– Ну-ка, красавчик, вылазь из постельки, – сказал он и потащил жутко волосатого мужика в ванную.
Потом Крейн снял сорочку и майку, взлохматил волосы, встал на кровать, вывернул до половины лампочки в люстре, вылил остатки виски себе в рот.
– Ну-ка, милочка, подвинься, – сказал он и тщательно прикрыл простыней ботинки и брюки.
– Обычно в постели я обхожусь без ботинок, – сообщил он, – но может так случиться, что мне придется срочно уйти.
В ее глазах горела ярость.
– Внизу никого нет, капитан! – доложил голос за стеной, и тут же постучали в дверь.
– Кто это там? – прохрипел Крейн. Дверь чуть приоткрылась:
– Это дежурный, сэр. Кто-нибудь проходил через вашу комнату?
– Валяй, – разрешил Крейн, – проходи! – Он махнул голой рукой. – Пжалста! Ррррад услужить, сэррр.
Клерк щелкнул выключателем, но свет не зажегся.
– Мы хотели бы узнать сэр, не проходил ли кто через вашу комнату? – терпеливо повторил он.
Крейн почесал обнаженную грудь.
– Какого черта! – поинтересовался он. – Что вам надо? Клерк оглянулся на капитана. Грейди покачал головой.
– Извините, – сказал клерк и закрыл дверь.
Крейн сделал дяде ручкой, высказался по поводу состоявшихся вчера скачек и убрал левую руку с шеи брюнетки.
Минут через десять полиция ушла. Крейн почувствовал себя лучше. Он заставил себя вылезть из постели и одеться. Женщина жаждала его немедленной смерти.
Уильям Крейн принес из ванной комнаты так и не проснувшегося мужчину и сказал женщине:
– В зоологическом саду были бы очень вам благодарны, – после чего поправил прическу, с сожалением взглянул на пустую бутылку и поклонился: – Надеюсь, еще увидимся.
Когда Крейн, спустившись по лестнице, вышел на улицу, солнце уже поднялось над озером. Дворник сказал:
– Кажется, денек опять будет жарким.
Крейн вынужден был согласиться с ним.
Жирная, злая зеленая муха билась о стекло, ползала по лысине коронера и заставляла присяжных махать руками. Дышать было нечем.
– Таким образом, мистер Гриннинг, ваши показания полностью совпадают с показаниями мистера Джонсона.
Розовощекая пухлая физиономия Гриннинга лоснилась.
– И вы утверждаете, что после вашего ухода мистер Крейн оставался в мертвецкой еще...
– По крайней мере, минут десять, сэр.
– А вы не помните, мистер Крейн разговаривал до этого с убитым? Не пытался ли он получить разрешение на то, чтобы забрать труп мисс Росс?
– Нет, сэр.
– Благодарю, мистер Гриннинг, – коронер собрал в стопку лежавшие перед ним бумаги.
– Капитан Грейди, вы говорите, что до сих пор не напали на след человека, который беседовал с газетчиками незадолго до убийства...
Все скамейки в холле городского морга, где проходило предварительное следствие, были заняты публикой, состоящей в основном из женщин.
– Мои люди делают все, что в их силах, но сложно...
– Я уверен, что они сделают все, что от них требуется, капитан Грейди. А теперь пусть войдет... э-э... – коронер полистал бумаги, – миссис Либман.
В зал вплыла огромная бесформенная тетка. Она поправила рыжие волосы и одернула новое черное платье. Капитан помог ей сесть, дама одарила его взглядом, в котором было гораздо больше теплоты, чем можно было ожидать от вдовы с восьмичасовым стажем.
– Миссис Либман, – произнес коронер убитым голосом, – прежде всего я хочу заверить вас в том, что мы сделали все возможное, чтобы максимально сократить столь тягостную для вас процедуру.
Он украдкой глянул на представителей прессы: трое из них бросали монетку, малышка из "Трибюн" читала последнее издание "Волшебной горы". Редактор "Сити Пресс" спал.
С некоторой досадой коронер продолжал:
– Миссис Либман Финнинген, будьте любезны, сообщите ваше полное имя.
– Гертруда Финнинген Либман, – она бросила быстрый взгляд в сторону капитана Грейди. – Мой отец долгое время занимался кролиководством.
– Ваш домашний адрес, миссис Либман.
– 1311, Норд Сен-Луи-авеню.
– Сколько лет вы были замужем за мистером Либманом?
– В сентябре исполнилось двадцать семь.
– Дети у вас есть?
– Нет, сэр. Он... Оги – это все, что у меня было.
– Ну-ну, миссис Либман, постарайтесь успокоиться. Миссис Либман постаралась: она вытерла глаза, шумно высморкалась и поправила юбку.
Коронер нашел глазами Крейна.
– Миссис Либман, ваш муж был левшой?
– Нет, сэр.
В дальнейшем выяснилось, что мистер Либман работал ночным дежурным в течение шести лет, что у него не было финансовых затруднений и врагов, что "это был самый добрый человек на свете".
– Есть ли у вас какие-нибудь предположения относительно того, кто является виновником смерти вашего мужа?
– Да, сэр, есть!
Девушка из "Трибюн" отложила книгу.
– И кто же это, миссис Либман?
– Вон тот молодой человек, его имя – Уильям Крейн!
По залу прокатилась волна, один из присяжных проснулся.
– Что, уже время ленча? – спросил он.
По лицу капитана Грейди расплылась довольная улыбка.
Коронер призвал к порядку.
– Иначе я прикажу очистить зал, – пригрозил он. – Миссис Либман, вы сделали чрезвычайно серьезное заявление, имеются ли у вас основания для этого?
Миссис Либман трясла головой, как норовистая лошадь.
– Капитан сказал, что только он один мог это сделать.
– Капитан?
– Ну да, капитан Грейди. Вот этот.
– И это все?
– Но капитан сказал...
– Боюсь, миссис Либман, что буду вынужден просить присяжных не принимать во внимание ваше заявление...
– Убийца! – прошипела она, проходя мимо Крейна; капитан заботливо сопровождал ее.
Полицейский доктор Блумингстон давал показания быстро, со знанием дела. Смерть наступила в результате удара тупым тяжелым предметом, предположительно – рукояткой пистолета.
– А где мистер А.Н.Браун из Сан-Диего?
Довольная улыбка исчезла с лица капитана.
– Исчез, – промямлил он.
– Ну вы даете, – коронер барабанил пальцами по столу, – то труп, то свидетель!
– Во всяком случае, сэр, это не такой уж важный свидетель, – Грейди повернулся к журналистам. – Сегодня утром мы отвезли этого человека в отель, где жила мисс Росс, и показали ему ее вещи. Он не признал их.
Пресса устремилась к телефонам.
– Поскольку совершенно ясно, что это дело связано с похищением из морга тела юной леди, прошу вас рассказать об обстоятельствах ее самоубийства, – продолжал коронер.
– Тело было найдено горничной Анни Джексон. Она была голая. Я имею в виду покойную. Она висела на веревке, переброшенной через дверь ванной комнаты. Перед самоубийством юная леди приняла ванну. Пока не удалось найти кого-либо, кто знал бы мисс Росс. Известно, что у нее бывал мужчина.
В зале зашептались.
– Капитан, есть ли у вас какие-нибудь соображения относительно похищения тела?
Сдвинув брови, Грейди ответил:
– Я склонен думать, что эта девушка была из известной семьи, ее родственники не хотят огласки, – капитан расстегнул воротничок. – Возможно, похититель не намеревался убивать беднягу, он не рассчитал силу удара. Впрочем, эту же мысль высказал и мистер Крейн, – улыбнулся капитан.
– Мистер Крейн, вы последний свидетель. Прошу вас.
Свидетельское кресло было удобным. Крейн назвал свое имя: "Уильям Крейн, житель Нью-Йорка, частный детектив", – и с удовольствием откинулся в кресле, ожидая дальнейших вопросов.
– Вы были последним, кто видел мистера Либмана живым?
– Нет, сэр.
– Нет?
– Нет, сэр.
– Тогда кто же видел его последним?
– Тот или те, кто убили его.
– Да, сэр?
Отвечая на следующий вопрос, Крейн заявил:
– Я не имею ни малейшего представления, кто была эта леди. Знаю, что ее звали Алис Росс – об этом сообщалось в газетах.
Потом он рассказал о том, как получил задание установить ее личность.
Коронер вернулся к последним минутам мистера Либмана.
– Как долго вы оставались с ним?
– Не более двух-трех минут.
Миссис Либман являла собой воплощение ненависти.
– Что делал мистер Либман, когда ушли мистер Гриннинг и мистер Джонсон?
– Смотрел на труп мисс Росс.
Глаза миссис Либман метали молнии.
– Он что-нибудь говорил?
Крейн уставился на вдову.
– Да. Он сказал, что хотел бы "поменять свою жену на такую модель"
Миссис Либман вскочила.
– Ах ты, паршивый негодяй! – крикнула она.
Ни у кого не было твердой уверенности в том, кого она имела в виду – Крейна или покойника. Так и не уточнив эту деталь, безутешная вдова свалилась к ногам капитана Грейди в обмороке.
Крейн напился из фонтанчика и посмотрел на часы с разбитым стеклом: было 12.20.
У него болела голова. Он зашел в комнату "для мужчин" умыться. И когда вытаскивал бумажное полотенце из барабана с надписью "зачем тратить два, если можно обойтись одним", увидел в засиженном мухами зеркале вчерашнего итальянца.
