— Да. Я его иногда встречал там, мы частенько выпивали по рюмочке.
— Что это был за дом?
— Ах, вот ты о чем! Конечно, не летняя вилла, но и не обыкновенный домик, в котором проводят субботу и воскресенье.
— Как он смог купить такой дом на свое жалованье?
— В то время цены были ниже, — пожимая плечами, ответил Бурке.
— И жалованье тоже.
— Согласен. Ну, может быть, у него имелись побочные доходы. Вел, например, деловые бумаги какого-нибудь книготорговца или что-то в этом роде. Ведь у него было свободное время, — они оставались в центре холла, и Бурке положил руку Дэву на плечо. — А может, просто повезло в карты.
— Гм, возможно, — кивнул Дэв.
— Я слышал о нем всегда, что он порядочный малый.
— Я тоже. Ну пока, Бурке!
— Пока, Бэньон!
Сержант Бэньон сел в машину и взял направление к дому Тома Дири. Он переехал через Делавер и Спрайс-стрит, чтобы поскорее попасть в западную часть Филадельфии.
Погода переменилась; стало холодно, но сухо, и дым паровозов на станции «Тридцатая стрит» ровными столбами поднимался в небо. Дэв размышлял над рассказом Люси Каррровэй: много из этой истории не выбьешь, но по крайней мере проверить нужно. В том-то и соль работы полиции: ничего не упустить, каждую пылинку рассматривать под лупой! Дэв вошел в дом. Прямо перед ним стояла миссис Дири. Она, казалось, была удивлена, увидев его, но с привычной улыбкой проговорила:
— А, мистер Бэньон! Прошу вас, входите!
— Мне очень жаль, что приходится вас опять беспокоить, — ответил он, входя в комнату.
— Я понимаю, вам это необходимо, иначе бы вы не приехали. Право, не стоит извиняться.
Она опустилась на софу и закинула ногу за ногу. Как и вчера, она была безукоризненно одета и прекрасно выглядела.
— Сегодня я здесь по несколько иной причине, чем вчера, миссис Дири, и, я смею надеяться, вы понимаете, конечно, что это имеет отношение к нашему расследованию.
— Разумеется, разумеется, мистер Бэньон! — она облизнула губы. — Я помогу вам, чем только смогу.
— Благодарю вас, — он сразу же перешел в наступление:
— Вчера ночью мне позвонила некая Люси Карровэй. Вам что-нибудь говорит это имя, миссис Дири?
В ее лице ничто не изменилось, оно продолжало оставаться прежним, лишь тщательно подведенные брови чуть заметно дернулись; но это было достаточно, чтобы дать понять: упоминание имени Люси причиняет ей боль и говорить о ней миссис Дири не имеет желания.
— О да, она была дружна с Томом. Но, мне кажется, это давно в прошлом.
— Она рассказала мне одну очень странную историю и утверждала, что ваш супруг не мог быть озабочен своим здоровьем. Она встречалась с ним на прошлой неделе, и он сказал ей, что ему хорошо, как никогда.
Миссис Дири осторожно рассмеялась.
— Эта женщина лжет, мистер Бэньон. Том не видел ее уже больше года, тем более на прошлой неделе.
— Люси утверждает, что случайно встретилась с ним перед вечером в тот день, когда вы уехали в Гаррисбург. Это верно, что пять или шесть дней назад вы гостили у своей сестры в Гаррисбурге?
— Да, верно, — медленно проговорила миссис Дири. — Я была там в прошлый вторник. Поэтому, может быть, они действительно встретились с Томом. Как это похоже на нее! Как только я ненадолго оставляю Тома одного, она тут как тут и...
— Она твердо настаивала на том, что встреча была случайной.
— Еще бы... — миссис Дири снисходительно улыбнулась, но ее тонкие руки слегка дрожали, — я полагаю, она сообщила вам о своих отношениях с моим мужем?
— В общих чертах, никаких подробностей.
— Значит, в последнее время она научилась такту, — вдова Тома Дири недобро улыбнулась, потом передернула плечами. — В один прекрасный день она сделается светской дамой. Что же касается суждения о здоровье моего мужа, то, я полагаю, мое слово весит больше, чем ее?
Тут пришла очередь Бэньона улыбнуться.
— Ну, ну, к высказываниям миссис Карровэй мы относимся не так уж серьезно. Но, надеюсь, вы согласны, что мы обязаны расследовать любые показания, даже если они поначалу не кажутся нам правдоподобными.
— Вполне вас понимаю! — она опять остыла и вполне владела собой. — Я охотно хотела бы оказаться вам полезной, я... — она словно бы понукала себя, — я не знаю, как далеко зашли отношения между моим мужем и Люси Карровэй. Во всяком случае, история эта была мне настолько отвратительна, что я всячески старалась ее не касаться. Больше того, я даже предложила Тому разойтись и сделала уже все от меня зависящее, но в последний момент он одумался. Тогда я решила остаться с ним. Хотя бы ради его репутации — я имею в виду служебную. И мне не пришлось об этом жалеть. С тех пор Том был самым лучшим мужем, какого только можно себе пожелать.
— В этом я не сомневаюсь! — заверил ее Бэньон. Разумеется, он отдавал себе отчет в противоречиях между высказываниями миссис Дири и Люси Карровэй, но был склонен скорее поверить вдове Тома. Все-таки он сказал: — Люси убеждала меня, будто на прошлой неделе ваш муж производил впечатление спокойного и вполне уверенного в себе человека. А прежде он часто бывал чем-то угнетен.
— Еще бы!.. — зловеще проговорила миссис Дири. — Люси как раз из тех женщин, которые и в аду прибавят огня! Ей небось и в голову не приходило, что причиной подавленности Тома может оказаться она сама?
— Думаю, что ей такой мысли не приходило, — но сдаваться он все-таки не хотел. — У меня есть смутное ощущение, что она выложила еще не все, что она знает еще о чем-то и хочет пока сохранить это в тайне.
Миссис Дири медленно покачала красиво причесанной головой.
— Нет, не имею ни малейшего представления. Позвольте мне спросить, почему вас так заинтересовала история Люси?
— Конечно, я вам отвечу. Если она лжет — а это, кажется, так, — я хочу знать почему, ведь может оказаться, что для подобной лжи у нее есть вполне определенные цели. Может быть, в один прекрасный день она начнет вас шантажировать, угрожая вам, что покроет честное имя вашего супруга грязью. Я согласен, что подобные действия ни к чему не приведут, но разве мы можем предугадать, какие мысли зреют в ее мозгу?
— Да от нее можно ждать чего угодно! — возмутилась она.
— Вы были знакомы с Люси? В Атлантик-Сити, например?
— Однажды я ее там видела!
— Уже... — он запнулся, потом лицо его осветила улыбка. — Еще раз, большое спасибо! Поверьте, я весьма сожалею, что я вынужден вас беспокоить по этому прискорбному делу, миссис Дири. Если Люси обратится к вам и попытается вам угрожать, прошу вас, дайте нам знать. Мы сумеем вас защитить.
— Спасибо вам!
Она проводила его до дверей.
— В такую погоду можно только жалеть, что вы не в Атлантик-Сити, — сказал Бэньон. — У вас ведь там небольшой дом, миссис Дири?
— О нет, мы продали его уже несколько лет назад. При нынешних налогах на жилье мы не могли себе позволить содержать загородный дом...
Сержант Бэньон понимающе кивнул, еще раз выразил свою благодарность, сочувствующе пожал руку вдове, попрощался и сел в машину. Итак, случай с Люси Карровэй был для него ясен.
В офисе его ждала срочная работа. Из девятнадцатого участка сообщили о случае поножовщины, а в Фермонт-парке найдена молодая девушка, скончавшаяся после нанесенных ей побоев. Девушка, выпускница средней школы, вчера вечером убежала из дому, сговорившись со своим другом, с которым была обручена. Бэньон поручил Бурке заняться выяснением дела о поножовщине, а сам с Кейсом отправился в Фермонт-парк.
На месте убийства находились уже по три-четыре репортера и фотокорреспондента от каждой из газет; сюда же приехал старший инспектор собственной персоной, он давал интервью и позировал перед фотообъективами. Бэньон приступил к делу с осторожностью, выслушал предположения своего шефа, кивнул, когда тот заявил, что убийца немедленно должен быть взят под стражу, а сам настойчиво пытался избавиться от присутствия репортеров. Дэв знал, что в подобных случаях дело должно быть раскрыто в первый день, иначе рискуешь не раскрыть его и вовсе. Что делается в состоянии аффекта — нужно расследовать немедленно, пока у виновного нет времени забыть о содеянном и овладеть своими нервами.
Джерри Фарнхэм, настырный, но всегда готовый прийти на помощь репортер «Экспресса», сразу навел его на правильный след. Он похлопал Бэньона по плечу и посоветовал:
— Займись-ка парнишкой, с которым она бежала. Сейчас он немного пришел в себя, когда он сюда заявился, глаза у него были дикие. И я бы не удивился, если бы он казался тем...
Сержант Бэньон бросил беглый взгляд на молодого человека. Рослый парень с короткой стрижкой, на свитере значок колледжа. Он поддерживал под руку отца девушки, словно окаменевшего в немой скорби. Время от времени парень всхлипывал. Бэньон несколько раз потер ладонью лоб.
— Спасибо, Джерри, — сказал он.
Он вернулся в офис только в два часа ночи. Смена, дежурство которой было с полуночи до восьми утра, давно была на месте. Нейл, Бурке и Кармоди уже разошлись.
