— Да, в определенном смысле. Но я не думаю, что он страдает комплексом Наполеона. Он уважает людей. В глубине души он скромный человек. Как думаешь, не принести ли нам каких-нибудь напитков, Макс?
— Пожалуй, надо сделать небольшой запас. Последи за дорогой, Лапша.
Макси встал со стула и спустился вниз. У меня был хороший наблюдательный пункт. Я мог видеть главную дорогу и сразу бы заметил, если бы какая-нибудь машина свернула к казино.
Скоро Макси вернулся, притащив с собой имбирный лимонад, кока-колу и бутылку «Маунт-Вернон». Мы поставили напитки в той комнате, где на полу была нарисована рулетка.
— Льда нет? — спросил я.
— Если бы дверца на чердаке была пошире, я бы мог доставить тебе лед. Я бы притащил тебе весь этот чертов холодильник.
Макс взял открывалку, которую прихватил в баре, и откупорил две бутылки коки.
Мы сели у окна и стали не спеша отхлебывать из горлышка. Время от времени один из нас вставал и ходил по комнате или ложился на пол, чтобы немного вздремнуть. Вскоре солнце раскалило крышу так, что чердак стал похож на турецкую баню. Мы начали постепенно раздеваться, снимая одну вещь за другой, пока не остались в одних ботинках и трусах.
Макси посмотрел на меня и рассмеялся:
— Жаль, что ты не видишь себя в зеркале, Лапша.
На мне была подмышечная кобура с револьвером. Нож я заткнул за пояс трусов. По телу ручьями струился пот.
— Ты тоже не похож на гостя, которого хозяин хотел бы увидеть на своей светской вечеринке, — ответил я с улыбкой.
Кроме кобуры, на его потном теле висел маленький пистолет с прикрученной к руке пружиной. Автомат «томми» лежал на коленях.
В половине первого мы съели несколько гамбургеров и выпили полбутылки лимонада. Напиток был теплым, но приятным.
— Не хочешь принести немного льда из холодильника, Лапша?
Я спустился вниз и вытащил из холодильника поддон со льдом. Он лежал одним сплошным полупрозрачным куском. Я огляделся в поисках чего-нибудь острого, чтобы расколоть лед, но ничего не нашел. Я хотел было разбить его своим ножом, но потом раздумал. Ну его к черту. Я не хочу тупить собственный нож.
— Что, льда нет? — спросил Макс.
— Есть, но он смерзся целым куском. Нужен нож для колки льда.
— Ладно, черт с ним.
Разговаривать нам уже не хотелось. Время ползло так, словно мы сидели здесь уже несколько дней.
Наконец около двух часов дня с шоссе к казино повернул старенький «форд». Мы с интересом наблюдали, как из машины вышли двое цветных. Один из них достал ключи. Некоторое время он возился с дверью. Потом они вошли внутрь. Мы следили за их перемещением сквозь отверстия в полу. Они зашли в уборную, взяли там ведро, швабру и тряпки.
— Вот черт. Это всего лишь уборщики, — разочарованно пробормотал Макс.
— Ладно, все-таки хоть что-то новое.
Мы смотрели, как они чистят ковер. Никогда не думал, что буду с интересом наблюдать за таким нудным занятием. Часа в четыре они закончили работу. Швабры и другие инструменты отнесли в уборную, а сами подошли к столу для игры в кости. Они стали играть на маленькие ставки.
— Не хочешь к ним присоединиться, Лапша?
Я посмотрел на Макса, чтобы убедиться, не всерьез ли он это говорит. От него всего можно было ожидать.
Они играли, пока один из них не продул все деньги, три с половиной бакса. В шесть часов уборщики ушли.
Они заперли за собой дверь.
На второй обед мы съели еще несколько гамбургеров и запили их теплой смесью имбирного лимонада и виски.
Жара все усиливалась. Чердак был раскален, как печь.
Мы как можно ближе придвинулись к окошку и прихлебывали из бутылок. Даже после захода солнца воздух оставался нестерпимо душным.
Было около половины девятого. Мы смотрели, как по шоссе едут «хадсон» и «бьюик». Доехав до поворота, они свернули к казино. Из машин вышло десять плечистых парней в униформе.
Макс сразу напрягся, прошептав:
— Охрана.
Мы внимательно за ними наблюдали. Очевидно, ни у кого из них не было ключей. Они заняли свои посты снаружи.
Большой Макси расслабил мускулы. Он шутливо изобразил «бой с тенью» и с облегчением сказал:
— Возможно, скоро нам будет чем заняться.
В девять часов к дверям подкатили два больших «крайслер-империала». Из каждой машины вышли пятеро мужчин с револьверами на широких поясах. Двое несли в руках маленькие саквояжи, вроде тех, с которыми ходят доктора.
— Наверное, там лежат деньги, — прошептал Макси.
Один из мужчин открыл дверь. Все десять вошли внутрь. Сквозь отверстия в полу мы следили за тем, как они готовили казино к игре. Саквояжи мужчины отнесли в кассу. Кассир быстро подсчитал деньги и распределил их по ящичкам стола в соответствии с достоинством банкнотов.
— Эй, Макси, — сказал я шепотом, — похоже, здесь не меньше сотни штук.
Он кивнул. У меня уже чесались руки.
Мы услышали, как со стороны шоссе подъехало несколько машин. Я подошел к окну. К зданию подходили мужчины в вечерних костюмах. Я узнал в них стоявшего за рулеткой крупье, служащих казино и нескольких подсадных уток.
Было десять часов вечера. Я смотрел вниз на комнатку кассира. Я подозвал Макси. По лестнице начал подниматься высокий толстый мужчина. Он нес фонарик.
Я вытащил нож и прошептал:
— Чиркнуть его по горлу?
— Нет, Лапша. Я сам займусь этим парнем. Мне нужно его кое о чем спросить.
Я увидел в руках Макси что-то белое. Это была его рубашка. Толстяк, отдуваясь, поднимался по лестнице. В отличие от наших его глаза еще не привыкли к темноте.
Когда он дошел до конца лестницы, фонарик выпал у него из руки. Толстяк нагнулся, чтобы его поднять. Макси бросился на него сзади, обхватив левой рукой за шею. Правой он заталкивал ему в рот свою рубашку. У парня подогнулись ноги. Макс его поддерживал. Я заглянул толстяку в лицо. Глаза у него были закрыты.
— Он в отключке, — прошептал я.
Мы отнесли его в комнату и уложили на пол. Я вернулся назад и посмотрел в комнату кассира.
Я прошептал:
— Никто не слышал; внизу все тихо.
Макс вытащил кляп изо рта мужчины. Я смочил ему губы алкоголем. Потом слегка похлопал его по щеке. Мы посветили толстяку в лицо фонариком. Он начал приходить в себя. Его веки затрепетали.
Он хрипло прошептал:
— Мое лекарство.
Он полез в жилетный кармашек и вытащил оттуда маленькую плоскую коробочку. Положив таблетку на язык, он попросил воды и сделал глоток. Он держался рукой за сердце. Его лицо было мертвенно-бледным. Понемногу к нему стал возвращаться нормальный цвет. Он глубоко вздохнул и потер сердце.
— Мне очень плохо, — пробормотал толстяк еле слышно.
Макси прошипел ему в ухо:
— Лежи тихо, ублюдок, или мы тебя прикончим.
Он задрожал и посмотрел на Макси, возвышавшегося над ним, как башня, потом перевел взгляд на меня. Наверное, вид у нас был жутковатый.
Толстяк едва опять не потерял сознание. Я похлопал его по щеке:
— Спокойно. Спокойно. Веди себя тихо, и мы не причиним тебе вреда.
Я дал ему еще нашей смеси лимонада с виски. Он сделал большой глоток.
Макси спросил:
— Как самочувствие?
— Немного лучше.
Он сел и посмотрел на нас.
— Какая у тебя работа? — спросил Макси. — Чем ты здесь занимаешься?
— Я работаю с этим. — Он указал дрожащей рукой на переключатели на полу.
— Кто-нибудь еще поднимается сюда ночью, чтобы помочь тебе или, например, сменить?
Толстяк сидел, ничего не отвечая. Я не мог понять, молчал ли он от страха или просто тянул время. Но нам некогда ждать. У нас мало времени. Следовало напугать его так, чтобы он стал выполнять каждую нашу команду. Я прижал лезвие ножа к его сердцу.
— Не умничай, ублюдок. Делай, что говорят, или я вырежу тебе сердце, — прошипел я ему в лицо.
Его губы задрожали. Он облизал их. Потом сглотнул слюну. Толстяк хрипло произнес:
— Я на все согласен. Что мне нужно делать? Пожалуйста, не убивайте меня.
— Отвечай, — прошептал Макси. — Кто-нибудь поднимается сюда тебе на смену?
— Никто, если я только сам не нажму на эту кнопку.
Продолжая дрожать, он показал нам на кнопку. Она находилась справа, недалеко от нарисованной рулетки.
— Если что-нибудь пойдет не так, мы тебя пришьем, — с угрозой прошептал Макс.
— Прямо вот сюда. — Я ткнул кончиком ножа в его шейную вену.
— Я сделаю все, что вы хотите, — пролепетал он.
— Ладно, без фокусов, — сказал ему Макс.
Я посмотрел в отверстие. Публика начала прибывать. Посетители садились за карточные столы. Было половина одиннадцатого. Четверо элегантно одетых мужчин подошли к столу с рулеткой и выразили желание играть. Вскоре к ним присоединились другие игроки. Игра вот-вот должна была начаться.
Макс спросил, ткнув пальцем в нижний зал:
