство, затем резко оборвал себя и уставился на тело Нейла Фуе, недвижимо распростертое на полу. Кэйт тонко завизжала, и этот резкий, высокий звук больно ударил мне в уши. Со все возрастающим ужасом я смотрел на расплывающееся пятно на пиджаке Фуе, которое на глазах становилось все больше и больше.

— Он мертв, — жалобно повторил Эдди, а затем посмотрел на стол, где в беспорядке был разбросан разнообразный реквизит, используемый в скетче.

— Кто-то поменял холостые патроны в револьвере на настоящие! — Эдди трясло так, словно его охватил жесточайший приступ малярии. — Что сказал этот скелет в человеческом обличье — «Чарли просил передать тебе последнее прости»? Он все заранее подготовил, еще до того, как вошел сюда и спросил меня насчет ответа: так что раз уж я сказал «нет», ему оставалось только предоставить событиям развиваться своим чередом. Но Кэйт, стреляя в меня первый раз, умудрилась промахнуться, и тогда…

В жалкой растерянности Сэквилл взглянул на тело Фуе, откровенно всхлипнул, и в его голосе послышалось неподдельное страдание, словно у ребенка, который только что наступил на одну из своих любимых игрушек и не заметил этого, пока не стало слишком поздно.

— О Господи! — диким голосом взревел Эдди. — Это я убил его!

Вечером, около одиннадцати, мы снова вместе сидели в комнате для совещаний; Все выглядело так, будто мы ждали одного Фуе, который, как всегда, запаздывал, разве что никто не сообразил принести выпивку. Несмотря ни на что, мы отыграли шоу точно по графику, заменив зловещий «Кровавый Глаз» одним из старых скетчей, — теперь мы сидели перед лицом «закона и возмездия», воплощенных в образе лейтенанта Каблина.

Лейтенант оказался плотным седовласым человеком, которого отличала скорее неторопливость, нежели быстрота движений. Похоже, он в свое время набил руку на шайке Капоне, поэтому толпа дилетантов вроде нас, собравшихся в этой комнате, способна была заинтересовать его разве что на пару минут. Не открывая рта, он внимательно по очереди осмотрел нас, отчего у меня родилось паническое чувство: если хоть кто-то из нас не встанет и не сознается во всем в ближайшие пару минут, этим «кем-то» стану я сам — поскольку просто не могу позволить, чтобы лейтенанта постигло горькое разочарование. На секунду я нарисовал в своем воображении картину того, как может поступить лейтенант с человеком, разочаровавшим его, — и это было весьма кровавое зрелище.