себе другую дуру.
— Ты должна мне помочь, — просил я. — Мне больше некого просить.
— Разве ты не можешь нанять такси или остановить попутку?
— Нет. Понимаешь, я же не думал, что эта дамочка…
— Дамочка!
— Да, я сейчас объясню, видишь ли…
Короткие гудки в трубке были красноречивее любого ответа.
Меня снова бросило в жар. Шейла была моей единственной надеждой. Я начал опять звонить в «Кроникл». Телефонистка соединяла меня с кабинетом Шейлы, но трубку никто не снимал. Я просил телефонистку продолжать, пока не ответят. Целых пять минут я, обливаясь потом, ждал. Наконец в трубке опять послышался голос Шейлы.
— Лучше уж тебя послушать, чем треньканье телефона. Говори, только короче. Хотя это ничего не изменит.
— Шейла, не вешай, пожалуйста, трубки, пока не выслушаешь меня.
— Ладно. Только побыстрей.
— Сейчас со мной нет никакой женщины, — начал я. — В любом случае эта дама была под сорок лет и толстая, так что…
— Подробности можешь опустить.
— Я здесь один. Ты должна приехать за мной. Меня оставили без брюк?
— Без брюк?! А где же твои брюки?
— Не знаю.
— А где дама?
— В том-то и дело, что я не знаю. Но она забрала мою машину.
— А как это она забрала твои брюки? — спросила Шейла после долгой паузы.
— У нее был пистолет.
Снова последовала долгая пауза.
— Да, ты изменился, Хэнк. Очень изменился. Никогда бы не подумала, что женщине придется для этого применять пистолет.
— Послушай. Я ведь не шучу. Ты должна помочь мне. Эта дамочка оказалась сумасшедшей. Она попросила подвезти ее, потом взяла мой пистолет и загнала в кусты.
— И?..
— Может быть, ей нужны были мои деньги.
— И?..
— Заставила меня снять брюки.
— И?..
— Забрала их и уехала в моей машине.
Шейла засмеялась.
— Мне нужна твоя помощь.
Она продолжала смеяться.
— Что тут смешного? — разозлился я.
Она сквозь смех проговорила:
— Ты, наверно, отлично выглядишь, Хэнк?
Я окончательно потерял терпение.
— Ты поможешь мне или нет?
Шейла с трудом овладела собой.
— Конечно, я приеду. Какая женщина отказалась бы от такого зрелища.
— Поезжай сначала ко мне. Найди управляющего и попроси у него ключ. Возьмешь какие-нибудь брюки и приезжай сюда. — Я ей объяснил местонахождение будки. — Я не выйду отсюда, пока ты не приедешь.
Мне показалось, что прошло несколько лет, прежде чем я увидел машину Шейлы. Она подъехала к будке.
— Все в порядке, Хэнк. Можешь выходить.
Я облегченно вздохнул и вышел из будки.
— Большое спасибо, дорогая…
И тут я отшатнулся от вспышки света. Я растерянно хлопал глазами и только несколько секунд спустя понял, что это была вспышка фотоаппарата.
— Шейла! — крикнул я и бросился вперед.
В лицо мне ударила ткань. Она обвилась вокруг головы, и мне пришлось остановиться. Это оказались мои брюки. Пока я натягивал их, до моих ушей из темноты доносился смех Шейлы. Я решил, что она сейчас уедет. Но она продолжала сидеть в машине. Уже в брюках я подошел к машине и рывком открыл дверцу. Шейла сидела за рулем и ждала меня.
— Где фотоаппарат? — потребовал я.
Она насмешливо кивнула головой на заднее сиденье. Схватив камеру, я открыл ее и увидел, что пленки там не было. Я сел рядом с ней.
— Где пленка?
Она улыбнулась, завела двигатель и начала разворачивать машину.
— Не беспокойся. Она в надежном месте.
Я со всей силы сжал кулаки.
— Что ты собираешься с ней делать?
— Для начала проявить, — ответила она насмешливо.
— Послушай. Если этот снимок где-нибудь появится, я разорву тебя в клочья.
— Какой ты суровый, сильный парень, Хэнк!
Она довольно рассмеялась.
— Я повешу твой снимок в спальне, над кроватью.
— Ну хватит, — рявкнул я. — Что ты хочешь сделать с этим снимком?
— Пусть это будет сувениром, Хэнк. Или страховкой, а? Кто знает? Возможно, когда-нибудь ты мне окажешь какую-нибудь услугу в обмен на негатив.
— Шантаж? — буркнул я.
— Вряд ли. Сейчас за этот снимок ухватился бы редактор любой газеты.
Она подумала.
— Нет, не стану. Пока. А там, трудно сказать.
— Я тебя разорву.
— Какой ты милый, воспитанный и нежный парень. Ты же теперь будешь всегда воспитанным и нежным, да, Хэнк?
Я проворчал что-то невразумительное.
— Да, Хэнк? — переспросила Шейла твердым тоном.
— Да.
— Громче. Каким ты будешь?
— Воспитанным, — буркнул я.
— И еще?..
— Нежным, — выдавил я из себя.
— Вот, хороший мальчик, — сказала она и нахально посмотрела на меня. — Который час?
Я ответил.
Она нажала на педаль газа и помчалась вперед.
— Я и так опаздываю, — сказала она.
— Куда?
— На встречу с Джин Браун.
— А как прошло интервью?
— Никак. Мы проторчали на вокзале больше часа. Она дает интервью сегодня вечером в своем номере, в отеле.
— Я еду с тобой.
— Только ты должен быть кое в чем уверен на встрече с Джин Браун.
— В чем? — спросил я.
— В том, что не потеряешь своих штанов.
Мы опоздали на десять минут. Коридор у «люкса» Джин Браун был заполнен журналистами. Здесь были почти одни мужчины из разных газет. Женщин было только три: Дженни Ли из «Эко», чопорная Сью Энни из «Онлукер» и Шейла из «Кроникл».
Всюду были видны фотоаппараты, кинокамеры и лампы освещения.
Я встретился взглядом с Дженни Ли, и она, протиснувшись сквозь толпу, громко поприветствовала меня и холодно посмотрела на Шейлу.
— Добрый вечер, — сухо проговорила Шейла.
— Добрый вечер, — так же сухо ответила Дженни.
Чтобы хоть как-то разрядить растущее между ними напряжение, я прокашлялся и сказал:
— Думаю, нам не придется долго ждать.
— Пока тебя не было, — сказала Дженни, — Хэнк заботился обо мне.
На щеках Шейлы вспыхнули два румянца.
— Кажется, Хэнк не может обходиться один.
Неожиданно их пикировка прервалась.
Дверь «люкса» открылась, и толпа хлынувших журналистов разделила нас.
Я постарался оставаться подальше от этих двух женщин. Они были соперницами в журналистике и перенесли это соперничество на личную жизнь.
Симпатичная девушка с пышными волосами в зеленой униформе, белой шапочке и переднике разносила на подносе спиртное и бутерброды. Я взял виски и присоединился к двум другим репортерам. Получив спиртное и закуску, журналисты расслабились и готовы были ждать сколько угодно.
Прошло еще не меньше четверти часа, прежде чем из комнаты вышел суетливый мужчина в пенсне с жизнерадостной улыбкой и большими выразительными глазами и прикрыл за собой дверь. Он стал хлопать в ладоши громко и продолжительно, пока присутствовавшие не умолкли и не обратили на него внимания.
— Добрый вечер, джентльмены, — сказал он низким голосом, одаривая всех улыбкой.
В ответ загудел хор голосов. Кто называет журналистов джентльменами?
— Как вам известно, — продолжал мужчина, —
