Он продолжал вращать кольцо, словно оно превратилось в гайку с сорванной резьбой.
— Сколько ты хочешь? — спросил он.
Я покачал головой:
— Я не Карнау, Дэн.
Не сводя глаз с клетчатой скатерти, он принял мой ответ, бессильно пожав плечами.
— Я… он там уже лежал, понимаешь? Когда я вошел, я был в ярости и сказал, что убью его. — Дэн слабо рассмеялся, стирая слезы с глаз. — Я пытался остановить кровотечение, но, ты же понимаешь, рана головы, у меня ничего не получилось…
К нам подошла официантка, тетка лет пятидесяти с пивным животиком и в шапочке для гольфа, которую стирали слишком много раз. Она вытащила блокнот, чтобы записать заказ, но заметила выражение лица Дэна.
Я приподнял бутылку «Шайнер Бока» и два пальца. Официантка исчезла.
— Сегодня я должен присутствовать на вечеринке. — И снова Дэн почти беззвучно рассмеялся. — Мать пригласила мэра и разных важных шишек. Я должен пить шампанское и танцевать с их женами, а у меня из головы не идет — ну, я хочу сказать…
Он пожал плечами, не в силах закончить свою мысль.
— Я знаю о фотографиях, Дэн. Я трижды видел тебя с Карнау. Во второй раз ты его ударил. В третий — закончилось тем, что его прикончили. Если ты не хочешь, чтобы убийство свалили на тебя, поговори со мной.
Официантка принесла наше пиво. Когда она ушла, Дэн снова занялся изучением пустоты, погрузившись в воспоминания о том, что он видел в номере отеля. По его щекам текли слезы, он опустил голову, словно впал в ступор. Я протянул руку и нажал большим пальцем на точку у основания его ладони. Лицо тут же преобразилось, как будто он сделал несколько глотков крепкого кофе.
— Расскажи о фотографиях, Дэн.
Его взгляд стал более осмысленным, и он с некоторым раздражением посмотрел на меня.
— Прошлой весной я изучил наше финансовое положение. Гарза кое-что сказал, и я ужасно разозлился. Речь шла о том, что я и мать только зря занимаем место.
— Он говорил такие вещи своим работодателям?
Взгляд Дэна снова опустился на скатерть и замер, словно он пытался просверлить глазами дыру в столе.
— Гарза много лет работал на моего отца. Он имеет… — Дэн зажмурился. — Имел большое влияние. Мать его поддерживала. Однако я проверил счета и увидел… на самом деле обнаружить это не составляло никакого труда…
— Ты увидел, что он платит Карнау десять тысяч долларов в месяц.
Музыкальный автомат звякнул, и запел Мерл Хаггард.[175]
— Я не мог поверить своим глазам. Мать говорила мне, что Карнау грозился опубликовать какие-то старые фотографии отца. Я не знаю, откуда он их взял. Мать считала, что они нас разорят, и просила меня не ввязываться в это дело; она хотела меня защитить.
Когда Дэн заговорил о матери, он еще ниже опустил голову, и я едва разбирал слова. Казалось, ему пять лет, и он рассказывает приятелю, как попал в беду.
Я вытащил фотографию, найденную в трейлере Гарзы, и положил на стол. Лоб Дэна стал алым.
— Ты видел что-нибудь похожее?
— Один такой же снимок, в файлах Гарзы.
— Но ты не знаешь, что здесь изображено.
Дэн посмотрел в свое пиво.
— Нет. Мать мне не рассказала. Она хотела…
— Тебя защитить.
Выражение лица Дэна стало несчастным.
— Ты это узнал перед Речным парадом, — предположил я. — И поделился своим открытием с Лилиан, и ей совсем не понравилось то, что она услышала.
Он сглотнул.
— Я решил, что она имеет право знать. Господи, она ведь работала с Карнау. Мы с ней почти обручились, и я подарил ей кольцо с бриллиантом. Я показал Лилиан фотографию и все рассказал, обещал разобраться, но… — Он покраснел и покачал головой. — Наверное, я не должен ее винить. Она больше не хотела иметь со мной дела.
— Дэн, тебе не приходило в голову, что твой рассказ о фотографиях так потряс Лилиан из-за того, что ей о них было известно? Они с Карнау партнеры десять лет. Может быть, она не знала, что он использует их для шантажа, и думала, что снимки уничтожены; возможно, Карнау сказал, что избавился от них, а когда Лилиан поняла, что он ей солгал, не могла решить, как поступить. Может быть…
Мой голос прервался. Я начал размышлять вслух, пытаясь отыскать ответ, с которым мог бы жить дальше. Дэн взглянул на меня так, словно я заговорил на арабском.
— Откуда она могла знать? — спросил он.
Я посмотрел на него и подумал, что, вероятно, у меня такой же ошеломленный вид, как и у него.
— Ладно, — сказал я. — Твоя мать просила тебя держаться от этих дел подальше. Очевидно, ты ее просьбу не выполнил.
Дэн попытался говорить с вызовом, но его голос дрожал.
— Проклятье, речь ведь шла о моей компании. И невесте. Когда Лилиан… когда она велела мне убираться, у меня лишь прибавилось решимости во всем разобраться. Я надавил на Бо. Сказал, что ему заплатили вполне достаточно, и я хочу получить фотографии. Я просто не знал…
Он принялся медленно тереть глаза, словно не очень твердо помнил, где они находятся, сказывалась бессонная ночь и множество выпитых кружек пива.
— Чего ты не знал?
— Бо тянул время, просил еще денег, обещал принести диск и снова стал требовать деньги. Он сказал, чтобы я пришел в «Хилтон», будто бы там он отдаст мне диск. Бо собирался уехать из города. Но он что-то сделал с Лилиан, парнем, который работал плотником, потом с Гарзой. Ситуация постоянно ухудшалась. Если бы я не давил на него так сильно…
— Подожди минутку, — перебил его я. — Ты думаешь, Карнау убил тех двоих и похитил Лилиан?
Дэн смерил меня удивленным взглядом.
— Разумеется.
— Разумеется, — повторил я. — Кто тогда убил Карнау? Кто еще знал, что ты будешь в «Хилтоне», Дэн?
— Никто.
— Кроме твоей матери?
Дэн ничего не ответил. Мне показалось, что он меня не слушает.
— Когда Лилиан исчезла, твоя мать поговорила с Кембриджами и настаивала, чтобы они не привлекали полицию, — сказал я.
Он нахмурился.
— Мы оба настаивали. Мы знали, что полиция не поможет.
— Но она возражала против полиции совсем по другой причине, Дэн.
Его взгляд вновь стал рассеянным.
— Проклятье, что тебе о ней известно? Ты даже не представляешь, сколько нужно сил, чтобы выдерживать такое — ее муж должен умереть, какой-то ублюдок шантажирует семью, сотня проклятых двоюродных братьев, племянников и племянниц готовы захватить компанию, как только у них появится такой шанс. Она удерживала на плаву миллионный бизнес, Наварр. И делала это для меня.
Мне показалось, что он произносит слова, которые слышал тысячу раз, однако я не чувствовал убежденности в его голосе.
Я попытался представить мир таким, каким его видел Дэн: Бо Карнау способен прострелить глаза Эдди Мораге, но настолько боится Дэна, что не осмеливается поднять на него руку даже в темном переулке. Мир, где Дэн в состоянии спасти семейный бизнес в одиночку, хотя он вряд ли заглядывал в документы больше одного раза. Лилиан, которая ничего не знает о темной стороне жизни своего наставника, слишком чувствительная, чтобы встречаться с человеком, ставшим жертвой шантажа. А тот факт, что Карнау в течение года доит семью Шеффов, является всего лишь диким стечением обстоятельств. Мать Дэна хрупкая и думающая о будущем защитница наследства Дэна. Мне стало любопытно, сколько бесед за прошедшие годы провела с ним Кэнди Шефф, чтобы внушить ему именно такое представление об окружающей реальности, и как долго он сумеет сохранять иллюзии.
— Я говорил с твоей матерью, Дэн. Она вновь тебя защищала.
Песня Мерла Хаггарда закончилась. Краем глаза я заметил, что Карлон поглядывает на нас, пытаясь делать вид, что мы его совершенно не интересуем.
Дэн допил свое пиво.
— Оставь меня в покое, — пробормотал он. — Просто уйди.
Я встал, бросил на стол пять долларов и собрался уходить.
— Спроси у нее, Дэн. Отправляйся на свою вечеринку и спроси, зовут ли светловолосого мужчину на фотографии Рэндаллом Холкомбом.
Когда я подошел к выходу и оглянулся, Дэн сидел в кабинке, поддерживая голову руками, и пряди светлых волос торчали у него между пальцами. Официантка с пивным животиком и в шапочке для гольфа пыталась его утешить, бросая на меня косые взгляды. Карлон спешил ко мне, стараясь не переходить на бег.
Мы вместе вышли и в жарком вечернем воздухе остановились возле машины Карлона. Синий «Хюндай» был припаркован на Маккаллог, двумя колесами на тротуаре.
— И что теперь нам известно? — спросил Карлон.
— Не слишком много, Карлон. Мы знаем, что Дэн всего лишь жертва.
Карлон рассмеялся.
— Да, бедняжка — ему пришлось пустить пулю в голову Карнау. Кончай заливать, Трес.
— Дэн не убивал Карнау. Он на это не способен.
Карлон, не сводя с меня глаз, снял свой незаметный галстук, сложил его и засунул в передний карман рубашки.
— Я слушаю.
