Я проводила Ренату в свой кабинет, усадила в кресло, предназначенное специально для посетителей, и налила нам обеим по чашке кофе.
– Спасибо, – негромко поблагодарила она, с удовольствием отпивая из чашки. Потом снова закрыла глаза и почмокала языком, смакуя отличный напиток. – Хорошо. Как раз то, что мне сейчас надо.
– У вас усталый вид.
– Я и на самом деле устала.
Пожалуй, я впервые могла рассмотреть эту женщину так близко. Обычно физиономия ее выглядела раздраженной или капризной, но в те редкие моменты, когда Рената улыбалась, лицо мгновенно преображалось и становилось очень необычным, будто светящимся изнутри. Сейчас, в спокойной обстановке я бы не назвала Ренату хорошенькой. При очень приятном – безукоризненно смуглом – цвете лица, черты отличались какой-то неправильностью: слишком темные, необузданно торчащие во все стороны брови, чересчур маленькие темные глазки. Из-за крупного рта и коротко подстриженных волос подбородок производил впечатление массивного и квадратного. С таким, как у нее, цветом кожи Рената могла носить вещи тех тонов, что обычно не идут большинству женщин: бледно-зеленого, ярко-розового, ярко-голубого, аквамаринового.
– Венделл вернулся вчера домой уже после двенадцати. Утром я поехала по делам. Отсутствовала не больше сорока минут. А когда возвратилась, то все его вещи исчезли, и сам он тоже. Я прождала, наверное, около часа, потом села в машину и отправилась к вам. Первым моим побуждением было вызвать полицию, но я подумала, что лучше вначале поговорить с вами и послушать, что вы посоветуете.
– Насчет чего?
– Он украл у меня деньги. Четыре тысячи долларов наличными.
– А "Беглеца" он не тронул?
Рената устало покачала головой.
– Он знает, что если только тронет мою яхту, я его убью.
– У вас ведь, кажется, есть на яхте еще и катер?
– Это не катер. Это надувная лодка, но и она на месте. Да к тому же у Венделла нет от "Беглеца" ключей.
– Почему?
Щеки Ренаты слегка вспыхнули.
– Я ему никогда не доверяла.
– Вы с ним живете пять лет и ни разу не доверили ему ключи от яхты?!
– Нечего ему без меня на яхте делать, – раздраженным тоном ответила она.
Я не стала реагировать на ее тон.
– И что же вы сейчас подозреваете?
– Думаю, что он уехал за своим "Лордом". А куда он мог отправиться после этого, одному Богу известно.
– Зачем бы ему понадобилось красть у Эккерта яхту?
– Он способен украсть что угодно. Неужели же вы сами не понимаете? Во-первых, "Лорд" когда-то был его яхтой, и Венделл хочет получить ее назад. А кроме того, "Беглец" годится только для плавания вдоль побережья. На "Лорде" же можно выходить в открытое море, так что эта яхта больше соответствует его целям.
– А в чем его цели?
– Убраться отсюда как можно дальше.
– И зачем вы ко мне приехали?
– Мне показалось, вы можете знать, где пришвартован "Лорд". Вы упоминали, что разговаривали с Карлом Эккертом на яхте. Вот я и решила, что смогу сэкономить массу времени, если спрошу вас, вместо того, чтобы разыскивать ее самой.
– Венделл мне говорил, что вчера вечером Карла Эккерта не было в городе.
– Вот именно, что не было. В этом-то все и дело. Эккерт не хватится яхты, пока не вернется. – Рената посмотрела на часы. – Должно быть, Венделл покинул Пердидо сегодня утром, часов около десяти.
– Как это ему удалось? Он что, починил машину?
– Он взял мой "джип", который стоял на улице. Даже если у него ушло не больше сорока минут на то, чтобы добраться до бухты, береговая охрана еще может успеть его настичь.
– А куда он мог направиться?
– Полагаю, что назад в Мексику. Море в районе Байи ему хорошо знакомо, и у него есть поддельный паспорт гражданина Мексики.
– Пойду, подгоню машину, – сказала я.
– Можем воспользоваться моей.
Мы скатились вниз по лестнице, я впереди. Рената, чуть поотстав, сзади.
– Вам надо сообщить насчет "джипа" в полицию.
– Хорошая мысль. Надеюсь, он оставит машину где-нибудь на стоянке возле бухты.
– А Венделл не говорил, где он был прошлой ночью? Я его потеряла около десяти. Если он вернулся домой за полночь, то чем он занимался два с лишним часа? Пройти полторы мили можно гораздо быстрее.
– Не знаю. После вашего звонка я села в машину и отправилась на поиски. Прочесала все улицы между своим домом и побережьем, но нигде даже признаков его присутствия не было. Из того, что он мне потом говорил, я сделала вывод, что за ним кто-то приехал, но кто именно, он не пожелал сказать. Быть может, один из его сыновей.
– Не думаю, – возразила я. – Я недавно разговаривала с Майклом. Он сказал, что утром ему звонил Брайан. Накануне вечером он ждал Венделла, но тот так и не появился.
– Венделл всю жизнь нарушает свои обещания.
– А вы не знаете, где скрывается Брайан?
– Понятия не имею. Венделл всегда старался, чтобы я знала как можно меньше. На всякий случай. Если бы мной вдруг заинтересовалась полиция, я бы ничего не смогла им выдать.
По-видимому, стремление держать всех в неведении действительно было у Венделла стандартным приемом. Не сработает ли, однако, такой подход на этот раз против самого же Венделла, подумала я.
Мы выскочили на улицу. В нарушение всех правил парковки, Рената бросила свою машину прямо у тротуара, там, где по его кромке была проведена красная полоса. Думаете, на стекле у нее висела штрафная квитанция? Нет, конечно. Она открыла дверцу "ягуара", и я опустилась на правое переднее сиденье. Рената тронула машину с места так, что шины негромко взвизгнули. Я обеими руками вцепилась в ручку на приборном щитке.
– Венделл мог сдаться полиции, – предположила я. – По словам Майкла, Венделл говорил ему, что собирается так поступить. А после того, как кто-то открыл по нему огонь, он вполне мог решить, что за решеткой будет безопаснее.
Рената презрительно фыркнула и бросила на меня взгляд, преисполненный откровенного цинизма.
– Не собирался он сдаваться. Просто трепался. Он еще говорил, будто хочет навестить Дану. Наверное, и тут тоже трепался.
– Он что, ездил вчера вечером к Дане? Зачем?
– Не знаю, ездил он к ней или нет. Но он упоминал, что хотел бы переговорить с ней перед отъездом. Он чувствует себя виноватым перед ней. Надеялся, что сможет что-то поправить прежде, чем уехать окончательно. Возможно, просто хотел успокоить свою совесть.
– Думаете, он мог уехать без вас?
– Абсолютно уверена, что он на это способен. Беспозвоночное животное. Никогда не мог честно смотреть в лицо последствиям собственных поступков. Никогда. Сейчас мне уже безразлично, если даже он угодит в тюрьму. – Со светофорами ей отчаянно не везло. Если поперечного движения не было видно, мы мчались прямо на красный, не обращая внимания на ширину перекрестка, настолько она спешила побыстрее добраться до бухты. Возможно, Рената считала правила уличного движения не более чем пожеланиями, а возможно, эти правила просто сделали в тот день для нее исключение.
Со своего места я изучала ее профиль, прикидывая, сколько информации смогу из нее выжать.
– Не возражаете, если я задам несколько вопросов насчет того, как удалось организовать исчезновение Венделла?
– Что именно вас интересует?
Я пожала плечами, не зная, с чего начать.
– О чем и с кем он договаривался? Не думаю, что он смог проделать все необходимое один. – Я видела, что Рената колеблется, поэтому решила несколько успокоить ее в надежде, что так она мне больше расскажет. – Я ничего не выпытываю. Но, по-моему, то, что он сделал тогда, может попытаться повторить и сейчас.
Рената ничего не ответила, и какое-то время вела машину молча, потом наконец искоса взглянула на меня.
– Вы правы. Одному бы ему это не удалось, – проговорила она. – Я тогда совершала плавание в одиночестве на своем кече вдоль побережья Байи и подобрала его вместе со шлюпкой после того, как он покинул "Лорд".
– Но это же было очень рискованно, верно? А если бы вы с ним не встретились? Океан все-таки достаточно велик.
– Я хожу на яхте всю свою жизнь и хорошо умею управляться с ней. Конечно, весь наш план был очень рискован, но мы ведь его осуществили. А это же и есть самое главное, верно?
– Верно.
– А вы сами? Умеете ходить на яхте?
Я отрицательно помотала головой.
– Для меня это слишком дорого.
Рената чуть улыбнулась.
– Найдите мужчину с деньгами. Я всегда так делала. Научилась кататься на горных лыжах и играть в гольф. И научилась, путешествуя по миру, летать только первым классом.
– Рената, а что произошло с Дином, вашим первым мужем? – спросила я.
– Умер от сердечного приступа. Вообще-то у меня он был вторым.
– И сколько уже Венделл живет по его паспорту?
– Все пять лет. С тех пор, как мы с ним вместе сбежали.
– И паспортная служба ни разу не пыталась изъять у вас этот паспорт?
– Пыталась, но неудачно. Именно их неудача и подсказала нам идею. Дин умер в Испании. Почему-то там у меня его паспорт не изъяли. Когда срок действия паспорта закончился и надо было его продлевать, Венделл заполнил необходимые бумаги, и мы приложили к ним фотографию Дина. Они с Венделлом были почти одного возраста, так что если бы документ вызвал когда-нибудь сомнения и расспросы, то можно было бы подкрепить его свидетельством о рождении моего мужа.
